Ошибка Выжившего - Лемор
Лишь после того, как моё неверие утихло, я смог позволить себе немного расслабиться. Отсыпался за десятерых, наслаждался каждой прогулкой, на которую меня вывозила в колясочке мать меня-Феликса, радовался свежему воздуху и какой-то умиротворяющей обыденности. Никаких тебе страшных ползающих хреней (без обид, Френк), никаких неожиданных смертей, даже тварей из океана не наблюдалось, что особенно странно!
Родители не верили своему чуду: их психованный звиздюк резко успокоился. В честь этого они даже в церковь меня отнесли, поблагодарив бога за помощь. Меня это позабавило, ведь они, в каком-то смысле, были правы.
Вероятно, из-за меня у бати и матери была не лучшая репутация. Первое время, когда моя-Феликса мать гуляла со мной по району, проходившие мимо люди странно косились на нас, но постепенно ситуация улучшалась вместе с внешним видом членов моей семьи. В конце концов, отсыпался за десятерых далеко не только я.
Оглядываясь назад, если верить моей дырявой памяти, частенько во время прогулок я на ровном месте начинал безумно смеяться. Реакция получалась ещё более яркая, чем это было в прошлой ветви. Как я теперь понимаю, мне просто нравилось гулять. Я, сам того не понимая, так выражал свою радость свободы. Мистер Стивенсон — многомерный ублюдок, просто напомню.
Смею предположить, начав активно вмешиваться в корни обречённого древа своими шаловливыми пальчиками, я, слишком расслабившись и поверив в себя, и запустил цепную реакцию. Заставил нечто незримое обратить на себя внимание, открыл подарок боженьки, потянул за рычаг, нажал на кнопку, засунул руку в…
А, впрочем, насрать. Не так важно. С чего началась перманентная чёрная полоса?
С моего третьего дня рождения.
Не буду врать, носить синий колпак на голове было прикольно. Ещё прикольнее было видеть большой сладкий шоколадный торт. Шарики у меня такого восторга уже не вызывали: после очередной подставы от Мистера Стивенсона у меня к ним появилось определённое предубеждение. Ублюдок явно знал, что у меня будет очередное рождение, с чем и поздравил. Шутку юмора я понял слишком поздно.
Чёрт старый.
В принципе, в моём дне рождения меня бы всё устраивало, если бы не одно… нет, несколько «Но».
— Кто все эти люди, — с каменной рожей спросил я.
Мы были на заднем дворе моего дома. Погода была яркой, солнечной. Какого-то хрена на МОЁМ дне рождения расхаживало много незнакомых взрослых людей, будь то сотрудники отца или какие-то подружки матери со своими карапузами, которых я никогда не видел.
Моя речь была ну просто неприлично чёткой как для трёхлетнего ребёнка. Слава психической энергии и всем самым тёмным сущностям-дружбанам из океана, удавалось ускорить во всех смыслах собственное развитие. Причём, внешне это практически не проявлялось: я не становился резко выше, сильно крепче или старше, но что-то в моём теле менялось.
Понятное дело, моему прокурорскому тону мать была не сказать, что рада.
— Это наши друзья, малыш. Они пришли со своими детьми, видишь их? Разве ты не хочешь подружиться с ними?
Мать, осознав, что её маленькое исчадие зАда умеет быть тихим, стала с меня пылинки сдувать. Лишь бы я не безумно орал, безумно визжал, безумно смеялся или хихикал. Ладно, хихикать можно. Но не так, будто я был съехавшим по фазе малолетним психопатом.
Заставляла шифроваться и специализироваться, зараза. Я, в общем-то, и не против. Тут проблема в другом.
Женщина, кроме шуток, приятная: вся из себя нежная, добрая, светлая голубоглазая блондинка. И готовит, и стирает, и медицинскую помощь оказать в случае чего может (соответствующее образование). Идеальная американская жена и мать. Судя по исконно арийским чертам лица в зеркале, внешностью я явно пошёл в неё.
К сожалению для остальных, характером я пошёл в самого себя.
— Я хочу в свою комнату, — сообщил после недолгого молчания. — Тортик только дайте.
Сладенькое я любил.
Молли, услышав мой невозмутимый ответ, вся аж скукожилась.
— Мы уже позвали к нам в гости дядю клоуна, Феликс. Он совсем скоро придёт. Ты же хочешь увидеть клоуна?
Клоун? Ну, если только старый.
— Мистер Стивенсон точно сегодня не придёт, — отрицательно покачал головой.
Иначе бы моя голова валялась уже где-то в лотке соседского кота. Как минимум — в этой веточке. Ну, пока реальность не отменилась бы.
— Мистер Стивенсон? — непонимающе наклонила голову женщина.
— Мой заклятый враг, — между делом сообщил. — А ещё он мой большой босс.
Всё равно никто не поверит. Ну, то есть, кто-то серьёзно, смотря на пухленького (это, подери этот затонувший проклятый мир, детская припухлость) малыша, пусть и злобненького, задумается над тем, что он взрослый мужик в теле ребёнка? Главное было совсем уж в шизу не вдаваться, лишний раз не орать и мне всё простят и на всё закроют глаза.
— В-вот как… — сконфужено улыбнулась женщина. — Хорошо, давай договоримся, малыш. Я дам тебе самый большой кусочек тортика и ты сможешь пойти к себе в комнату, но уже после того, как уйдёт дядя клоун, хорошо?
Я вздохнул.
И так она светло улыбается, так нежно, так по-доброму. Наверное, если её сожрёт какая-то кракозябра, я даже на секунду взгрустну.
— Хорошо, ма-а-м, — смилостивился над женщиной я, развалившись на маленьком, специальном стульчике настоящего чемпиона. — Но тортик сейчас!
— Конечно! — расцвела блонди.
Отцу, к счастью, до меня особого дела сейчас не было. Подошёл, поинтересовался, как у меня дела и довольный пошёл общаться с мужиками, тихонько, чтобы мать меня-Феликса не видела (он в это верил), попивая пиво. Культурно отдыхает, должен заметить.
Когда же мама принесла мне большой кусочек шоколадного тортика, культурно отдыхать стал и я.
Остальные дети меня избегали. Я и не давал им ко мне приблизиться, просто отпугивая их психической энергией. Ко мне и взрослые не спешили подходить, и лишь самые смелые (кроме родителей, на которых я никак не воздействовал), находя в себе силы перебороть внутренний дискомфорт и глубинные инстинкты, кричащие, что к «главному» виновнику торжества лучше лишний раз не подходить, осмеливались поздравить меня. Но так, быстренько.
Мне, в принципе, было глубоко наплевать, что про меня потом подумают.
Единственное, сквозь моё поле каким-то образом прорвался какой-то чёрный пацан. Было ему, кажется, годика четыре. Неожиданная смелость. Как мило.
Терпеть не могу детей.
— П-привет… Т-ты Ф-ф-ф-ф-ф-феликс?
Я оторвался от торта, удивлённо уставившись на пацана.
Это щас что за современный реп был?
— Рассказать тебе историю про Ку-клукс-клан?
Чёрный пацан, широко открыв рот, разревелся и убежал. Какой осведомлённый. И
