Младенец для демона
Понятия не имею, было ли это хорошей идеей: остаться у Риммы. Ведь уже на следующий день по городу разнеслись окрики стражи. Меня искали. На каждом углу твердили о том, что после родов императрица Кассия сошла с ума, взяла ребенка и сбежала, желая скормить малыша рогатым болотникам. И был вопрос времени, когда стражники начнут врываться в дома.
Придя в очередной раз с рынка, Римма со вздохом поставила на стол корзину с продуктами.
– Твой муженек не простил тебе побег из дворца и пустил по следу своих цепных псов. Что ж он никак не угомонится? Еще и болотников приплел, идиот!
Я с кислым видом поправила пеленку, в которую только что завернула Анджея. Да уж, сейчас при взгляде на меня сложно было поверить, что это императрица Литории! Простенькое платье, встрепанные волосы, бледная кожа с кругами под глазами. Я уже пошла на поправку физически, но морально… По ночам мне снились объятья Дамиана, его бархатистый смех и теплый взгляд. И сердце тревожно екало. Что, если дело все-таки не в демоне? А Дамиан просто оказался коварным гадом. Собирался получить от меня наследника, а потом избавиться. Вот и мурлыкал со мной на протяжении беременности, чтобы вздорная попаданка не сбежала.
– Со дня на день стража начнет трясти всех. Что мы будем делать, если она заявится сюда с обыском? – я поежилась, сильнее прижимая Анджея к груди.
– А что ты предлагаешь? Вернуться во дворец? – напустилась на меня Римма. – Тебя разлучат с сыном в два счета! Отправят в монастырь! А может, это он так говорит. А сам прикажет прирезать тебя по дороге да в реку скинуть!
Она отвернулась, но я успела заметить заблестевшие глаза и частое-частое моргание ресниц.
– Римма, ну, что ты? Мы что-нибудь обязательно придумаем!
– Ты мне настоящая подруга, – буркнула Римма. – И я за тебя переживаю.
Я со вздохом ускользнула наверх, где уложила малыша в колыбельку. Еще ни разу я не оставляла его одного дольше, чем на пару минут. Так что на душе было неспокойно. Еще и слезы Риммы, ее слова – все это тревожило душу. Так и виделось лицо подруги, в красках расписывающей, как меня прирежут и утопят.
«Прости, Римма… – со вздохом подумала я. – Но я люблю Дамиана. И не могу сидеть, сложа руки. Так же, как и подставлять тебя и твоих детей».
Ночью, когда все уснули, я набросила темный плащ с капюшоном и выскользнула на улицу. На душе скреблись кошки, и взгляд сам собой потянулся к темному окну. К комнатушке, где в колыбельке остался Анджей. Чувствовала себя какой-то кукушкой, хотя и знала, что Римма позаботится о нем… если со мной что-то случится.
– Прости и ты, сынок, – прошептала я еле слышно, хотя Анджей меня и не слышал. – Но если я не разберусь в этом, нас найдут. Достанут из-под земли в любом уголке королевства. А тогда Дамиан разлучит нас без жалости. Я не могу позволить, чтобы ты рос, не зная материнской любви и ласки. А только холодную заботу нянек. Я этого не допущу!
