Роберт Сальваторе - Последняя битва

Трагически всплеснув руками, Джуравиль откатился от Каззиры, держась за грудь.

— Ты пронзила стрелой мое сердце, жестокая! — воскликнул он. — Ранение смертельно…

— Думаю, ты того заслуживаешь, — неожиданно произнес третий голос, заставив обоих с испугом прервать игру.

Джуравиль вскочил на ноги, а Каззира приподнялась на локтях.

Оба, впрочем, тут же успокоились, разглядев в свете костра знакомую фигуру Лозана Дайка, который в свое время вместе с Каззирой принимал участие в пленении Джуравиля и Бринн Дариель. Очень похожий на Каззиру, бескрылый эльф, однако, был шире в плечах и имел, в отличие от нее, темные глаза. Он стоял, с удивлением и любопытством разглядывая Джуравиля и Каззиру.

— Надо полагать, ваше путешествие на юг прошло успешно, — сказал наконец Лозан Дайк. — Интересно, удалось ли тогайранскому рейнджеру Бринн добиться такого же единения между своими племенами, какого явно достигли между собой Джуравиль и Каззира?

Эльфийка поднялась и заключила в объятия старого друга. Джуравиль тоже подошел к док'алфар и пожал протянутую ему руку.

— Долго же тебя не было, — сказал Лозан Дайк Каззире. — Наш край опустел без тебя. И незваные гости, которые к нам забредают… они совсем не такие забавные. — Он с улыбкой посмотрел на крылатого эльфа.

— Слишком долго, — согласилась та. — Жду не дождусь, когда снова увижу Тимвивенн!

— Однако вы, похоже, не собираетесь задерживаться тут надолго. — Лозан Дайк перевел взгляд с нее на Джуравиля.

— И долго ты шпионил за нами? — спросила Каззира.

Док'алфар рассмеялся.

— Едва наткнувшись на вас, я хотел сразу же подойти и приветствовать обоих, — ответил он. — Однако потом мне показалось, что момент… не предусматривал присутствия третьего. Ну я и решил оставить вас наедине, собираясь вернуться завтра утром.

— Но тут услышал, как я говорю о возвращении в Эндур'Блоу Иннинес вместе с Каззирой, — высказал предположение крылатый эльф.

— Ты говорил об очень важных вещах, Тилвин Тол Белли'мар Джуравиль.

— Которые, надеюсь, принесут большую пользу и моему народу, и вашему, — ответил он.

Лозан Дайк перевел взгляд на дорогую, наконец-то вернувшуюся после дальнего и опасного странствия подругу. Они вместе охотились на протяжении долгих лет, да и во всем остальном привыкли действовать сообща. Ничего романтического в их отношениях, однако, никогда не было, и сейчас в его взгляде не чувствовалось ни намека на ревность, только благодарность судьбе за то, что Каззира вернулась.

Вскоре, однако, это выражение сменилось другим, в котором отчетливо проступило любопытство.

— Что-то в тебе… — начал было он.

На губах Каззиры заиграла счастливая улыбка; возникло впечатление, будто нежное, прекрасное лицо эльфийки буквально светится в лунном сиянии.

Брови Лозана Дайка поползли вверх, когда, проследив за ее взглядом, он разглядел заметно округлившийся живот Каззиры.

— Ты?..

— Как видишь, — сказала эльфийка. — Это будет первый ребенок от Тилвин Док и Тилвин Тол…

Она замолчала и посмотрела на Джуравиля.

— Чего не упомнят даже самые долгоживущие на земле эльфы, — сказал тот.

— Но что это означает? — спросил Лозан Дайк.

Простой, в сущности, вопрос на самом деле был столь многозначен, что все пораженно замерли. Означает ли появление этого ребенка воссоединение во всех смыслах обоих народов? Или он станет изгоем, которого отвергнут обе расы?

— Это будет означать то, что мы захотим, чтобы оно означало, — решительно заявила Каззира. — Этот ребенок — дитя любви, искренней, пылкой любви между Тилвин Док и Тилвин Тол. В этом нет никаких сомнений.

Бескрылый эльф медленно покачал головой: видно было, что ошеломляющая новость никак не укладывается в его голове.

— А что думает по этому поводу Лозан Дайк? — спросил Джуравиль, не совсем понимая возникшее на его лице выражение.

— Если твоя любовь делает Каззиру счастливой, то и я тоже счастлив, Белли'мар Джуравиль, — ответил наконец тот. — Она — моя подруга, самая верная и надежная, и какой бы она ни сделала выбор, я всегда окажу ей поддержку. Она избрала тебя своим возлюбленным и отцом своего ребенка. Это достаточно красноречиво говорит о том, что за душа у Белли'мара Джуравиля, а больше мне ничего и знать не надо. — Он посмотрел на живот Каззиры и тепло улыбнулся. — Уверен, ваш ребенок будет прекрасным созданием.

Лозан Дайк раскинул руки, и Каззира упала в его объятия.

Джуравиль смотрел на них, полный самых радужных надежд.

Вскоре они направились в Тимвивенн. Попадавшиеся по пути док'алфар встречали Каззиру и Джуравиля радостными возгласами.

Так же приветливо повел себя и король Элтирааз, когда друзья наконец предстали перед ним, сидящим на искусно отполированном деревянном троне в огромном зале Тимвивенна. Он сошел по ступенькам, обнял Каззиру и пожал руку крылатому эльфу.

— Нам так много нужно рассказать друг другу, — сказал владыка док'алфар. — Я хотел бы услышать как можно более подробный рассказ о вашем путешествии на юг. Надеюсь, все завершилось удачно как у вас, так и у Бринн Дариель, этой удивительной человеческой женщины, заставившей нас пересмотреть отношение к вторгающимся в пределы нашего края. Думаю, тебе приятно будет узнать, Белли'мар Джуравиль, что с тех пор, как вы с ней попали к нам в плен, ни один человек не был брошен в болото.

Эта новость немало порадовала Джуравиля. Когда он и Бринн оказались в этих краях в первый раз, их захватила в плен целая армия зомби. В прошлом это были люди, зашедшие на земли док'алфар, пойманные и брошенные в болото, где в результате определенного ритуала они превращались в безмозглых зомби, слепо повиновавшихся воле док'алфар.

— Люди не лишены определенных достоинств, — заметил крылатый эльф.

Король Элтирааз кивнул.

— И все же они слишком переменчивы. Им недостает постоянства Тилвин Док. Вот и сейчас мои лазутчики сообщают, что в человеческом королевстве на востоке происходят значительные перемены. — Владыка док'алфар вздохнул. — Я не претендую на понимание ни их самих, ни беспокойной людской натуры, возможно, со временем мы научимся… Однако хватит об этом. Ваше повествование будет долгим, не сомневаюсь, поскольку путешествие затянулось на несколько лет.

Каззира улыбнулась и приготовилась было приступить к рассказу, но, взглянув на Джуравиля, заметила, что на лице ее друга явственно проступило выражение тревоги.

— Что тебя так обеспокоило? — осведомился король.

— О каких переменах на востоке шла речь? — спросил Джуравиль.