Александр Прозоров - Возвращение

— Монета! Где монета?! Ты ее с собой таскаешь или прячешь где?

— Какая монета? Кто вам сказа…

— Козел!

От нового удара Середин распластался возле кровати, с размаху сунув руки под изголовье.

— Здесь я спрашиваю! Понял, урод?

— Я понял, я все понял! — вставая на четвереньки, ответил ведун. — Не надо меня бить! Я все, все…

Ладонь нащупала рукоять сабли, крепко ее обняла, и Олег рывком распрямил согнутое тело. Клинок, коротко свистнув, скользнул из-под постели через запястье с пистолетом ко второму менту, чиркнул его по горлу — ведун качнулся назад, смещая вес и утягивая за собой оружие, и обратным движением легко срубил голову сержанту. Похоже, тот даже не уразумел, что его рука отрублена и падает на паркет. Второй что-то успел сообразить — вскинул руки, захрипел, упал на колени. Середин обогнул его и, ступая на носочках, быстро миновал коридор, зашел в мамину комнату.

Незваный гость по-хозяйски шарил по полкам мебели, вытряхивая содержимое многочисленных шкатулок хозяйки.

— Даже пистолет куда-то дел, — отметил Олег, остановившись в двух шагах за его спиной.

Тот вздрогнул, круто обернулся, выхватил из-за пояса оружие, передернул затвор и уже начал поднимать пистолет… Ведун тоже поддернул вверх кончик клинка и резко толкнул его вперед. Сталь легко пронзила китель и погрузилась в тело почти на локоть. Милиционер тихо икнул и обмяк, опадая на ковер.

— Ну вот, палас испортили. — Середин присел рядом и тщательно вытер клинок о штанину мертвеца. — Пятно теперь не отмоется. Придется выбрасывать.

— А-а-а-а! — запоздало заорала женщина. — А-а-а-а-а!!!

— Ты чего, мама? — удивился Олег. — Уже все. Все уже закончилось. Урсула! Взгляни, там дверь закрыта? А то еще заглянет кто на шум.

— Ты его убил! Убил!

— Конечно, убил, не беспокойся.

— Ты… Ты… Олег, ты убил человека!

— Где? — театрально огляделся Середин. — Где ты человека видишь? Или ты про это двуногое? Так это не человек. Это тать, душегуб. Тварь, вроде собаки бешеной. Чем раньше забьешь, тем меньше людей покусать успеет.

— Что… что теперь… — Матушка продолжала громко клацать зубами.

— Урсула, принеси воды! — крикнул невольнице Олег. — Ты посиди, мама, успокойся. Все хорошо. Все уже обошлось. Хотя ковер, конечно, жалко.

Он опять присел рядом с трупом и принялся не спеша, методично обшаривать карманы, выкладывая прямо на пол их содержимое: платки, расческу, ключи от квартиры, паспорт, портмоне, еще одни ключи.

— О, да ведь это опелевский брелок. Значит, они на машине. Будет на чем вывезти в последний путь. А вот ментовских документов нет. Похоже, косили гаврики под стражей порядка, не настоящие.

— Ты… Ты чего делаешь?

— Ищу… Все, что может быть интересного. Они ведь знали, куда шли. Сразу про монету спросили. Неужели антиквар навел? Хотя, непохоже. Мачо знал, что она у меня с собой. А эти были не уверены. Знали только в общих чертах… Выследили, что ли? Разговор слышали, а товар не видели… О, триста баксов. Тоже неплохо. И рубли… Тысячу — мне на бензин, остальное — вам на трусы и шпильки.

— Это мародерство! Я не прикоснусь к этим деньгам!

— Что же их теперь, выбрасывать? Коли руки жгут, так отдай завтра же продавцу в магазине.

— Ты… Как ты можешь, Олег? Ты… Ты только что человека убил, а ведешь себя… Ведешь себя…

— Я веду себя, мама, как человек, которого только что чуть не зарезали. Радуюсь тому, что остался жив.

Женщина вдруг плюхнулась на диван, прижала ладони к лицу и разрыдалась.

— Урсула, да где же ты?! — рявкнул ведун.

— Бегу, господин… — Невольница просеменила через порог, опустилась на колени возле ног хозяйки: — Выпей, мама. Это очень вкусно. Не бойся. Господин — хороший. Он всегда всех убивает, с ним можно никого не бояться.

Подавившись глотком воздуха, Середин пнул девушку, покрутил пальцем у виска. Она — даром что первый раз в жизни этот жест видела — сообразила, закивала:

— Выпей, мама, отдохни. Они больше не придут. Они все закончились. Я закрыла дверь. Теперь у нас спокойно и тихо.

Зубы громко застучали о край чашки, женщина шумно прихлебнула. Потом еще раз. Наконец, успокаиваясь, спросила:

— Ты как, Урсула?

— Не знаю. Я же не была тут никогда. Не знала, страшно это или ничего.

— Какие подонки! Какие сволочи! Что… Что мы им сделали, чтобы они так?.. Жили спокойно, и вдруг…

— Убивать их всех надо, — скромно продолжил ее мысль Олег.

Похоже, мама успокаивалась. Ведун отправился в свою комнату, быстро сдернул с покрывала кровати отрубленную голову. Но было поздно: вытекшей крови хватило, чтобы испортить и старый плед, и ватное одеяло под ним.

— Вот, уроды! — сплюнул он. — Даже когда дохнут, и то нагадить норовят! Жалко, мертвые уже. Я бы вас еще раз зарезал, робин гуды хреновы.

Середин обыскал тела, но больше ничего интересного не обнаружил — ни документов, ни записных книжек. Ничего, что могло бы подсказать, откуда у гостей появилась наводка на змеевик. Зато нашлись два сотовых телефона и еще пятнадцать с лишним тысяч рублей. Похоже, в финансах ворье проблем не испытывало.

— Жили красиво, но недолго, — переложив добычу в сумку, сделал вывод Олег. — Сами понимаете, жмурики, замена порченого барахла — за ваш счет.

Опустошенные бумажники он пихнул обратно в карманы, а с ключами от машины спустился во двор, прошел вдоль дома, свернул на улицу. Остановился возле довольно потрепанного «Опель-астра» с подгнившими понизу дверцами и плохо выправленной задней стенкой багажника, оглянулся, вставил ключ в замок дверцы, повернул. Открылась! Значит, машина именно та, что он искал. Ведун захлопнул салон, обошел сзади, открыл багажник.

— Отлично! — Никакого барахла тут не валялось и места хватало аккурат на пару тел. Еще одно можно сунуть в салон. — А это что?..

Он подтянул к себе бутылку из-под «Пепси» с маслянистыми пятнами на этикетке, понюхал.

— Электрическая сила, солярка! Значит, и правда выследили… Тяжело, видно, за мотоциклом по городу угнаться на этой лохматке, вот и подлили, чтобы не газовал. Хитрые ребята… были.

Он захлопнул багажник и отправился домой.

Сбора для крепкого и надежного отвода глаз ведун сделать еще не успел, а потому предпочел подстраховаться и дождаться темноты. Словесный морок хорош, когда волю и внимание у человека перебарывать не нужно — на подозрительного же смертного может и не подействовать. А так, в сумерках, Олег наговорил на длинные свертки с телами вид смотанных вместе пластиковых стеновых панелей. Свертки сгибаются — и панели сгибаются. Свертки длинные — и панели длинные. В темноте одно от другого и не отличить. Если Велесовым словом помочь, конечно.