Инферно - Doktor
— Её нет. Ничего нет… — вяло сказал Андрей Игоревич, глядя мутным взглядом куда-то мимо вошедших офицеров.
— Расписки нет? — уточнил Павел, надеясь на чудо, хоть все и так было ясно.
— Да, и… короче ничего нет! — покачав головой, рассеяно подтвердил хирург.
Шагнув вперед, Берестов взял из рук врача девственно чистый лист бумаги. Оглядевшись, он заметил на полу конверт и пачку бумажных листов, по форме и размерам соответствующих билетам Банка России достоинством в тысячу рублей. Они также были чисты.
— Это лист, на котором была расписка? — спросил он, поднеся листок бумаги к глазам Андрея Игоревича, а затем, зацепив одну из бумаг, ехидно добавил: — И денежки, небось, тоже тю-тю!? А? Ведь были же денежки?
— Какие?.. А… Да!.. — сразу сник Андрей Игоревич — Это конверт, в котором мне дали деньги, и сами деньги. Точнее то, что от них осталось.
— Как все было?
— Они меня долго убеждали, не хотели уходить без девчонок, а я устал как собака! Поймите, две полостных за ночь! Без отдыха и перерыва. Это только врач оценит!.. Как затмение нашло. Тем более, как я говорил, такое допускается, а существенных противопоказаний не было. Я и уступил!
— За деньги? — с нехорошим прищуром спросил Павел, сжав кулаки.
Угадав желание друга, Берестов удержал его руку.
— Подробнее.
— Они расписку написали. Я прочел, потребовал внести паспортные данные. Они согласились. При мне дописали все, что положено и положили расписку в конверт к деньгам.
— Вот в этот? — уточнил Павел сердито.
— Да, в этот. Я его сунул в карман и ушел. Поймите, у меня много дел!
— Ага, — презрительно сказал Павел, — особенно ночью, когда больные спят, а срочного ничего нет.
— Устал я! Понятно! Всю ночь за столом. Девок ваших резал!
— Деньги из конверта доставали? До этого раза? — перебив друга, спросил Берестов.
— Нет.
Собрав с пола россыпь бесполезной бумаги, Берестов засунул ее в конверт. Подумав, туда же отправил и то, что ранее было распиской. Приглядевшись, он увидел, что внутренняя сторона конверта черного цвета. Бумага плотная, светонепроницаемая.
— Эти родственнички, когда деньги вам отдавали, из кошелька их доставали, что бы пересчитать, или из этого конверта?
— Из конверта!
Знаком указав Павлу на дверь, Берестов вышел в зал и, покачав головой, сказал:
— Паш, я твоему носу памятник поставлю. Это действительно ТЕМА!
— Просрали только, — зло буркнул Павел, но вдруг глянув на Берестова, с энтузиазмом произнес: — А паспорточки-то… Ну самих девчонок!.. Они у меня. В сейфе. Это зацепка.
— Ага. Если они еще не простая бумага.
— Да ну! Паспорта?!
— Я уже ничему не удивлюсь! Что делать будем? Ты можешь своих ребят сюда вызвать? Или докторишку к себе?
— Как два пальца об асфальт. Тебе описание родственников нужно? Деньги-то тю-тю, не пришьешь… Кроме фоторобота, марок и цвета машин, ну и других подобных подробностей мы ничего здесь не поимеем.
— Больше и не надо, хоть хочется.
— Уж я из него все вытрясу, — убежденно произнес Павел.
— Давай, а я к нашим экспертам. Пусть посмотрят на эту умную бумагу. Да, и, если можно, одолжи паспорточки на время. Я их тоже экспертам оттараню. На всякий случай… Кино продолжается! Я такое только в детективах видел.
— В смысле когда краска на свету исчезает?.. Что ж, двадцать первый век на дворе… А я все известные частные клиники прошерстю. Может клюнет.
— Честно?.. Сомневаюсь я, — задумчиво проговорил Берестов, засовывая конверт в карман пиджака. — Если они действительно где-то в обычной частной клинике, то это даже как-то и не интересно. Разочарует.
— Да, а драть-то меня будут. Твои шефули пока ни сном ни духом…
— Не боись, сейчас доложу. — Сказал Берестов, и стремительным шагом вышел из квартиры…
Спустившись во двор и сев в автомобиль, майор, распугивая окрестных котов, рванул свою «Калину» с места и, под визг покрышек вывернув на проспект, поехал в сторону Управления. Через пятнадцать минут, с трудом найдя место для парковки, он автоматически тиснул брелок сигнализации и взбежал по ступенькам парадного входа. Ответив на приветствие охраны, машинально предъявил служебное удостоверение и направился к кабинету шефа. К его удивлению ждать не пришлось, начальник был один.
— Андрей Викентьевич, разрешите?
Андрей Викентьевич Апраксин сидел за своим рабочим столом, просматривая служебную документацию. Несмотря на без малого пятьдесят, этому сухощавому человеку при всем желании невозможно было дать более 40 лет. Даже обильно посеребренные ранней сединой волосы не старили его, а придавали, напротив, некий шарм. Видно было, что в молодости он серьезно занимался спортом, да и сейчас не брезговал давать себе физические нагрузки, в том числе и на обязательных (им же и узаконенных) еженедельных занятиях по оперативно-боевой подготовке.
Оторвав взгляд от стопки исписанных листов формата А-4, Апраксин усмехнулся каким-то своим мыслям и приглашающим жестом указал на стул у своего рабочего стола.
— Заходи. Очередного шпиона отыскал?
— С чего вы взяли, товарищ полковник?
— А то я тебя первый день знаю. У тебя же на лице азарт, за версту видно раскопал что-то. И прекрати этот официоз! Уже лет пять как полковник…
— Да не то что бы шпиона… Тут все не так просто… — раздумчиво сказал Берестов, проигнорировав замечание про «официоз».
— У нас ничего «просто» не бывает. Выкладывай.
Александр выдержал минутную паузу, собираясь с мыслями, а затем начал рассказ с самого вчерашнего вечера. Правду говорят, если хочешь оценить информацию, расскажи ее кому-нибудь вслух, ибо в прямой речи, без предварительной подготовки, невозможно практически передать эмоциональные оттенки предчувствия и интуиции, только голые факты. Чем дальше продвигался Берестов в своем рассказе, тем менее уверенно звучала его речь. Оценивая сказанное со стороны, с позиции стороннего наблюдателя, майор сам понимал как бездоказательно и нелепо смотрится его версия…
— Александр Михайлович… — начальник отдела выглядел задумчивым, и вопреки своей решительной манере общения тщательно подбирал слова. — Я знаю вас уже не первый год, и уверен, что что-то за всем произошедшим есть. И даже явно более чем «просто» криминальное. Чутье это хорошо. Я даже не скажу, что этим не стоит заниматься, хотя вы прекрасно знаете, что мы
