Настенька (СИ) - Элина Лунева
— А что с тобой станет, если у тебя дома не будет? — поинтересовалась я.
— Домовой без дома погибает, в нежить превращается, — печально пояснил Казимир.
— В нечисть? — переспросила я.
— В нежить, — поправил меня мужичок, — Я и так нечисть, домовой.
— Нечисть, — ошарашено повторила я, а потом решила уточнить, — А нежить тогда что такое?
Казимир нахмурился, но ответил:
— Ну, это когда дух тело покидает, а само тело упокоения не находит, а бродит по земле, и в него силы разные вселяются, бесчинствуют, кровь проливают. Это и есть нежить.
Я с ужасом уставилась на сидящее напротив меня существо.
— То есть ты можешь таким стать?
На мой вопрос Казимир лишь удрученно кивнул и низко опустил плечи и голову.
Н-да, жаль существо. Вроде бы и не злой он, а вполне себе приятный дядечка, располагающий и дружелюбный, хоть и нечисть. Хотя, что я вообще знала о нечисти? Да ничего.
— А в этом доме почему остаться не можешь?
Мужичок лишь грустно усмехнулся на мои слова:
— Да где ж это видано, чтобы ведьма в свой дом кого впустила, тем более домового!
От услышанного у меня округлились глаза:
— Ты кого ведьмой назвал? — неожиданно вспылила я.
Мужичок с непониманием уставился на меня.
— Так тебя и назвал, — пролепетал он, всерьёз не понимая, чем вызван мой гнев, — Чем я обидел тебя, навья дочь?
— Какая я тебе ведьма? И что ещё за навья дочь? — снова начала я злиться и вновь почувствовала, как вокруг меня похолодел воздух.
— Постой, навьюшка, не серчай! Не с обидой я, без злого умысла! — снова залепетал дядечка, и я начала потихонечку успокаиваться.
Увидев, что я уже почти спокойна, он принялся тараторить:
— Навья дочь — это та, что на другом берегу Смородины была и вернулась, в Навьем царстве побывала, в загробном мире, значит.
— Погоди, погоди, — поспешно остановила я своего собеседника, — Давай-ка поподробнее. Что ещё за смородина? При чём тут куст или ягода?
Казимир снисходительно покачала головой:
— Новорожденная ведьма, молодая совсем, глупая, не знаешь ничего и не ведаешь.
Я же на его реплику решила никак не реагировать, а просто выжидательно сложила свои руки на груди и посмотрела на него вопросительно.
— Ладно, навьюшка, слушай, — проговорил мужичок загадочно и начал свой рассказ, — Мир наш на три царства поделён. Первое царство Явью зовут. Это царство живых, и населяют его живые существа и сущности, чьи души живы и имеют возможность обрести тело. Второе царство, оно как бы над Явью стоит, его величают Правь. Это вотчина богов, и правит там могущественный светлый бог Сварог. Некоторые вознесшиеся души попадают в Правь, чтобы в дальнейшем переродиться вновь. Третье царство, низшее, кличут Навью, это мир загробный, царство душ усопших. Царство это в вотчине тёмного бога Чернобога. Много столетий идет незримая битва между светлым и тёмным богами. Не могли они никак меж собой мир живых поделить, и придумали черту провести по царству Яви. Пропахали плугом по землице и стали это борозду границей считать между царствами Явь и Навь. Борозда эта водой заполнилась и в реку превратилась, чьи черные и ядовитые воды источали смрад и зловоние. И стала эта река называться Смородиной, так как смрад издавала невыносимый. Не перейти и не переплыть реку эту. Лишь один путь есть через неё в царство Навь, по Колинову мосту. Только те знают путь-дорогу к реке Смородине, кто Калинов мост прошёл и на том берегу побывал.
Мужичок закончил свой рассказ и мы оба погрузились в тишину. Н-да, что тут сказать. Красивая сказка. Только сказка ли?
В моей голове медленно начали всплывать картинки. И темное вытаптанное поле, и сухой мёртвый лес, и жуткий мост через бурлящую зловонную реку… Всё как в моём сне.
— Ну, а я то тут при чём? — решилась я, наконец, прервать поток своих раздумий и затянувшееся молчание.
— Так ты из того царства, что по ту сторону Смородины, — уверенно проговорил Казимир, — Не принадлежишь ты миру этому, вижу я это. Хоть и тело хозяйки моей забрала, но не Настенька ты, навья дочь.
— Настенька я, — утвердительно проговорила я, но потом торопливо добавила, — Но другая, не Прохорова. Прав ты в одном, что в теле Настеньки оказалась. Но я и сама не понимаю, как так получилось, я не хотела этого, не желала быть тут. А по поводу ведьмы или, как там ты меня назвал, навьей дочери, то ошибся ты, домовой. Никакая я не ведьма.
Мужичок на мои слова лишь покачал головой:
— Это ты ошибаешься. Нечисть я и видеть умею. Ведьма ты, самая настоящая. Юная и неопытная, но ведьма. Человеческого в тебе много, гораздо больше, чем ведьмовского, но это со временем изменится, — с печальным вздохом закончил Казимир.
— Простым людям не дано нечисть увидеть, а ты видишь меня и говоришь со мной. Вот тебе и объяснение.
Я призадумалась и снова посмотрела на бородатого миниатюрного мужичка.
— Послушай, Казимир, а нечисть, типа тебя, например, может навредить такой, как я? — задала я ему волновавший меня вопрос. Ведь я помнила ещё со времён моего детства рассказы и детские страшилки о разных домовых и их проказах.
— Что ты, навьюшка?! Разве смогу я? Куда мне тягаться с тобой? — замахал он ручонками с неподдельным ужасом на лице.
Я облегченно выдохнула, а затем решилась:
— Тогда давай договоримся с тобой Казимир. Я позволяю тебе остаться и жить в этом доме, а ты же со своей стороны обещаешь не вредить мне и по возможности помогать в том, что будет в твоих силах. Я же обещаю относиться к тебе с уважением.
Казимир на мои слова даже рот открыл в удивлении, да так и сидел несколько минут, не произнеся ни единого слова и с выпученными глазами-плошками.
— Ну так что? Договорились? — протянула я ему свою ладонь. Мужчина боязливо вложил свою ладошку мне в руку и тихонечко пожал мои пальцы.
— Договорились, — дрогнувшим голосом проговорил он.
Глава 5
Впервые за несколько дней я смогла, наконец, нормально выспаться. Видимо тело моё уже привыкло к жесткой лавке, на которой я лежала, и не чувствовало никакого дискомфорта. Надо будет приданное моё достать, да перинку на печь уложить. У Матрёны детишки на печи спят, там широко и тепло, вот и мне пора прекращать на этих лавках бока отлёживать. Всё, решено, сегодня же вплотную займусь обустройством своего
