Ирина Сыромятникова - Житие мое. Трилогия

Миновав линию естественных волноломов, катер дал сигнал. Потом еще один. И еще. Шум машины изменился: команда запустила задний ход — судя по всему, подходить к причалу просто так капитан не решался. После некоторого совещания на воду спустили шлюпку, и на берег отправился мистер Смит с одним из охранников. Часа через два они вернулись, и после еще одного совещания катер двинулся — таки вперед. Леди — крокодил как ни в чем не бывало принялась командовать разгрузкой.

Из произошедшего можно было сделать два вывода: во — первых, что — то пошло не так, во — вторых, что именно пошло не так, простым смертным знать не полагается.

— Держи ухо востро, — шепнул мне дядя.

Работа на время отодвинула беспокойство в сторону. Студенты, ругаясь, таскали к зданию тележку, наполненную экспедиционным имуществом (ругались они зря, так как вручную такую гору барахла можно было носить до конца лета). Мы с дядей Гордоном, вооружившись шестами, сосредоточенно закатывали в горку бочки с топливом для генератора (задача не шибко сложная, но со стороны выглядит очень ответственной). Тот парень, что из белых, возился в пристройке с динамо — машиной. Нашли кому поручить… После того как мы с дядей доставили третью бочку, я даже заинтересовался — чем этот белый там так долго занимается? Ну а после четвертой я решил выяснить этот вопрос.

В пристройке сильно пахло маслом — с заполнением бака горючим белый справился. На полу валялись перегоревшие предохранители — остановка генератора была аварийной, но внешне ни дизель, ни обмотка не пострадали. Студент занимался тем, что просаживал зря пусковой аккумулятор, дергая ручку запуска. Бедняга был в трансе — машина не работала. Надо было спасать парня и спасаться самому. Причем в буквальном смысле слова: есть у белых одна неприятная черта — если их что — нибудь всерьез расстроит, они могут плакать об этом неделями. Мне не раз доводилось быть свидетелем похорон битой чашки, не говоря уже о мышках и птичках. Самое незабываемое зрелище: человек, бережно выносящий на улицу пойманного таракана. Оцените: насекомое надо сначала поймать, а потом еще и вынести из дома, при этом нечаянно не раздавив. Короче, провести четыре недели в обществе душевно контуженного белого мне совсем не улыбалось. К тому же на острове. Ха!

— Раздайся, ботва, алхимик идет!

Парень обиженно надулся и стал чем — то похож на Лючика.

— Не кисни! — Я снисходительно потрепал его по плечу. — Сейчас все налажу.

Проблема была проста как пень и относилась не к алхимии, а к науке о хреновых контактах: горе — монтажник постеснялся загнать предохранители в гнезда до щелчка, поэтому — то генератор и не включался. Когда машина басовито забухтела, студент был искренне счастлив.

— Если еще что случится, — дружелюбно предложил я, — зови меня. Чем смогу — помогу!

Он кивнул и улыбнулся.

— Тангор! Чем вы там заняты?! — рявкнул откуда — то мистер Смит.

— Мусор выношу! — крикнул я первое, что пришло в голову, подмигнул студенту и был таков.

Как выяснилось, Смит орал не зря — погода резко изменилась. Хотя до вечера было еще далеко, с моря на берег наползала полоса плотного тумана. Выглядело это явление донельзя подозрительно. Наши начальники засуетились, нам было приказано хватать и тащить в дом то, что могло пострадать от сырости, а прочее бросать на месте. На катере снова запустили задний ход, чтобы встать на якорь где — нибудь посередине бухты, от греха подальше. К тому моменту, как дрожащий белый занавес тумана достиг берега, двери единственного жилого корпуса тюрьмы были плотно закрыты, а члены экспедиции, как могли, обустраивали быт.

Нам с дядей выделили угловую комнату с видом на тюремный двор (условно говоря, потому что видно ничего не было). При свете дня помещение выглядело уютным, только немного пыльным. Дядя проверил отвращающие заклинания на переплетах окон, поцокал языком и трогать ничего не стал. Снаружи плескался густой туман, словно молока в воду налили, солнце подсвечивало его изнутри, и создавалось впечатление, что воздух чуть заметно светится. Инфернальное зрелище, в Краухарде таким любоваться не принято.

— Дядь, тебе не кажется, что здесь как — то странно?

— Потустороннее, — с видом знатока кивнул тот. — Оно так близко подступает к границам реальности, что начинает давить на нервы. Вообще — то хреново выглядит вся эта экспедиция.

— Ну они же, наверное, знали, куда едут.

— Уверен? — хмыкнул дядя. — Ситуация может меняться очень быстро. Они ожидали, что их встретят. Заметил? Кто это должен был сделать и где он теперь?

Я невольно поежился — мне еще не приходилось сталкиваться с чем — то таким, что способно отобрать жизнь у человека. Единственными гостями с того света в нашей долине были чарики — сполохи света, блуждающие в тумане, довольно безобидное явление, если руками не хватать.

В дверь вежливо постучали.

— Войдите, — предложил дядя.

В комнату, робея, заглянул давешний студент, белый (куда — то его все время не туда посылают), и сообщил:

— Миссис Клементс просит всех собраться внизу.

— Идем, идем! — Я попытался вспомнить, куда закинул башмаки.

— Чего это ей приспичило? — заворчал дядя и извлек из мешка пару войлочных шлепанцев, я такие взять не догадался.

— Хочет попрощаться? — истерически хихикнул я.

Наверное, когда — то в этом здании проживало руководство тюрьмы: узких коридоров с множеством дверей здесь не было, комнаты были просторными, а сразу за входной дверью располагался вместительный холл. Там — то, среди кучи неразобранных вещей, миссис Клементс собирала народ. Ввиду отсутствия стульев на вещи все и садились. Атмосфера на встрече царила непонятная: с одной стороны, непосредственной опасности вроде бы не было, с другой — что — то странное, несомненно, происходило. Дело осложнялось тем, что столичные жители склонны считать угрозу потустороннего сильно преувеличенной (такое отношение можно себе позволить, когда живешь чуть ли не на солончаке), причем мысль о том, что не зря на острове Короля отсутствуют даже крысы, их головы не посещала. Интуиция упорно твердила мне, что Краухард такого отношения к себе не простит.

Двое студентов о чем — то беседовали вполголоса, белый (теперь я вспомнил его имя — Алех) сел поближе к нам (все верно, маги должны держаться друг друга) и казался подавленным. Дядя был единственным, кто появился на собрании в домашней обуви. Мистер Смит выглядел так, словно только что вылез из какого — то тоннеля, и пахло от него затхлой сыростью. Лишь миссис Клементс была бодра и невозмутима. Я полагал, присутствующим прочтут лекцию о правилах безопасного поведения на острове, вместо этого леди — крокодил толкнула спич о необходимости работать и еще раз работать: