Василий Горъ - Нелюдь
— Во славу Вседержителя…
Как ни странно, от этой женщины не чувствовалось ни ненависти, ни страха, ни болезненного интереса. Значит, она искренне желала мне вернуться в лоно Бога-Отца и, кажется, готова была готова стать даже путеводной вехой на моем пути.
«Неужели верит?» — удивился я. И неожиданно для себя вспомнил строки из Изумрудной Скрижали: — «Неси свет тому, кто слаб. Ибо каждый шаг, сделанный им из Бездны Неверия, ценнее двух твоих…»
«Сказано хорошо. Жаль, что это только слова…» — подумал я. И принялся за еду…
… Мясо оказалось ничуть не менее вкусным, чем грибной суп. Поэтому к концу обеда я с удивлением ощутил, что ледяной панцирь, наросший на моей душе, дал едва заметную трещину. И позволил вымолвить целое слово:
— Благодарю…
Повариха вздрогнула, потом посмотрела мне в глаза и… улыбнулась:
— Вседержитель с тобой, Бездушный! Еще будешь?
Я отрицательно покачал головой и подумал: «Сыт…»
Потом встал, поудобнее передвинул чекан и потянулся к посоху…
— Бедный мальчик! — выдохнула повариха, вытерла руки вышитым рушником и… нежно провела теплой и мягкой ладонью по моей груди!
Трещинка тут же затянулась, а душа начала с треском покрываться еще одним слоем льда: интерес был. Ко мне — как к чему-то необычному. Просто оказался спрятанным очень глубоко…
Я поднырнул под ее руку, скользнул к двери и, не оглядываясь, вышел во двор.
Во дворе замка творилось что-то невообразимое. Перед входом в захаб, отбиваясь от рыдающих женщин, торопливо строились воины. Рядом с конюшней латники подтягивали подпруги у коней. Чуть поодаль, у черной двери донжона, несколько дюжих мужиков аккуратно укладывали на телеги связки арбалетных болтов, копья, щиты, походные горны, наковальни и тому подобную дребедень. И изредка порыкивали на мечущихся под ногами детей. Еще дальше, у невысокой пристройки, слуги грузили на телеги тяжеленные мешки, меха и бочонки и торопливо прикрывали их от дождя просмоленной тканью.
Я задумчиво провел пальцем по зарубкам на посохе, натянул на голову капюшон, шагнул под дождь, поймал за руку пробегавшего мимо мальчишку и взглядом показал на воинов.
Озвучивать вопрос не потребовалось: добыча слегка побледнела, поклонилась чуть ли не до земли и затараторила:
— Голубь-эта-а-а, прилетел! Из ста-а-алицы! От самого короля Шаграта Латидр… Латирдана! Тама-эта-а-а, мятеж, значица! И он-эта-а-а, требует помощи!!!
Я разжал пальцы, кивнул — мол, можешь идти — и мальчишка, облегченно вздохнув, сорвался с места. А я изо всех сил стиснул свой посох, вскинул глаза к нависшим над замком облакам и тихонечко прошептал:
— Слышали? Уже скоро…
… Лихой люд, вылезающий на большую дорогу во время войн, мятежей и народных волнений, обычно неплохо оценивал свои силы. Поэтому предпочитал грабить тех, кто слаб и не может дать сдачи. От отряда барона Корделла он должен был шарахнуться, как несушка от пробегающей мимо лисицы. И спрятаться как минимум на ночь. Опять же, перед самым закатом, да еще и в такую погоду, прохожих на дорогах бывало немного — они предпочитали проводить время в тавернах или на постоялых дворах. Поэтому выходить из замка вместе с воинами д'Атерна не было смысла.
«Покину замок на рассвете…» — решил я, обошел широченную лужу и остановился: воин, только что стоявший ко мне спиной, вдруг развернулся, положил десницу на рукоять меча и рявкнул:
— Стой!
Я остановился.
— Коня его милости! Живо!!!
Я непонимающе приподнял бровь и с запозданием понял, что это он не мне.
Из ворот конюшни выбежал конюх и, ведя в поводу каурого жеребца, понесся к белому входу в донжон.
Мгновением позже скрипнула дверь — и на улицу вышел барон Корделл. А за ним…
— Эллария! — потрясенно выдохнул я. И чуть не оглох от скрипа собственных зубов…
…- Куда это ты собрался? — сестричка достала из проруби белоснежную простынь и аккуратно опустила ее в таз с бельем.
— Осмотрю силки… — угрюмо буркнул я.
— Добытчик! — улыбнулась Эллария и потянулась за очередной тряпкой. — Что бы мы без тебя делали?
Я посмотрел на ее негнущиеся синие пальцы и изо всех сил сжал кулаки:
— Ты потерпи еще немного, ладно? Я уже поймал двух зайцев и лису! Еще несколько удачных дней — и у тебя появятся варежки! Теплые-теплые!!!
— Сошьешь сам? — не отрываясь от работы, ехидно поинтересовалась сестричка.
— Сам не смогу, потому что не умею… — вздохнул я. — Поэтому просто выменяю у Кривого Раздана: он пообещал, что отдаст готовые варежки за десять заячьих шкурок! Или на семь лисьих. Две я уже добыл!!!
Сестричка выпрямилась, удивленно посмотрела на меня и… расплакалась.
— Ты чего, Ларка? — ошарашенно спросил я. — Десять шкурок — это совсем немного…
Сестричка смахнула со щеки слезинку и всхлипнула:
— Да я от радости!
— Вас, женщин, не поймешь! — подражая Браззу-кузнецу, буркнул я. — Грустите — плачете. Радуетесь — снова плачете! То ли дело воины…
— Воин ты мой ненаглядный! — сквозь слезы улыбнулась Эллария, шагнула ко мне и вышла из тени от здоровенного дуба на свет восходящего солнца.
— Ты такая красивая!!! — восхищенно выдохнул я. — Твои волосы — как облако, глаза — как две маленькие звездочки! А улыбка… улыбка, Ларка, грустная…
… Огненно-рыжие волосы, две маленькие звездочки, грустная улыбка — девушка, замершая у дверей донжона, смотрела на барона д'Атерна с такой любовью, что у меня перехватило дух и остановилось сердце…
… В людской было сыро и шумно — жонглеры, ожидающие, пока просохнет развешанная у камина одежда, азартно резались в кости на подзатыльники. И одновременно обсуждали возможных кандидатов на престол. Мнения, естественно, разделились, и каждая из сторон с энтузиазмом доказывала свою правоту. Впрочем, результаты бросков каждого из игроков их интересовали намного сильнее, чем наличие в жилах у упоминаемых ими дворян хоть капли крови Латирданов.
Меня не интересовало ни то, ни другое, поэтому я сидел с закрытыми глазами и заново переживал свою недавнюю прогулку до ветру…
… Из каретного сарая тянуло гарью. Недоумевающе вглядевшись в щели между досок стены и не увидев сполохов разгорающегося пожара, я заглянул внутрь и онемел: Эллария… вернее, баронесса Мэйнария д'Атерн стояла у клетки со взрослым акридом! И почти касалась лбом ее прутьев! Потом она пододвинулась еще ближе и, проигнорировав предупредительный мяв зверя, потянулась к нему рукой!!!
Я выхватил из перевязи метательный нож и бросил. Моля Двуликого о том, чтобы он не позволил мне промахнуться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});