Вадим Панов - Кафедра странников

Хромой сделал еще пару глубоких затяжек, предоставляя пленнику возможность прийти в себя и осмотреться, после чего невозмутимо произнес:

— Я нашел у тебя несколько забавных вещиц. — Он показал бандиту мобильный телефон. — Что это такое?

— А? — Как и в прошлый раз, когда черноволосый спрашивал о машине, до Борща не сразу дошел смысл вопроса.

— Ты идиот? — безразлично поинтересовался Калека и, продолжая держать телефон в руке, повторил: — Что это?

— Мобильник… Телефон, в смысле.

— Телефон? Почему без провода?

Несколько секунд бандит оторопело таращился на хромого.

— Это мобильный телефон. Без проводов. Его с собой носят.

— Очень удобно, — одобрил Калека. Теперь он выглядел очень серьезным. — А на эти кнопочки надо нажимать, чтобы указать нужный номер?

— Умный ты, — буркнул уголовник.

— Я знаю, — согласился черноволосый и небрежно бросил трубку на пол.

— Зря выбрасываешь, — чересчур поспешно произнес Борщ. — Возьми себе. Это хорошая модель, последняя. Самая дорогая на рынке.

Фома посмотрел себе под ноги, затем перевел взгляд на бандита и улыбнулся:

— Но ведь это твой телефон, правда? И по нему можно будет найти меня. Правильно?

Пусть он только знакомился с новыми реалиями, еще многого не знал об окружающем мире, зато обладал умением делать правильные выводы. Калека сложил все, что знал о телефонах, с полученной от Борща новой информацией, обдумал ее и получил единственно верный итог: трубка для него вредна и опасна. Уголовник отвернулся.

— Значит, правильно, — улыбнулся Фома и каблуком раздавил самую дорогую на рынке модель.

На некоторое время в салоне джипа наступила тишина. Калека дотянул сигарету, секунду повертел в руке дымящийся окурок и бросил быстрый взгляд на щеку пленника — Борщ непроизвольно дернулся, Фома хмыкнул, выбросил окурок в окно и вернулся к делам. Добычу хромой складировал прямо на Торпедо: два пистолета и две запасные обоймы к ним, документы, ключи, золотая зажигалка Пиявки, опустевшие бумажники… Фома небрежно перебрал вещицы и вновь повернулся к бандиту.

— Что это такое? — Теперь его интересовала пластиковая карточка.

Борщ понимал, что, пока он отвечает на вопросы, хромой его точно не убьет, и не возражал против продолжения интервью. «Время, главное — время! Кто-нибудь должен был вызвать полицию!!»

— Кредитная карточка. На ней лежат деньги. В банке.

Пауза, чтобы сделать очередной вывод.

— Ты управляешь счетом с ее помощью?

— Угу.

— А если тебе нужны деньги, ты идешь к такому ящику? — Кивок в сторону банкомата. — И снимаешь наличные?

— Угу.

— И это удобно. — Хромой пересчитал извлеченные из бандитских лопатников купюры. — Пять тысяч триста двадцать. — Помолчал. — Это много?

— Прилично, — буркнул Борщ. Он уже перестал удивляться странным вопросам.

— Насколько прилично?

— Ну… — бандит наморщил лоб, припоминая реалии окружающего мира. — Хороший работяга зашибает в месяц вполовину меньше.

— Значит, ты очень хороший работяга?

— Угу.

— Проверим. — Калека открыл дверцу машины.

Борщ с кислой миной посмотрел в спину направившегося к банкомату хромого. «Скотина! Спокойная, хладнокровная скотина! Драка в центре Москвы, труп на заднем сиденье, пистолеты на торпедо… А этот хмырь преспокойненько идет к банкомату за наличными! Что происходит в мире? Или это сон?» Борщ попытался освободиться, но быстро понял, что Калека сковал его со знанием дела: оторваться от сиденья, чтобы, например, выбить лобовое стекло ногами и привлечь внимание окружающих, было невозможно. По просыпающейся улице неслись легковушки и вездесущие «Газели», и не было никому никакого дела до того, что происходит за тонированными стеклами массивного джипа. Борщу захотелось плакать. Не от страха. От бессилия.

— Очень удобно, — сообщил вернувшийся хромой, бросая на сиденье ворох купюр.

У бандита отвисла челюсть: сотни, полусотенные. — Калека притащил раза в три больше денег, чем было на карточке, на глазок — тысяч шестьдесят! И даже не спросил пин-код!!

— Ты чо, взломал банкомат?

— Банкомат, — повторил хромой. В его руке откуда-то появился небольшой кожаный мешочек. — Красивое слово.

Фома развязал веревочку и принялся методично запихивать во чрево мешочка купюры. Еще, еще, еще… Борщ не верил своим глазам: разинутая пасть кожаного обжоры поглощала бумажки, а мешочек и не думал увеличиваться в размерах' «Я сплю! Это сон! Сон!!»

— Я не стал ломать ящик, — рассказывал тем временем хромой. — Полиция наверняка следит за бан-ко-ма-та-ми, ведь в них лежат деньги. Просто я нашел способ, как сделать твою карточку похожей на другие. Обманывать механизмы меня научили в Филиане, и, представляешь, — сработало!

Он явно гордился своей сообразительностью.

Последняя бумажка исчезла в ненасытном чреве, за ней последовал один из пистолетов и все запасные обоймы. Фома завязал веревочку, и мешочек, словно живой, юркнул куда-то под одежду. Борщ, пытаясь избавиться от наваждения, тряхнул головой.

— Твоя карточка. — Калека бросил пластиковый прямоугольник на торпедо. Помолчал, потер глаза. — Скажи, вы ведь с приятелем разбойники?

— Угу, — вздохнул Борщ.

— Я так и подумал, — не стал скрывать хромой. — Папа с мамой, наверное, разочарованы?

— Не разочарованы! — хмыкнул уголовник. — Я им бабла на жизнь каждый месяц отваливаю немерено. Чего им вопеть?

— Быть разбойником плохо, — строго заметил Фома. — А гордиться этим ужасно.

Он ловко снял пистолет с предохранителя, приставил ствол вплотную к груди Борща и выстрелил. Уголовник обмяк.

— Недурно, — одобрил Калека мягкость спуска и несильную отдачу. — Совсем недурно.

В руку вновь прибежал мешочек. Фома спрятал в него оружие, смахнул с Торпедо пачку сигарет, зажигалку и прищурился на веселое утреннее солнце.

Офис компании «Неприятные Ощущения»

Москва, улица Большая Лубянка, 17 марта, среда, 09:37

— Какие дивиденды, Юрбек?! Отель работает всего два месяца! — Кортес собирался сказать еще кое-что, но было видно, что собеседнику удалось вклиниться между фразами наемника и быстренько изложить свое видение ситуации. Кортес недовольно засопел, но выслушал тираду, после чего прежним, безапелляционным тоном закончил: — Я знаю, что клиенты выстраиваются к нам в очередь, но это ничего не значит — все средства мы пускаем в развитие бизнеса! Мне нечего больше сказать! В следующий понедельник Биджар хочет провести собрание акционеров, там и выскажешься. Привет!