Сиротка для Ледяного чудовища
Нивеус.
Нивеус сидел перед большим стеклянным шаром, стоящем на столе. Внутри шара кружился снег. Глаза Нивеуса были закрыты. В комнату почти не попадал свет от заставленного стопками книг окна. Но столе горел огарок свечи. Не обычной свечи, колдовской.
Голубое пламя замерцало и погасло. Нивеус открыл глаза, которые из драконьих стали снова обычными. На расслабленном до этого лице появилось напряжение, он раздражённо цыкнул. Опять ничего.
Только через волшебный шар дракон мог видеть мир, не вмешиваясь в него, не принося с собой холод. И недавно в зеркале Нивеус увидел ту ведьму, что однажды прокляла его и его семью. Но она будто заметила, что он за ней наблюдает, скрылась и больше не показывалась — наверняка нашла способ избежать волшебства шара.
Заглянуть в шар снова может будет только завтра. Остаток дня нужно было занять чем-то другим. Поэтому дракон отодвинул шар и огарок и откинулся на стуле.
Нивеусу хватало смелости честно себе признаться, что скрывшаяся ведьма — не главная причина его хмурого настроения. Второй причиной было то, что он не понимал, что с ним происходило в последнее время. Он чувствовал то, чего не должен был. Задумывался о том, о чём знал лишь из сказок, услышанных в детстве.
Стараясь занять себя и отвлечь от навязчивых мыслей, дракон взял перчатки и подошёл к стопке книг на подоконнике, чтобы взять одну. Он помнил, что где-то сверху лежала книга о проклятиях, которую недавно нашел в отцовской библиотеке и еще не успел прочитать.
Взгляд случайно упал в окно, и Нивеус замер. Так вот откуда звук, который дракон всё это время слышал и который отвлекал! На улице творилось странное — его пленница играла со своим надоедливым духом ветра в снежки.
Нивеус заметил, как широко и искренне она улыбается, как веселится. Он впервые видел такую улыбку. Снова и снова Ярика привлекала его внимание и вызывала совершенно неожиданные и незнакомые прежде чувства.
В первый раз — когда не испугалась сказок про Ледяное чудовище. Интерес. Нивеус даже понаблюдал за ней через шар немного дольше, хотя обычно не позволял себе такого.
Второй раз — когда она почти сорвала цветок. Нивеус должен был на месте заморозить девушку, как обычно делал с теми, кто пытался забрать цветок, хранящий часть его проклятия. Но стоило ему взглянуть в глаза Ярике, как захотелось забрать её с собой. Хотя что с ней делать, он не представлял.
А потом случилось вообще невероятное! Он впервые за свою жизнь почувствовал вкус того, что ел. Нивеус пытался разгадать секрет картошки с мясом, но выяснил только то, что секрет не в блюде, а в девушке, которая приготовила его.
Нивеус даже испытывал что-то вроде глубокого удовлетворения, когда думал, что не зря взял Ярику к себе. А когда Ярика хотела сбежать, Нивеус познал сразу несколько незнакомых и сильных чувств. Он досадовал, расстроился, злился и хотел навсегда запереть её в замке, чтобы она была только его.
Нивеус частенько незаметно наблюдал, как девушка убирает и наводит порядок. Да, приходилось терпеть, что она делает всё по-своему в его доме. Но он уже понял, что её «волшебство», что-то необъяснимое в ней, что не даёт ему покоя, проявляется только тогда, когда Ярика свободно занимается тем, чем хочет.
Замок преображался, возвращая себе былую красоту. Нивеусу даже казалось, что ему самому стало теплее. Но ведь такого же не могло быть!
Нивеус прошелся по комнате. Но Ярика ни в какую не хотела покидать его голову.
Он снова выглянул в окно. Девушка то и дело вскрикивала и смеялась. Сначала Нивеусу нравилось это, но потом в сердце появился червячок раздражения. Ему она никогда не показывала такой улыбки, всегда смотрела на него настороженно, иногда со страхом, в лучшем случае — с любопытством в ясных глазах.
И дракон решил, что это уже слишком. Он терпел, когда она ходила по замку и пела, но сейчас он скажет ей, что она забыла о его приказе. Дракон же запрещал ей выходить без его ведома.
Нивеус надел перчатки, спустился и вышел на крыльцо. До ушей долетел её звонкий смех, а сразу следом за ним о его грудь разбился снежок. Нивеус строго посмотрел на Ярику. Девушка побледнела. В три больших шага он оказался рядом с ней и угрожающе навис, собираясь высказать всё, что думает.
