Меч, павший в глубины отчаяния (СИ) - Shiroi Si

— Мои воспоминания были утеряны, потому некоторые нарекают меня нанаши.

— Вот как? Жаль, — печально гласила малышка, — а меня, вот, зовут Камацуй Йоко.

— Дитя океана, значит?

— Верно, — радостный вскрик резко переменился тугой, — но вот океана я никогда не видела… Хоть я и не раз была в Цинкаине, родители не разрешали мне ходить к нему, ведь это под запретом нашего правителя…а мне так хочется посмотреть на волны…

— Вот как… — задумчиво опустив взгляд вниз произнесла онна-бугэйся. — Йоко…

— Да?

— Давай, в следующий раз, когда Цымыш будет свергнут, я отведу тебя к океану?

Глаза девочки засверкали, и улыбка вновь сияла на её уставшем лице.

— Правда? Пожалуйста-пожалуйста! Я хочу посмотреть на океан с нанаши!

— Обещаю, я достигну того, чтобы ты смогла ходить к нему как можно чаще, а твоя бабушка сможет насытиться вкусной едой!

— Нанаши, ты — лучшая! — радостно зазвучала она.

— Рада это слышать. Однако, есть кое-что, что несколько беспокоит меня.

— Что-то случилось? — заинтересовано прозвучал голос девочки.

— Милая Йоко, позволишь ли ты спросить о ссадинах да побоях на твоих маленьких ручках?

Девочка взглянула на свои руки и с улыбкой ответила.

— А, с ними все нормально!

— Ты уверена?

— Видите ли, мой папочка, Камацуй Ранбон, известный чиновник. Он очень устает на работе, а мы с матушкой мешаем, за что отец и избивает нас хлыстом. Иногда это делают и папины друзья. Но все в порядке, он не плохой, просто очень занятой, потому, как и его друзья, хочет немного отдохнуть без нас.

После этих слов, нанаши едва могла сдержать свою агрессию. Ей хотелось искромсать чина за такую безответственность. Прикрыв глаза, сдерживая дрожащую руку на рукояти меча, она обратилась к девочке:

— Йоко, — понемногу опуская хватку произнесла она, — в скором времени твой отец сможет отдохнуть от работы.

— Очень на это надеюсь! — радостно огласила малышка.

Странница перевела свой взгляд на небо, пытаясь отвлечься от негативных мыслей.

— Кажется, уже полдень. Тебе стоит поторопиться, чтобы поскорее увидеть свою бабушку.

— Ой, взаправду! — ошарашенно вымолвила девочка. — Тогда я пойду!

— Конечно. Удачного пути, Йоко!

— Надеюсь, Вам понравится Сакурин!

— Я тоже на это надеюсь.

Лисенок спрыгнул с рук малышки, и та, взяв корзинку, побежала. Девица глядела ей вслед. Пробежав несколько метров, Йоко обернулась, помахала рукой и счастливо закричала:

— Я буду ждать дня, когда нанаши отведет меня посмотреть на океан!

Это позабавило девушку, и та помахала ей рукой вслед. Малышка убежала на встречу с любимой бабушкой. Онна-бугэйся опустила руку, и улыбка на её лице резко сползла. Нанаши узнала о другой стороне, скрывавшейся в тени душ жителей Фумецу, — той, о которой не говорят, хоть она и есть.

Девушка повернулась к зверьку, что дожидался своей спутницы.

— Итак, теперь нам следует незамедлительно отправиться в Сакурин. У меня появились неотложные дела.

Партнеры двинулись в путь. Лисенку уже не было так весело. Тот больше не прыгал радостно со стороны в сторону по траве: он ступал медленным шагом, лишь время от времени поглядывая на задумчивую и серьезную нанаши. Печаль с тугой перемешались, оставляя на сердце некую тяжесть и опустошение.

Теперь их странствие стало не просто прогулкой к трактиру, а несло в себе более глубокий смысл. Нанаши хотелось самолично увидеть этого чина и преподать ему урок как правильно обращаться со своей семьей. Она прекрасно понимала, что Йоко лишь одна из сотни, а то и тысячи таких же настрадавшихся детей, что слишком рано повзрослели. Боль и жажда мести не давало ей покоя. Из-за одного человека появилась длительная цепочка, в которой каждый перенимал что-то гадкое от предыдущего.

Девица много размышляла на эту тему прежде, чем прямо перед ними появился склон. С натянутой улыбкой, она обратилась к зверьку:

— Господин лис, позвольте мне взять Вас на руки.

Лисенок запрыгнул в хладные ладони девушки. Он запросто мог спрятаться в её длинных, тонких пальцах. Аккуратно, медленным шагом, придерживая левой руке лисенка, девушка начала спускаться по крутому склону вниз. Уже хорошо виднелся и сам Сакурин. Издалека город действительно казался цветущим, словно засаженный деревьями сакуры.

Выглядывая из рук нанаши, зверек глядел на местность и мысленно поддерживал девушку, чтобы та успешно спустилась. И вот, преодолев высокий склон, они уже оказались на территории Сакурина…

Рассеченные нити. Переплетение душ

Пройдя чуть дальше, спутников встретил небольшой мостик, перейдя который вот-вот окажешься на одной из улочек Сакурина. Под ним журчал узенький, да такой быстрый ручеек. Тот спешил на встречу к своим собратьям, что дожидались его в озере Санкаримицу.

На прозрачную водицу падали лепестки осенней сакуры. Деревце стояло прямо над мостиком, встряхивая на него и ручеек свои дары, что придавали эстетизма деревянной постройке. Вдруг, с него слетела бабочка и села прямиком на носик лисенка. Тот перепугался, замотал головушкой и она взвилась на бурых, с ярко-фиолетовым отливом крылышках вверх.

Небольшой изгиб мостика придавал ему схожести с однотонной радугой. Переходя по деревянным дощечкам как по лесенке, поднимаясь то вверх, то вниз, компаньоны оказались у самого города. Их встретил небольшой торговый квартал.

Пока девушка рассматривала улицу, лисенок спрыгнул с рук молодицы. Тот прошел немного назад и поглядел на нанаши. Она заметила, что малыш пропал и обернулась назад. Зверек радостно подпрыгивал и фыркал, словно благодаря за небольшое, но увлекательное путешествие.

— Значит, Вы не пойдете со мной, мистер лис… — протянув свою руку, девушка погладила малыша. — Очень жаль, что нам придется расстаться только встретившись. Я в Вас души не чаю, но будь как будь.

Лисенок прижал ушки. Ему явно хотелось пойти дальше со своим новым другом, но понимал, что не может этого сделать.

— Ну что Вы, не стоит так печалиться, — улыбнулась ему нанаши, — любое странствие подходит к концу, но это же вовсе неплохо. Я безумно рада встречи с Вами, величественный лис, потому от всей души благодарна вам за такое забавное путешествие.

После этих слов зверек словно ожил, снова зафыркал и, улыбнувшись глазками, побежал назад в окрестности Цинкаина. Лисенок время от времени поглядывал на свою спутницу, что также со счастливым выражением лица стояла да провожала взглядом компаньона. И вот он уже скрылся за горизонтом.

Девушка повернулась назад и улыбка вмиг сползла с её лица. Она ясным взором окинула ареал города. Улица была переполнена жителями, но их лица не выражали совершенно никаких эмоций. Казалось, все, что им требуется для полноценной жизни находится именно здесь.

С обеих сторон стояли различные прилавки со всякой всячиной. По правый бок раскинулись лоточки с фруктами и овощами, мешки с крупами, а кое-где продавались даже морепродукты, что вылавливались лишь организациями, работающими на правительство, поскольку только им был разрешен доступ к морским портам страны.

По левую сторону торговали домашней утварью: сотканные полотна, разукрашенные от руки глиняные посудины, веники да и прочие приспособления, что в быту не будут лишними. Среди прилавков встречались и те, в которых продавали одежку и сувенирчики. В основном, они были импортированы из Цанахина, ведь на протяжении шести лет в государстве неустанно продолжается процесс ассимиляции, а значит, и прав на товар собственной культуры у людей нет. Большая часть жителей Сакурина и Цинкаина ходят в традиционной одежде лишь потому, что Цымыш минимализирует свой интерес к этим городам; из-за этого поставок на новое одеяние для народа нет.

Пройдя немного дальше, можно заметить одинокие деревья, а в самом центре квартала расположился очаровательный бонсай, что был чуть выше нанаши. За прилавками также виднелись небольшие минки.