Наталья Мазуркевич - Эльфийский для начинающих

— Будете читать последовательно. На следующей неделе получите новый. Через месяц повторим проверочную работу, я составлю более подробный вариант. Вы должны набрать не менее двухсот баллов.

— А всего их сколько? — не удержалась от любопытства я.

— Максимально были возможны двести двенадцать, — снизошел до ответа эльф.

— А кто-нибудь из моих однокурсников столько набрал?

— Нет, максимальный балл среди ваших коллег составил сто пятьдесят три балла, — как ни в чем не бывало, просветил меня магистр.

Я задумалась. Хорошо так задумалась о превратностях судьбы и особом отношении преподавателей. Подсказывали мне боевые мозоли, что быть мне среди любимчиков. Тех, на которых всех собак вешают и василиска выгуливать отправляют.

— Вы верите, что я смогу набрать больше остальных?

— Нет, — искренне ответил эльф и добавил: — Удивите меня, и я позволю вам остаться на моей специальности.

— Удивлю, — хмыкнула я, складывая лист вдвое. — Я могу возвращаться к занятиям?

— Идите, — позволил эльф.

Я кривенько поклонилась и отчалила в вольное плавание по корпусу. Мне предстоял новый захватывающий квест «найди библиотеку», который в этой мечте свихнувшегося строителя мог занять целую вечность.

Закрыв за собой дверь кабинета, я огляделась. Коридор был пуст и убог, а вот с лестницы доносились горестные вздохи. Изредка между ними вклинивались мольбы к богу-плуту Шарусу, а порой и проклятия. Тому же богу. Студент никак не мог определиться, то ли просить покровителя о помощи, то ли упрекать в бездействии. В любом случае я собиралась отвлечь бедолагу от его проблем, загрузив его своими.

— Эй, здесь есть кто-нибудь? — удивленно спросила я. Ни этажом выше, ни этажом ниже никого не было. Точнее, глаза не могли найти искомый объект, а вот уши, а после и руки с удовольствием его заметили и нащупали.

— Ты кто? — скорбно выдала жертва чьей-то злой шутки.

— Антарина, — коротко представилась. — А ты?

— Маркус, — протяжно простонал парень и пожаловался: — Опоздал на две минуты, извинился, а этот гад меня заколдовал.

— Несправедливо, — сочувственно хмыкнула я.

По студенческому обычаю опоздание до пятнадцати минут опозданием не считалось. Но порой особенно принципиальные преподаватели закрывали двери ровно со звонком и не пускали опоздавших, оставаясь холодны к мольбам несчастных.

— Ага, а сам опаздывает хоть на десять, хоть на тридцать минут. И мы ждем! Мирно разносим аудиторию и в деканат не стучим! Вот почему ему можно, а нам нельзя? — негодующе возопил парень.

— Он преподаватель, — пожала плечами я. — Стань деканом и будешь преподавателей отчитывать.

— И стану! — в сердцах пообещал мой собеседник. — Вот разберусь с этим колдовством и стану. Он мне за все ответит!

Столько предвкушения в голосе мне не доводилось слышать уже давно. Первый и последний раз состоялся в моем сопливом детстве, когда мы, тогда еще дети семи-восьми лет, сговорились и отправились смотреть дракона. Родители отловили нас на середине перехода, но никто не отчаивался. Переглянувшись, мы жестами договорились встретиться ночью, при родителях, чтобы ничего не заподозрили, весь оставшийся день рыдали. Ночная вылазка, помнится, удалась. А наутро, когда мы сонные разбрелись по кроватям, нас разбудили родители, которых всю ночь грызла совесть. Прочувствовав свою вину, они повели нас смотреть на дракона, и никакие отговорки не могли заставить их передумать.

Вот и сейчас мне казалось, что парень получит больше, чем планирует. Ведь прежде чем стать деканом и шпынять подчиненных, ему самому придется побыть в шкуре преподавателя. Останутся ли у него силы после этого… Я бы только медный грошик поставила. Ломаный, чтобы не жалко.

А студент тем временем продолжал бушевать. Какие только кары не призывались на голову ничего не подозревающего преподавателя, чего только ему не обещалось. Были здесь и банальные кнопки, которые в силу своей немагичности не могло обнаружить большинство поисковых чар. И намазанный мелом плафон осветительного шара, который ворочался, регулируя яркость света. И невыжатая тряпка, призванная обляпать первого, кто за нее схватится. И все, стоит заметить, без применения магии, чтобы волшебник никак не мог избежать расплаты.

— Ты страшный человек! — с уважением выдала я, когда собеседник подустал.

— Стараюсь, — гордо выдал парень. — А ты чего здесь оказалась? Перерыв идет, все в столовой.

— Была уже там, — призналась я. — Потом эльф к себе вызвал.

— И ты туда же? — простонал собеседник. — Вот что вы, девки, в них находите? Щуплые, без силушки молодецкой, смекалка на нуле, на уме — одна изящная словесность. Ни гвоздь забить, ни лошадь подковать, ни воз оттащить! А вы им послания строчите, будто они их читать станут! Нужны вы им больно! Кобыл таких — в каждом селе, и все в зубы заглядывают.

— Девушку отбили? — поняла я. — Сочувствую. Но, может, и к лучшему, что ушла? Зачем тебе такая? Пусть эльфа травит своими экспериментальными зельями вечной диареи.

— А ты не из этих, что ли? — недоуменно спросил человек-невидимка.

— Не из кого? — уточнила я.

— Не из эльфанутых?

— Нет, у меня другое призвание. — И прежде чем собеседник слово вымолвил, добавила: — Я пришла на эту землю, чтобы вершить гномосудие. Весь мир гномам! Все должно принадлежать нам! — И кошмарно рассмеялась с трудом поставленным злобным смехом.

Раздался звук столкновения тела со ступенькой, а после и закономерный итог их отношений — болезненный стон. От проклятий на сей раз парень воздержался, только присвистнул и протянул мне руку. Странное, признаться, чувство — обмениваться рукопожатием с невидимкой. Он еще и холодный оказался, как детеныш василиска зимой.

— Что ж, — проговорил Маркус спустя пару минут напряженного молчания. — С тобой лучше дружить.

— Буду рада, — искренне улыбнулась я. Не так, как репетировала.

— Заметано! Если есть проблемы — говори. Мои ты уже знаешь, теперь твои послушаю — пойму, что мир не только ко мне жесток и несправедлив.

— В библиотеку бы, — протянула я, посматривая на сумку. Маленькую взяла — весь список не поместится, для него котомка нужна, а не сумочка леди с тремя тетрадками и пеналом.

— В библиотеку?.. — удивленно переспросил парень. — Странно, тебя не предупредили, что ли?

— Предупредили о чем? — чувствуя подвох, поинтересовалась я.

— А у нас в корпусе ее больше нет. Из-за низкой востребованности фонды передали в фундаментальную. Она в главном корпусе, а он…

— …у лешего за бородой, — обреченно закончила я, припоминая, куда забралась бывалая администрация. Из-за их кульбита почти все проверки проходили или на межрасовом — ближайшем к органам контроля за преподаванием, или на общемагическом, выглядывавшем из серебряного квартала.