Стальные посевы. Потерянный двор - Мария Гурова
После того как они оставили южные земли позади, дорога давалась морально легче, пусть под ногами квасились последствия дождей и глинистая почва, в которой то и дело увязала телега.
– Невозможно! – сокрушалась Ода. – Так недолго и надорваться. У меня чувство, что половину пути эту злосчастную телегу тащишь ты. Озанна!
Он в очередной раз выталкивал грузные колеса из грязи.
– Легче забрать вещи и Принца, а телегу бросить здесь. Понадобится – купим новую. Озанна, осторожно!
Колесо сорвалось, и ось едва не придавила принца, но он отпрыгнул и рухнул в лужу неподалеку.
– Сплошное месиво, – с отвращением сказал он, вставая.
– Вам помочь?
Близнецы обернулись на голос. Незнакомец стоял на обочине, согнувшись в три погибели.
– Спасибо, друг, – осторожно ответил Озанна, но выставил руку перед Одой, чтобы в случае необходимости мгновенно закрыть сестру собой. – Ты сам выглядишь так, будто нуждаешься в помощи. Я справлюсь.
Человек не уходил. Он все так же рассматривал путешественников. Сам он выглядел усталым и потрепанным, как и его балахон – еще более простецкий, чем тот, в который оделся Озанна, чтобы сойти за брата-защитника. Принца изрядно беспокоила назойливость прохожего, поэтому он поторопил:
– Правду тебе говорю, дело для меня заурядное. Ты иди…
– Ваши Высочества, – внезапно обратился человек и неуклюже опустился на колени.
От неожиданности Озанна выхватил меч, а Ода шарахнулась назад к телеге и схватила полено, озираясь. Убедившись, что вместе с настырным встречным не пришла засада из гвардейцев или кого похуже, Ода постаралась выкрутиться:
– Не понимаю, почему вы…
– Не трудись, милая, – остановил ее Озанна. – Я его заприметил еще в «Толстой гусыне», он за нами идет четыре дня. Значит, не показалось.
Озанна подошел к нему с обнаженным мечом, но человек не дрогнул. Принц повелел:
– Покажи лицо и представься.
Тот повиновался: откинул капюшон с макушки и поднял голову.
– Мы не знакомы, – вынес вердикт Озанна.
Перед ним на коленях стоял юноша – его ровесник или немного старше. Лицо его, приметное и выразительное, отличалось бледностью и глубоко посаженными крупными глазами, вокруг которых бурой дымкой разливались синяки, точно в тон веснушкам на его носу. Волосы блеклые, русые, едва доставали до мочки уха. И больше прочего в глаза бросалась его самая явная особенность – горб.
– Меня зовут Бланш, Ваше Высочество, – сказал он и склонился.
– Не надо ко мне так сейчас обращаться, – прошипел Озанна, озабоченный тем, что их могут услышать внезапные прохожие.
– Как прикажете, – смиренно согласился Бланш.
– Кто ты? Как нас выследил и, главное, зачем? – напирал принц.
– История долгая, и прошу у вас позволения рассказать ее в ином месте. Нас ненароком заметят. – Он от волнения то запинался, то тараторил.
Сцена вправду выглядела подозрительно, и реакция прохожих на дороге зависела бы от того, кем бы они оказались. Чего доброго, вооруженные люди спросят, почто брат-защитник со спутницей прицепился к одинокому горбуну.
– Но вы можете мне доверять.
– Боюсь, Бланш, в нашем положении одними заверениями не насытишься, – заметил Озанна. – Почему ты искал именно нас и кто подсказал тебе, где искать?
Бланш осторожно поднял руки, развязал шнурок на балахоне и скинул его с плеч. Под ним оказались одежды комедианта: разноцветные шоссы и пулены с бубенчиками да лоскутный дублет, сшитый из синих, серых и оранжевых ромбов. Бланш потянулся к суме на поясе и достал оттуда перчатку, украшенную гербовым узором.
– Мамина! – вскрикнула Ода и выхватила ее, как воришка кошель у раззявы.
– Ода, – усмирил ее Озанна, хотя и сам жадно разглядывал вещицу. – Откуда у тебя эта перчатка?
– От Ее Величества вдовствующей королевы.
– Говорю же, ее! – радовалась Ода.
– Это меня ни в чем не уверяет, – строго призвал ее к рассудительности брат. – Наша мать в плену во дворце. Забрать у нее перчатку тайком или силой не составит труда.
– Я безоружен, можете досмотреть, – взывал к нему Бланш. – Я сам сбежал из дворца и отыскал вас только благодаря советам королевы! Мне столько нужно вам рассказать, прошу!
Вдалеке послышались звуки ругани, хлюпанье нескольких пар ног и копыт. «Кажется, чья‑то колымага увязла в предыдущей луже», – подумал Озанна.
– Мой принц, вы вольны меня связать, чтобы быть спокойным. – В подтверждение своих слов Бланш протянул к нему сложенные вместе руки.
Звуки приближались, троица озиралась в их сторону. Озанне пришлось решать быстро.
– Пес с тобой! Не буду я тебя связывать, но так и знай, если что‑то пойдет не так, тебя я убью первым.
Бланш безропотно кивнул и спросил:
– Как мне вас называть?
Из низины поднялась компания – несколько мужчин с еще более старой, но груженной доверху телегой. Рыхлая земля замедляла их шаг.
– Поль, – быстро бросил ему Озанна. – А она – Жанна.
Когда Бланш поднялся с колен, близнецы заметили, как странно природа распорядилась, распределяя его достоинства и недостатки. Хотя парень оказался горбат, всей прочей фигурой вышел складно: стройные ноги, крепкие и жилистые руки, плоская грудь и длинная шея. Ода разглядывала его с интересом не из-за горба, Бланш притягивал взоры неповторимой, уникальной привлекательностью, которую ничто в его облике не портило. С дотошностью перечисляя его изъяны, невозможно было заключить что‑то иное, кроме того, что Бланш – красив.
Опасения потревожили их понапрасну: компания прошла мимо, мельком одарив взглядами разношерстную троицу ребят. Сам же Бланш в действительности оказался безобиден и учтив. И только когда они пришли к месту, где условились переночевать, Озанна одолел Бланша расспросами.
– Мой принц…
– Если ты сейчас обращался не к мулу, то тебе стоит запомнить на время нашего путешествия, сколько бы ты нас ни сопровождал: меня называй по имени, а на людях – так братом Полем, и никак иначе.
– Я вас понял, брат Поль, – улыбнулся Бланш. – Вы позвольте мне рассказать все сначала, а если у вас найдутся ко мне вопросы, вы тут же их задавайте.
– На том и условимся, – согласился Озанна. – Начни с того, как ты очутился во дворце и познакомился с вдовствующей королевой.
– Как и все прочие артисты балагана – по приглашению Ферроля. Он пришел к нам с
