Инстинкт тролля - Жан-Клод Дюньяк
Вот зачем они берут нас на шахты, — заканчиваю я. — И еще потому, что им очень нравится держать нас где-нибудь поглубже, подальше с глаз.
Гранатов едва хватило, чтобы унять мою изжогу. Я колеблюсь, не вырезать ли себе еще один бутерброд из гранита, но долг зовет. Не слишком торопясь, я снова трогаюсь в путь сквозь темноту, едва прореженную светящимися метинами лишайника на каждом перекрестке. Сумка Седрика стукается о стены с металлическим звяканьем, от которого у меня ноют зубы. К счастью, он держит рот закрытым — за исключением моментов, когда воздух становится слишком тяжелым от рудничного газа. Обычно, когда я забираюсь так глубоко, я беру с собой канарейку, но и стажер — почти так же неплохо.
— Вы хотите, чтобы мы отправлялись вот на этом вот? — мямлит Шелдон.
Он не выпускает из рук планшет, хотя и перестал возиться с ним на ходу после встречи со вторым сталактитом. Он облизывает разбитые губы и добавляет:
— Мы могли бы дойти туда пешком, знаете ли. Туда всего три недели марша.
Я, не отвечая, выхожу на платформу. В вагонетке едва хватает места для нас троих. Я пихаю сумку Седрика на дно, прижимаю ее мизинцем ноги и помогаю обоим хомо перелезть через ржавый порог. Затем отпускаю тормоз, прежде чем с силой налечь на причальную тумбу. Колеса начинают вращаться с душераздирающим скрежетом. Я наклоняюсь вперед, чтобы немного разогнаться.
— Почему так темно? — спрашивает Седрик. — Могли бы и фары установить.
— Лучше не надо, — ворчу я.
— Но почему?
— Потому…
Мы резко клюем носами. Я ловлю Шелдона за подошву ботинка, а Седрика — вообще за непонятно что. Вагонетка ринулась вдоль первого спуска, и ее слегка потряхивает. Я ритмично переношу вес туда-сюда, чтобы мы не слетели с путей, а вопли мальцов, отскакивая от стен пропасти, разгоняют полчища гигантских летучих мышей, которые кружат вокруг нас.
Благодаря моей тяжести мы не теряем контакта с рельсами. Так что реальной опасности нет.
Воздух обтекает вагонетку с шипением кастрированного дракона. Я бы по звуку сказал, что мы достигли крейсерской скорости. Планшет Шелдона внезапно вспыхивает, и он светит им, как прожектором, по сторонам. Зрелище, предстающее нашим глазам, смахивает на преисподнюю.
Расщелина залита по низу озером раскаленной красной магмы. Колея, едва держащаяся на шеренге витых столбов, описывает спираль чуть не впритирку со стенами, ощетинившимися базальтовыми зубами. Рубиновые глаза летучих мышей выстраиваются в непоседливые созвездия на небе пещеры, прежде чем они с писком пикируют на нас.
И повсюду кишат гномы, и они все копают и копают…
— Кабы я знал, что вы хотели рассматривать пейзажи, я бы выбрал туристический маршрут!
Я накреняюсь всем весом вправо, едва избегая поворота на дефектную ветку, который ведет к участку пути, обвалившемуся как раз над потоком лавы. Действие железненой воды ослабевает. Надо было взять бочонок с собой в дорогу.
Шелдон размахивает во все стороны планшетом и ногами. Если бы я его не придерживал, он бы давно улетел.
— Скоро мы доберемся? — спрашивает Седрик дрожащим голосом.
— Это только первый уровень. Тебе бы лучше держаться покрепче, сейчас ожидается турбулентность.
Судя по звукам, которые от него доносятся, его пиво решило поискать дорогу наружу. Колея проседает на одну сторону, и я механически компенсирую это, смещая свою здоровенную… Ну, я компенсирую, в общем.
— А можно мне поуправлять??
Глаза у Шелдона горят не хуже его планшета. Этот парень определенно со странностями.
— Подрасти немного!
— Зачем вы так говорите, — негодует он. — Хочется испытать все аспекты игровой ситуации, когда предоставилась возможность, и ничего детского в этом желании нет.
Я слегка клонюсь вбок, чтобы пройти следующую развилку. Один из рельсов позади нас разламывается с таким грохотом, будто настал конец света. Металлические обломки отлетают от стен и плавятся при встрече с магмой, взметая струи горящих искр.
— «Подрасти немного» означает, что тебе не хватает чуточки килограммов, чтобы водить эту модель вагонетки, — терпеливо объясняю я. — С полтонны где-то. Ты уже полностью вырос?
Он с разочарованным видом кивает. Его планшет загорается в последний раз и потухает.
— Если хочешь, я дам тебе попробовать, когда прибудем, — говорю я, чтобы утешить его. — Держись!
В конце обрыва вагонетка взлетает и выписывает изящную кривую над пропастью. Бесконечное мгновение она летит над бурлящей лавой, прежде чем с грохотом упасть на на другой стороне. Как я сказал своей первой троллессе, как здорово, что мы это сделали в темноте.
— Правда? — Шелдон хватается за мою руку, как будто это руль. — Как ее останавливать?
— Тормозом. Нужно просто дернуть в нужный момент.
— И когда это — нужный момент?
— Прислушивайся… Там на рельсах дрыхнет гном, он закричит, когда увидит, что мы подъезжаем.
— А если не закричит?
— Спасателям придется искать черные ящики, болван! — Я перегибаю его через борт, чтобы он рассмотрел снопы искр, вылетающие из-под колес на каждом препятствии. — Успокойся, он успеет нас увидеть.
На платформе прибытия пусто, если не считать дежурного гнома. Навострив ухо, я слышу потюкивание проходческих бригад, которые исследуют поперечные штреки. Там, наверху, ландшафт меняется в зависимости от времени года; там есть горы, леса и пустыни. Но для тех, кто живет здесь, шахтой все начинается и шахтой все заканчивается.
Шелдон остается в вагонетке и пытается раскачать ее с борта на борт. Седрик, согнувшись над рельсами, с душераздирающей отрыжкой кончает опорожнять желудок. Тягучие струи, извергающиеся у него изо рта, до сих пор немного фосфоресцируют, и сцена напрочь лишена всякого аристократизма. Пользуясь случаем, я роюсь в его сумке, содержимое которой меня немного беспокоит. Под одеждой лежит оружие модели, какой я ни разу раньше не видывал. Мальчикам придется объясняться.
— Я думал, мы торопимся, — бросаю я. — До грузового подъемника к поверхности четверть часа пешком.
И бессердечно добавляю:
— По дороге есть трактир. Может, тамошним пивом поправишься, Седрик.
— Дайте мне умереть, — стонет он.
— Поздно, мы уже прибыли. Надо было просить, пока ехали. Ладно… — Я хватаю сумку и кручу ее на мизинце. — Готовы встретиться с опасностями поля битвы? Оно как раз над нами.
Я даю им передохнуть еще пару минут, пока обнюхиваю все вокруг в поисках чего-нибудь погрызть. Ничего не найти, сектор перерыт и перекопан, любой обломок просеян по меньшей мере три раза. Нужна геологическая эпоха, а то и две, чтобы в этом месте образовались новые алмазы, а
