Вернуть Боярство 17 (СИ) - Максим Мамаев
— Я чую в твоём доме смертного, отмеченного Матерью-Тьмой, — внезапно раздался её голос прямо в моём разуме. — Обладателя самого редкого и сильного, Полного Благословения Тьмы. Он связан с тобой узами наставничества… Я могу исполнить твою просьбу, смертный, сделав их не просто беспрекословными рабами — а изменив куда глубже, заставив служить искреннее и по своей воле. Сниму с них все клятвы, кроме той, что не позволяет им выдать постороннему секреты этой вашей канцелярии… Но взамен мне нужно, что бы твой ученик добровольно отдал мне одну малую чашу своей крови.
— Для чего она тебе, госпожа Шаа-Книссет?
— Ты и сам понимаешь, для чего, маг. Мало ли ритуалов и чар, в которых Богиня темной магии может применить подобную ценность? — уклончиво ответила Богиня.
Здесь и сейчас, это уже не просто мысленный диалог — это уже обсуждение условий, и она не может мне соврать. И заключенный здесь контракт должны будут исполнить обе стороны, согласно и его духу, и его букве.
— Если от того, как ты используешь её, прямо, косвенно, или каким-либо иным способом получит…
— Я поняла, смертный, не продолжай, — раздался её недовольный голос. — Но подумай — что тебе до этого темного? Я могу предложить гораздо больше, чем…
— Прощай, госпожа Шаа-Книссет, — твердо ответил я ей, обрывая мысленную связь.
Вернее, попытавшись оборвать. Богиня без труда удержала контакт.
— Не спеши, маг. Давай тогда обсудим иную цену за то, что ты просишь, — предложила она. — Что готов предложить ты?
Не оставила надежды однажды примазаться к моему ученику? Готова пойти на уступки, что бы сохранить контакты и возможность как-то иначе подступиться к желаемому? Прекрасно! Тогда с удовольствием поступлю с Богиней по божественному — так, как они сами поступают со смертными.
— Я отдам вам трёх Архимагов, госпожа Шаа-Книссет, а взамен на это вы сделаете всех указанных мной пленников моими добовольными, убежденными слугами.
— Это даже не смешно, чародей. Прибавь к этой троице Мага Заклятий, и я подумаю.
— Четыре Архимага, госпожа, или разойдемся каждый своим путем.
— Пять!
— Четыре, госпожа.
Когда повисло долгое молчание, я уж было решил, что передавил. Всё-таки я ей не души Архимагов продаю, а лишь жизнь — души их я оставляю свободными. Если говорить на языке математики, то я платил ей четыреста рублей за работу, которая стоит не меньше пяти тысяч.
— Будь по твоими, наглый смертный… — тихо и зло прозвучал её голос в моей голове.
Глава 4
— Это, конечно, не совсем то, на что я надеялся, господин, но выбирать не приходится, верно? — деланно вздохнул Пётр, разводя руками.
— Совершенно верно, друг мой, — кивнул я. — Лучшие специалисты, каких я мог для тебя найти — вот они, и больше я не желаю слышать ни о каких проблемах с качеством кадров. Больше сотни чародеев с четвертого по шестой ранг, включая аж семерых Старших Магистров (Романов отдал ту троицу, что он хотел предоставить своим Теням). Однако Первая Тень сказал, что в них уже нет нужды и они были отданы нам. А ведь там были ещё девятнадцать Младших Магистров и восемьдесят три Мастера Тайной Канцелярии, целиком и полностью лояльных нам, с мозгами, промытыми Средней Богиней темного колдовства, со снятыми клятвами, кроме ключевой… Ну скажи, давай, попробуй мне сказать, что этого мало!
— В целом-то этого достаточно, конечно, — примиряюще поднял ладони мой вассал. — Я скорее так, проформы ради поворчал… Но говоря откровенно — улов вышел куда более качественным, чем я смел надеяться. Я ожидал, что будут сплошь лишь спецы по диверсионно-подрывной деятельности, но нам очень повезло — из-за того, что эта группировка вынуждена была действовать в режиме почти полной автономности, здесь имеется полный набор необходимых специалистов. Отдел аналитиков, шпионы, спецы по созданию агентурных сетей и контршпионажу — большая сборная солянка всех, кто нужен для полноценной самостоятельной работы в тылу врага. Их, конечно, всех вместе лишь около трети от общего числа, остальные диверсанты-боевики, но я ведь, по сути, когда поступил к тебе на службу и сам был из их числа. А школа в Тайной Канцелярии достаточно строгая — помимо работы по основному профилю, каждый более-менее ценный агент из числа магов четвертого и выше ранга обладает подготовкой по всем прочим направлениям подпольной деятельности. Они все уже активно включаются в работу, вчера мы закончили с распределением обязанностей и определением направлений работы на ближайшее время. Аналитики за четверо суток закончили с обработкой, сортировкой и дополнением имеющейся у нас информации — хоть выдавать секреты Тайной Канцелярии они, как и я, не могут, но Богиня расстаралась — та часть их службы, что прошла на территории нашей губернии, под действие этой клятвы не подпадает и мы прямо-таки завалены новыми данными. К стыду своему вынужден признать, что информации у них намного больше и она куда более качественна, чем у меня и моих людей… В общем, я получил намного больше, чем рассчитывал.
— Так чего выделываешься? — вскинул я бровь.
— Да вот больно вы самодовольным выглядите, аж раздражает, — усмехнулся чародей. — Хотелось хоть немного уколоть. А то ходите весь такой выспавшийся, счастливый и отдохнувший, что аж бесит.
Взглянув повнимательнее на своего лучшего друга, я невольно покачал головой. Осунувшийся, бледный, с мешками под глазами и тусклым взглядом, он меня уже порядком пугал. Уже никакая магия и зелья не могли скрыть то, насколько загонял себя глава СБ Николаевых-Шуйских, и сегодня утром Ярослава прямо потребовала от меня сделать так, что бы Пётр взял себе хотя бы несколько дней отдыха. Когда эта пышущая жаром в буквальном смысле слова разгневанная фурия ворвалась в мои покои и, невзирая на стыдливо прикрывшуюся одеялом Хельгу, принялась мне выговаривать за то, что Смолов по моей милости вот-вот надорвется, я даже возразить ничего толком ей не смог. Всё, на что меня хватало, это изредка успевать вставить «да», «конечно же», «обязательно» и прочие звуки полной солидарности с её мнением, а так же гасить магией вспышки пламени, которые грозили спалить напрочь мои покои.
На мой робкий вопрос под конец её тирады, когда изо рта женщины перестали вырываться метровой длины языки пламени, почему она сама с ним об этом не поговорит, мне в весьма нецензурной манере было сказано, что некоторые бараны слишком сильно перенимают худшие черты своего начальства. Мои, то бишь, худшие черты, как-то — упрямство и неумение слушать тех, кто о них искренне
