Тринадцать жертв (СИ) - "Lillita"

— Так мы поэтому утром прошли мимо мастерской? — Камилла пристроила поленья к той кучке, которая была самой большой.

— Ну… — Мастер смущённо покосился в сторону. — В общем, да…

— Да ладно тебе! Это даже мило, что ты оказался кукольником. Хотя я этого даже не предполагала, — похлопав Эрла по плечу, Ками принялась расхаживать по мастерской и рассматривать кукол.

И чего тут стесняться? Кукольные мастера совсем не обязаны быть женщинами. Мастер ничего не ответил и, тоже пристроив поленья, уселся за стол, открывая краски и доставая кисточки.

— Я посижу с вами, ладно? — ещё не получив ответа, Камилла отодвинула часть ткани и пристроилась возле Гленды.

Эрланн, покосившись на неё, что-то буркнул и кивнул, беря недоделанную куклу. Восприняв ответ как положительный, Ками принялась наблюдать за работой хранительницы. Захотелось и самой чем-нибудь занять руки. Что-нибудь сшить. Немного подумав, Камилла спросила, не нужна ли Гленде помощь. Та, отложив шитьё в сторону, взяла со стола другую книжку и, найдя нужную страницу, поинтересовалась, сможет ли Ками сшить и после украсить изображённый там фартук. После утвердительного ответа она нашла в творившемся беспорядке нужную ткань, на которую уже был перенесён чертёж, и указала на швейный набор, после вернувшись к тому, что должно было стать платьем.

В комнате повисло молчание, все были заняты своим делом. Судя по всему, для Гленды и Эрланна не переговариваться было совершенно нормально. Камилла чувствовала себя немного неловко, но старалась игнорировать это чувство, концентрируясь на работе. Сейчас было важно аккуратно вырезать все детали. И снова возник вопрос: что же связывало хранительницу и Мастера? Спрашивать или нет? И если да, то у кого? Хотя последнее можно назвать вопросом риторическим. Гленда выглядела более общительной, так что если обращаться, то к ней.

Закончив вырезать детали, Камилла вдела нитку в иголку и поудобнее устроилась на диване, то и дело косясь в сторону хранительницы. Как лучше начать? Спросить напрямую, или же пойти издалека? Нормально ли вообще задавать такие вопросы в лоб? С другой стороны, чем эти вопросы отличались от любых других?

— Слушай, Глен… — неуверенно начала Ками, следя за реакцией. Гленда вопросительно глянула, слегка склонив голову к плечу. — А ты, похоже, очень близка с Эрланном. Вас, эм… Что-то связывает?

— Да, — просто и легко ответила она. — Эрл — мой брат.

— Брат? — недоумённо переспросила Камилла. Только этим утром она отвергала то, что они могут оказаться родственниками. — То есть? Как Фрейя и Элеонора что ли? Ну, неродной…

— Нет-нет. Самый что ни на есть родной, — видя недоумение на лице Камиллы, Гленда поспешила продолжить: — Знаю-знаю, мы не похожи. Но это всё из-за проклятья. Раньше у нас всё же было что-то общее. Насколько это возможно, учитывая, что я всё же девочка. И что у нас лет восемь разница в возрасте.

— Стоп, а сколько тебе тогда лет? — Ками попыталась вычислить возраст, но выходило, что либо Эрл выглядит старше своих лет, либо Гленда — младше.

— Около четырнадцати. Можешь не говорить, знаю, что выгляжу лет на десять. Мне нормально.

Камилла застыла, переваривая информацию. И тут ей стало интересно, а сколько же лет остальным обитателям замка. Оказалось, что и близнецам, и близняшкам в районе шестнадцати — а ведь парни выглядели как минимум на пару лет старше девушек. Элеоноре семнадцать, Фрейе — двадцать. Мейлиру — девятнадцать, а Мейнир, по его же словам, должно быть где-то восемнадцать лет. Оказалось, что они с Камиллой ровесники. Эгиль же действительно был самым старшим — двадцать пять лет, хотя Ирмелин уступала лишь на два года. Что же, это всё лишний раз доказывало, что возраст — не показатель. Как и внешность.

В мастерской Ками пробыла до самого ужина, хотя разговор уже шёл в основном о куклах, шитье и о том, можно ли взять немного ткани и сшить что-нибудь себе. В городе-то всё равно придётся закупаться, а собственноручно сделанные вещи часто оказываются удобнее или же симпатичнее. Эрл в разговорах почти не участвовал, и нельзя было сказать, мешало ли ему женское щебетание, или же всё с этим было в порядке. Но недовольства он не высказывал, даже разрешил иногда заглядывать в мастерскую.

Во время ужина Мейлир сообщил сёстрам, чтобы утром те были готовы, так как в город они отправятся сразу после завтрака. А также перечислил, что именно лучше захватить с собой. В остальном в этот день более никаких происшествий не было, если не считать того, что Ирмелин отругала сестру, заметив, что она так и не начала уборку.

Глава 5: Пропажа

Прошло уже несколько дней с тех пор, как сёстры посетили город и, не без помощи хранителей, устроились на работу. Камилла — в швейное ателье, а Ирмелин — в пекарню. Обе хорошо ладили с тем, с чем связывались, так что не сказать, что от вынужденного обмана кто-то что-то терял. Проделать всё честным путём возможности не было в любом случае — в небольшом городе сложно выдать себя за местных, а прочие населённые пункты находились на достаточном расстоянии, чтобы ежедневное путешествие из них сюда выглядело странно.

В замке за это время не произошло ничего, на что стоило бы обратить внимание. Каждое утро о чём-нибудь спорили Мейлир и Фрейя, хотя становилось понятно, что делают они это не из-за плохих отношений. Скорее напоминало традицию или привычку, которая зачастую забавляла окружающих. Иногда случались перепалки у Ирмелин и Эгиля, а вот услышать голос Мейнир так и не довелось. После завтрака сёстры, Мейлир и Элеонора уходили в город, вместе возвращались к ужину. Вообще-то, работа у них заканчивалась в разное время, но ходить в одиночку сёстрам пока не разрешали — стоило для начала убедиться, что те запомнили дорогу. После ужина, который проходил в довольно спокойной обстановке и обсуждениях того, как прошёл день, все расходились по комнатам. Никакие излишне любопытные Камиллы, и, тем более, достаточно разумные Ирмы, по коридорам ночами не ходили. Хотя кому-то очень хотелось.

Когда же появлялось свободное время, Камилла заглядывала в мастерскую и помогала Гленде, иногда ведя с той беседы. Эрл первое время косо посматривал в сторону «третьей лишней», но в итоге свыкся, что теперь делал кукол не только в компании сестры. Кстати, тема, почему именно их, до сих пор не поднималась. Ками, конечно, хотела спросить, но никак не решалась, чувствуя, что в личное лучше пока не лезть.

Наконец, настали выходные. Можно было не собираться утром впопыхах (кто-то ведь любит поспать) и посетить, наконец, библиотеку в поисках чего-нибудь интересного. Чем, собственно, и занялась Камилла после завтрака, предварительно немного повалявшись на диване — на неё вдруг напала тоска. В ворохе событий последних дней притупилась память о том, что именно привело сестёр в замок. А тут, непонятно из-за чего, вдруг вспомнилась мать. С её смерти прошло немногим больше недели, и потому воспоминания об этом до сих пор были довольно болезненными, тяжестью отдаваясь в груди. Но, к счастью, плохие мысли удалось побороть, хотя неприятный осадок остался.

По пути в библиотеку Ками поёжилась, когда проходила мимо портретов. Судя по всему, все изображённые на них люди когда-то проживали в замке, и от этого становилось ещё более неуютно. Ведь, похоже, умерли они также здесь. Сколько же смертей повидало это место? Сколько загубленных жизней на совести ведьмы? И кто же она такая? Возможно, что та женщина из сна, вот только понятнее от этой догадки не становилось. Лица у женщины не было, да и голос, кажется, вовсе не её был. Ведьма считалась хозяйкой замка, но откуда тот у неё? Возможно, ещё раньше, во времена, давность которых даже в голове не укладывалась, у замка были другие хозяева. И что же тогда случилось с ними? Чем дальше заходили мысли, тем больше появлялось вопросов.

Остановившись перед дверьми, Камилла ненадолго застыла, рассматривая морды. Странные жуткие звери, никогда и нигде не доводилось видеть подобных или хотя бы читать о таких созданиях. Глаза-камни же завораживали, а встречавшиеся в них вкрапления напоминали о звёздном небе. Кажется, тот, на чьей совести оказалось оформление библиотеки, был неравнодушен к этому самому небу.