Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая - Леколь
И мои старания оправдались – ворота с громким жалобным скрипом поддались, и мне удалось открыть щель достаточно большую, чтобы я смогла пролезть.
Выбравшись наружу, я радостно хихикнула, оглянулась: не видел ли кто моего подвига? Я помнила, откуда мы пришли утром, и в какой стороне деревня, поэтому уверенно шагала вперёд. Но когда я вышла на дорогу, моя радость несколько омрачилась: когда мимо меня, поднимая пыль, проезжала телега, человек, ехавший там, очень удивлённо посмотрел на меня. Тогда-то я поняла, что после открывания ворот я ужасно запачкалась, и, прежде чем идти в деревню, надо бы где-нибудь вымыться. Но где?
«Море, здесь должно быть море, – подумала я. – Но где же оно?». Так я и стояла посреди дороги, вспоминая, как можно найти море, как вдруг я услышала у себя над головой крик чайки и подняла голову. Белая птица покружила надо мной, а затем полетела в сторону замка, и вскоре скрылась в дали. Мне пришлось возвращаться, и идти вслед за чайкой. Шла я очень долго: сначала по дороге, потом мимо замка, затем по лесу… Я уже думала бросить эту затею, как лес кончился, я поднялась по крутому склону, и оказалась на высоком утёсе, который, как нос корабля, смотрел в море. Радуясь этой находке, я стала искать путь, чтобы спуститься к воде. Утёс подмывался волнами, и часть его от этого осыпалась в воду, и большие серые камни выглядывали из глубины. Только по этим камням вниз – другого спуска к воде не было, и я немало рисковала. Мои ноги то и дело соскальзывали, камни осыпались вниз, а море угрожающе гудело внизу. Но я всё же смогла спуститься без особых повреждений – только расцарапала колени и ладони.
Волна столкнулась с обломком скалы, на котором я стояла, и вода брызнула мне в лицо. Я с трудом набрала в ладони холодной воды, чтобы умыться.
Умывшись, я полезла обратно по скалам, но это оказалось гораздо сложнее, чем спускаться, поэтому я остановилась на полпути отдохнуть. Я стояла на камне и смотрела на море. В спину мне пригревало полуденное солнце, а в лицо дул холодный ветер и летели брызги. И я рассмеялась, сама не зная, чему.
Всё ещё чувствуя пощипывание морской соли на сбитых ладонях, я пришла в деревню. Пыльная дорога переходила в главную деревенскую улицу – главную и единственную. По ней гуляли гуси и куры, что-то ища в пыли; иногда эту живность распугивала проезжающая телега, запряжённая лошадью. Автомобили, как я понимаю, были здесь редкостью. Кругом были наполовину деревянные, наполовину кирпичные одноэтажные домики, огороженные заборами. До меня доносились крики петуха, мычание коров, лай собак и пение птиц. Всё было тихо и мирно, людей вокруг совсем не было, только под забором два мальчика играли с чёрной собачонкой. Когда я поравнялась с ними, они остановили своё занятие, испуганно глянули на меня и, ловко перемахнув забор, скрылись из виду. Собачка, с которой они играли, прижала уши и зарычала на меня, после чего с громким лаем ретировалась куда-то в кусты.
Вскоре я дошла до деревенского рынка. Это было большое огороженное деревянным покосившимся забором пространство, забитое торговыми палатками. За прилавками стояли, зевая, продавцы – торговли сегодня у них не шло никакой, и многие уже собирались уходить. Я купила у толстой старушки яблоко и пошла гулять по рынку. Посреди рынка я нашла небольшое заведение под названием «Серый Дуб», с деревянной вывеской. Оно, видимо, было своеобразным культурным центром деревни. На двери его висело объявление: «Уважаемые посетители! Просьба не бросать окурки на пол! Они жгут колени и руки посетителям, покидающим заведение». Сейчас заведения никто не покидал, но оттуда слышались голоса и вкусно пахло жареным мясом, и я решила пойти туда.
Когда я зашла, над дверью звякнул колокольчик, и взгляды всех, кто находился в «Сером Дубе», обратились на меня. Люди, сидевшие за столиками и распивавшие пиво из огромных кружек, удивлённо посмотрели на меня, я даже смутилась. Но потом успокоилась и села за дальний столик в углу, где было меньше всего народу. Такую реакцию людей я объяснила тем, что деревенька у них тихая, и редко можно увидеть здесь новое лицо.
А заведение было очень даже ничего. По крайней мере, кофе здесь был вкусный, был большой телевизор, и это было чуть ни не единственное место, где худо-бедно ловила связь. А что ещё нужно для счастья? Впечатление от моего появления улеглось тут же, как только по телевизору началась передача о рыбалке. Меня больше никто не замечал. Я немного посидела в «Сером Дубе» с телефоном в руках, но вскоре мне это наскучило, и я решила продолжить своё путешествие.
Вскоре я дошла до окраины деревни, где за домами сразу же начинался лес. Моё внимание привлёк дом, не похожий на другие. Это был белый, аккуратный двухэтажный коттедж, возвышавшийся над незамысловатыми постройками деревенских жителей. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть его. И вдруг…
Вдруг мне под ноги с визгом бросилась какая-то серая тень. От неожиданности я вскрикнула. Тень оказалась большим дымчатого окраса котом. Кот вился у меня под ногами, пронзительно мяукая, и сверкая на меня большими жёлтыми глазами.
– Не пугайся, это мой друг Винстон, – сказал приятный женский голос у меня за спиной.
Я обернулась и увидела светловолосую женщину, стоящую за калиткой того самого дома. Хоть день тогда выдался холодный, но она вышла во двор, даже не накинув на плечи куртки, и босиком. Вьющиеся локоны её золотых волос были небрежно собраны в простую косу. Глаза женщины были необычайно яркого тёмно-синего цвета и сильно выделялись на персиковом лице.
Кот, услышав голос хозяйки, тут же оставил меня и, перемахнув через забор, запрыгнул к ней на плечи.
– Красивый у вас кот, – похвалила я, приближаясь к калитке.
– Он чеширский кот, – пояснила женщина. – А ты, должно быть, из Лизпорта?
– А как вы узнали? – удивилась я.
– Тут редко увидишь нового человека, – сказала женщина, улыбнувшись. – А кто ни приедет – все из Лизпорта, больше некому ездить.
– Да уж… – улыбнулась я. Мне почему-то очень нравилась эта незнакомка. Я решила, что смогу подружиться с ней. – А меня Ева зовут. Ева Дистурб.
– А я Синтия Вэн, – сказала женщина,
