КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ - Роберт Ирвин Говард
— Поцеловать? — воскликнула Санча. — Ты думаешь о поцелуях в такой момент?
— Я думаю о жизни, — захохотал Конан. Он схватил Санчу свободной рукой, приподнял и звонко чмокнул в самые губы. — Я думаю о жизни! Мертвых не воскресишь. Что было, то прошло. У меня есть корабль, боевая команда и девчонка, чьи губы вкусны, как вино. И это все, что мне нужно! Зализывайте раны, канальи, да принесите-ка бочонок вина. Вам предстоит хорошо потрудиться. А пока — пейте и веселитесь, черт бы вас побрал. Мы отправляемся туда, где нас ждут богатые города и корабли, туда, где есть чем поживиться.
УЖАС ВО ТЬМЕ
1. НОЧНАЯ ТВАРЬ
Кушит Амбула медленно пробуждался, все еще находясь под воздействием выпитого накануне вечером. В первый момент он не мог припомнить, где он находится. Лунный свет, проходя сквозь маленькое зарешеченное окошко, расположенное под самым потолком, освещал незнакомую обстановку. Затем он вспомнил, что лежит в верхней камере темницы, куда его заточили по приказу королевы Тананды.
Должно быть, в его вино подмешали одурманивающего зелья. И пока он валялся беспомощный, едва осознавая происходящее, два чернокожих гиганта из королевской охраны схватили его и брата королевы господина Аахмеса и бросили их в темницу. Последнее, что он смог припомнить, было обвинение королевы, прозвучавшее резко, как удар хлыста:
— Негодяи, так вы замышляли свергнуть меня? Теперь вы узнаете, что ожидает изменников!
Чернокожий воин шевельнулся, и звякнул металл, напомнив ему о том, что он закован в кандалы, а цепи, соединяющие их, крепятся в стене массивными железными скобами. Он попытался разглядеть хоть что-нибудь в полумраке. Что ж, подумалось ему, зато он все еще жив. Даже Тананда вряд ли рискнула бы предать смерти начальника Черных Копьеносцев, опору кушитской армии и героя любимого простым народом Куша.
Более всего Амбулу поразило то, что Аахмеса обвинили в соучастии в заговоре. Конечно же, они с князьком были большими друзьями. Частенько вместе пировали и охотились, и Аахмес жаловался Амбуле на королеву, чье жестокое сердце было столь же коварно, сколь прекрасно и желанно было ее смуглое тело. Но ни разу не заходила речь о том, чтобы свергнуть ее. Аахмес просто был не того типа человек, — добродушный и уступчивый юноша, он никогда не интересовался политикой, власть его не прельщала. Должно быть, его оклеветал какой-нибудь доносчик, пытающийся продвинуться по служебной лестнице за чужой счет.
Амбула осмотрел кандалы. При всей своей силе, нечего было и мечтать о том, что ему удастся сломать их или разорвать цепи. Так же обстояло дело и со скобами. Он был уверен в этом, так как сам лично проследил за их установкой.
И он знал, каким будет следующий шаг королевы. Она подвергнет его и Аахмеса пыткам, чтобы вырвать у них признание в заговоре и имена соучастников. Несмотря на первобытную отвагу, Амбула вздрогнул при одной мысли об этом. Вероятно, его последней надеждой было попытаться обвинить всех высокородных Куша в соучастии. Тананда не сможет наказать их всех. А если попытается, то воображаемый заговор может очень быстро перерасти в настоящий бунт...
Внезапно Амбула вздрогнул. Мурашки пробежали по спине. Что-то — кто-то — находился с ним в одном помещении.
Глухо вскрикнув, он вскочил и начал пристально вглядываться в темноту, окружавшую его, подобно черным крыльям смерти. В призрачном свете, струившемся сквозь зарешеченное окошко, начало вырисовываться нечто ужасное и бесформенное. Словно ледяная рука ужаса сжала сердце офицера, никогда прежде не ведавшее страха.
Бесформенный серый туман клубился в темнице. Призрачное существо становилось все более реальным. Амбула онемел от испуга при виде кошмарной твари, медленно возникающей перед ним из воздуха.
Вначале он разглядел свиноподобное рыло, покрытое жесткой щетиной. Затем смутные тени начали складываться в нечто невообразимо кошмарное, немыслимое, но тем не менее действительно встающее перед ним. К свиноподобной голове теперь добавились толстые волосатые лапы, напоминающие лапы обезьяны.
Амбула отпрыгнул с пронзительным воплем, и неподвижная фигура вдруг зашевелилась с невероятной скоростью чудовища из ночного кошмара. Черный воин успел лишь заметить чавкающие, истекающие пеной челюсти с острыми как бритва клыками, сверкающие багровой яростью свинячьи глазки. Затем звериные лапы вцепились в его плоть мертвой хваткой, клыки рвали и кромсали...
Лунный свет по-прежнему струился сквозь маленькое окошко, освещая нечто, бывшее совсем недавно человеческим телом, лежащее на полу темницы в луже крови. Ужасная тварь, секунду назад убившая черного воина, ушла, растворилась во мраке без следа.
2. НЕЗРИМЫЙ УЖАС
— Тутмес! — настойчиво взывал голос, и столь же настойчиво барабанил кулак в тиковую дверь дома, принадлежащего одному из самых честолюбивых вельмож Куша.
— Господин Тутмес! Впустите меня! Демон снова вырвался на свободу!
Дверь отворилась, и на пороге ее возник Тутмес — высокий, худощавый мужчина с тонкими чертами смуглого лица, выдающего его принадлежность к правящей касте. Судя по белым шелковым одеждам, он уже готовился ко сну, в руке его был небольшой бронзовый светильник.
— Что там, Афари? — спросил он.
Посетитель, сверкая глазами, ворвался в комнату. Он запыхался от долгого бега. Был он тощим, жилистым и темнокожим, в белой джуббе, ростом пониже Тутмеса и с более негроидными чертами лица. Несмотря на спешку, он все же тщательно притворил за собой дверь, прежде чем ответить на вопрос.
— Амбула! Он мертв! В Красной Башне!
— Что? — воскликнул Тутмес. — Тананда осмелилась предать смерти начальника Черных Копьеносцев?
— Нет, нет, нет! Конечно же, она не столь глупа. Его не казнили, а зверски убили. Кто-то, Сэт знает как, проник в его камеру и перерезал ему глотку, переломал ребра и размозжил череп. Клянусь Дэркето, много я перевидал на своем веку покойников, но не припомню никого менее привлекательного в мертвом состоянии, нежели Амбула. Тутмес, это работа демона, о котором рассказывают черные! Незримый Ужас снова вырвался на свободу в Мероэ!
Афари сжал в руке маленькую статуэтку своего бога-хранителя, висевшую у него на шее на кожаном шнуре.
— Горло Амбулы было перекушено, но следы зубов не похожи ни на львиные, ни на обезьяньи. Это были клыки острые как бритва!
— Когда это произошло?
— Чуть позже полуночи. Стража, охранявшая лестницу наверх, услышала его крики. Они вбежали наверх и увидели все так, как я описал
