Александр Сухов - Меж мирами скользящий

Как утверждает народная молва, в незапамятные времена здесь обитали могучие маги. Жили себе в своих башнях, занимались какими-то ведомыми только им самим исследованиями, никого не трогали, никому не мешали. Но в один печальный день все вокруг заволокло непроницаемым для глаз туманом. После того, как завеса рассеялась, оказалось, что башни чародеев бесследно исчезли с лица земли, а вековые дубы будто перекорежила и перекрутила какая-то немыслимая сила. С тех пор те, кто отваживались прогуляться по зачарованному лесу, очень сильно рисковали остаться там навсегда, а те, кому все-таки удавалось оттуда вернуться, баяли такое, что от страха, как у слушателей, так и у самого рассказчика волосы на голове поднимались дыбом. Сказывали, будто чародеи выпустили из каких-то потаенных глубин мироздания древнее колдовство, с которым сами не смогли справиться. Вырвавшись на волю, оно поглотило магов вместе с их башнями, перекрутило стволы и ветви деревьев, после чего так там и осталось в виде стелющейся по земле полупрозрачной невесомой дымки. Только эта видимая легкость весьма обманчива, стоит кому-нибудь оказаться в тех местах в темное время суток, как туман начинает подниматься над землей и трансформироваться в столь страшные образы, что даже у самого отъявленного смельчака немедленно возникает отчаянное желание развернуться на сто восемьдесят градусов и дать стрекача подобно трусливому зайцу. Но самая главная опасность тумана вовсе не в его особенности демонстрировать фигуры умопомрачительных монстров. Дело в том, что ежели какой-нибудь сорвиголова все-таки не внемлет голосу разума и станет упорствовать в своем желании как можно дольше оставаться в непосредственной близости от туманных чудищ, жизненные силы очень быстро покинут его, и хладный труп бесшабашного смельчака, в конце концов, станет добычей мелких грызунов, насекомых и червей.

Слухи о странном и страшном лесе очень быстро распространились по всему Заполью, и даже достигли отдаленных земель мира Аурениуса. Поначалу некоторые маги пробовали постичь суть произошедших в этих местах метаморфоз, но, потеряв с десяток особенно настырных своих собратьев, вынуждены были отказаться от подобной авантюры. С тех пор северная окраина плоскогорья Каза-д-Дан, нарекли Ведьминым лесом. Вполне вероятно, столь необычное название появилось из-за того, что очень часто призрачные фигуры, формируемые колдовским туманом, напоминали стороннему наблюдателю уродливых старух…

Острый Коготь до колик в животе боялся страшных порождений Ведьминого леса, но для себя уже давно уяснил, что к звериному племени они относятся вполне лояльно. Примером тому служили многочисленные стаи расплодившихся здесь кабанов, бурундуков, белок и других тварей, питающихся желудями, орехами, дикорастущими плодами, а также грибами и прочими подножными кормами. Волк в какой-то степени привык к еженощным появлениям призрачных фигур и к неприятному головокружению, коим оно сопровождалось. Он даже приноровился впадать по ночам в глубокое оцепенение, здорово напоминающее медитативный транс. Что касается светлого времени суток, здесь все было как в обыкновенном лесу, за исключением полного отсутствия медведей, росомах, рысей, братьев-волков и прочих хищников, норовящих выхватить добычу прямо из пасти. По какой-то непонятной причине, хищники также как и люди чувствовали необъяснимую угрозу, исходящую от загадочного леса и старались держаться как можно дальше от этого места. За время, проведенное в Ведьмином лесу, Острому Когтю даже удалось значительно поправить изрядно подпорченное постоянной голодухой здоровье. На мышах, бурундуках и молоденьких поросятах мышцы его заметно окрепли и, несмотря на преклонный возраст и внешнюю непрезентабельность, это был еще довольно сильный, умный и весьма опасный зверь, вполне способный при желании вернуть былую власть в волчьей стае. Однако подобные политические амбиции в данный момент были абсолютно чужды устремлениям Острого Когтя. Все, о чем он мог лишь мечтать, он уже имел и искренне радовался этой своей возможности, как в пору беспечной юности радуются любой незначительной ерунде еще не заматеревшие щенки. Пара дюжин мышей на завтрак, отсутствие угрозы быть съеденным каким-нибудь косолапым мишкой или своими же соплеменниками, каждодневная возможность любоваться восходом и закатом дневного светила и еще великое множество мелких радостей — разве не это истинное счастье?

Зажмурившись от удовольствия, волк принялся тереться зудящим правым боком о шершавый ствол невысокого дубка. Оставив у подножия дерева изрядный клок шерсти, Острый Коготь хотел уже, было потереться другим боком, но одно престранное событие вдруг отвлекло его от приятного времяпрепровождения. Внезапно посреди поляны прямо из воздуха материализовалась долговязая фигура, завернутая в лишенную волос шкуру убитого животного. Зверь замер и насторожился. В новоявленном пришельце он узнал человека, и, признаться, здорово перетрухнул. О людях, а также их исключительном коварстве Острый коготь знал не понаслышке. Однажды он и сам едва не угодил в установленный ими капкан. Тогда его спасли исключительное звериное чутье и отменная реакция. Много раз, будучи вожаком, ему случалось уводить стаю прочь от охотничьих облав.

Острый Коготь уже собирался покинуть опасное место, чтобы избегнуть встречи с самым страшным недругом волчьего племени. Однако свойственное всем животным природное любопытство все-таки удержала его от позорного бегства.

«Посмотрим, что здесь нужно проклятому двуногому, — подумал волк, — А вдруг этот тип прибыл сюда для того, чтобы установить те дурно пахнущие челюсти, в одну из которых я едва не угодил во времена моей далекой молодости?»

Тем временем странное двуногое существо извлекло из-за пазухи какой-то небольшой комочек явно живой плоти и, оскалившись от уха до уха, громко воскликнуло:

— Экий бутуз! Лишили тебя родных отца и матери, а ты даже слезинки не проронил! Эвон, какой улыба! Хотя того типа, что именовался твоим папенькой, я самолично вздернул бы на первой сучковатой березе — вот же сволочь, даже слезинки не проронил при расставании с родным чадом! — Затем человек высоко подбросил залившегося звонким смехом детеныша и ловко поймал со словами: — А теперь посмотрим, на что ты способен.

Усадив дитя на мягкую травку, взрослый человек к неописуемому изумлению волка, стащил с себя шкуру и расстелил тут же прямо посреди поляны. После чего бережно пересадил на шкуру, пробормотав при этом явно извиняющимся голосом:

— Прости, дружок, но для того, чтобы стать моим учеником, тебе придется провести на этой поляне всю ночь. Причем сделать это ты должен в полном одиночестве. Если к завтрашнему утру я увижу тебя на этом самом месте целым и невредимым, значит, ты получишь законное право назвать меня своим учителем. Если же нет — спишем связанные с твоим приобретением затраты по статье «непредвиденные расходы».