Новые земли (СИ) - Пастырь Роман

Перед выходом я зашёл к Джону. К злому, раздраженному, недовольного, агрессивному и брызжущему слюной Джону. Это он так реагировал на то, что мы полдеревни разнесли. Каменных домов-то всего пара. Они пережили нашу беготню почти без последствий. Остальные же постройки возводили кто на что горазд. В основном из мелких деревьев. Не бревен, а именно обтесанных стволов, не всегда идеально ровных. Хлипкие конструкции. Ночь они не пережили, пав её жертвой.

Выслушав, что Джон думает обо мне, я увёл его к нему же в дом и там на все имеющиеся ядра купил оружие и запас еды. Молот стоил пять жемчужин. Грабительство, как по мне. Но экономическая мысль зашла так далеко, что можно было взять в кредит. Если с Джоном договоришься. Нам это было не нужно, но рабы новички имели такую возможность.

— Оружием пользуйтесь по очереди, — сказал я своим. — Резано, ты первый.

С невозмутимым видом парень пошёл за молотом. И честно попытался взять его двумя руками. В смысле одной родной, а второй призрачной. Получалось плохо. Оружие тяжелое. Резано хватит сил и одной рукой понять, но вот, чтобы как следует ударить и не врезать себе же по ноге… Тут уже две конечности нужны.

Больше не обращая на него внимания, принялся точечно перерубать один стебель за другим силой копья.

***

Пара дней ушла на обустройство. Расчистили местность и взялись возводить укрытие. Срубали ближайшие деревья, из которых и сплетали подобие шалаша. От ветра и дождя укроет, но без изысков.

В первую ночь боязно было оставаться так далеко от стены, но ничего, пережили. К нам заявилась небольшая стая хищников. Чем-то они напоминали облезших гиен. Мелкие, шустрые, с гладкой шкурой, которую мало что брало, и мощными зубами. Всего три особи к нам заглянули. Оказалось, что, если пробить их насквозь, что можно сделать через пасть, умирают они как миленькие.

Во вторую ночь тоже страшновато было, но ещё тише прошло. Так и дальше. К нам иногда всякая живность заходила, но победы оставались за нами.

По этому поводу случился один забавный случай. Когда шалаш собирали, сверху спикировала птица. Без шума, криков, сверху грохнулась, и дело могло закончиться плачевно. Птица целью выбрала Халу, та держала бревно, пока я крепил, и никто из нас вверх не смотрел. Кроме Резано. Он и успел среагировать. На подлете перехватить тварь призрачной рукой. Повезло, что сработало. Так мы с птичкой и познакомились. Пока Резано её за шею держал. Ему это быстро надоело. Птице такое отношение не понравилось, она попыталась улететь, вот ей шею-то и свернули.

— Когти что надо, — оценила Кая.

Схватив тварь за лапу, она провела когтем по бревну, оставив борозду.

— Можно использовать, — заявила девушка, доставая нож и берясь за разделку.

Разделка подразумевала отходы. А отходы — это кровь и запахи. Да и мы ещё гадили, оставляя за собой следы. Пришлось копать отхожее место, вдали от нашего лагеря. И внимательно следить, как лес и его обитатели будут реагировать. Пока копали, узнали, что в земле корни тоже могут скрываться. Проверили у себя и обнаружили, что эти гады как раз к нам подбираются. Ну как… Место-то мы выбрали на каменном выступе, прямо снизу не зайти. Но рядом, где земля шла, там внутри да, прятались стебли. После этого открытия я ввёл в привычку каждое утро и вечер проверять, что там к нам заползло.

***

Как с бытом разобрались, сформировали режим. Того стражника я не опасался. До стены шесть часов. Не попрется он сюда. А если упрямый, пусть. Либо сбежим, и пусть ищет по лесу, сколько хочет. Либо дадим бой и посмотрим, кто кого. Труп-то в лесу всяко проще спрятать.

То, что мы так далеко, упрощало добычу жемчужин. Благодаря мне, находили по две-три каждый день, особо не напрягаясь. Остальное время тратили на тренировки. У каждого был индивидуальный план занятий. На третий день пребывания на новом месте я с утра раздал указания.

— Хала, будешь сегодня гнуть стебли. Десять раз за счёт голой силы. Десять раз с применением внутренней энергии. Так пять кругов. Считай, что это твоя новая разминка.

— А мне что? — подошла и Кая.

— Ты делаешь то же самое, но гнёшь стебли с помощью темноты.

Кая приподняла бровь, оценивая задачу. В теории в этом не было ничего сложного. Что такое темный кинжал, одно из самых простых таинств? Это упорядоченная энергия с налётом стихии тьмы. Что мешало превратить кинжал в щипцы? Лично я был убежден, что ничего. Местные же, кого я ни встречал, возмутились бы и обругали меня, потому что привыкли мыслить шаблонами. Ну да это неудивительно. Они таинства видят… как таинства и видят. Как что-то, что нужно заучить и использовать так, как сказали. Я же видел как раз обычные сгустки энергии. Это я упрощаю, конечно же… Но в целом так и было.

Так что от Каи требовалось всего лишь создать новое таинство или научиться использовать старые по-новому. Это как ей захочется.

Отмечу то, как троица на такое задание прореагировала. Сама Кая хотела возмутиться, но махнула рукой и пошла выполнять. Слишком долго со мной общается. Я ей не раз так шаблон ломал. Привыкла к тому, что стандарты не такие уж незыблемые, а очень даже условны. Хала, наоборот, шаблоны в её голове цвели и пахли. Она подзависла, прикидывая, как бы сама задачу решала, и не нашлась с ответом. Поэтому у неё другое задание. Не доросла ещё до такого. У неё сейчас приоритет окончательно адаптироваться к этому миру, научиться свободно гонять энергию по телу. Свободно и быстро. Желательно быстрее, чем на предыдущих землях.

Резано же… Ему в целом было пофиг, и это отдельная проблема.

— Ты ведь уже догадался, какое будет задание, — сказал я ему.

— Гнуть стебли двумя руками?

— Да. Сначала двумя. Потом тоже двумя, но призрачными. Двумя призрачными и обычной.

— А потом и третью добавить?

— Ты проницателен, — усмехнулся я, внимательно за ним наблюдая.

Он молча кивнул и пошёл делать, что сказали.

Есть люди, которых когда-то надломили, и они дальше живут с угрюмой рожей, демонстрируя внутреннюю боль. Есть те, кого надломили, но они натянули маску дружелюбия, беззаботности или чего-то такого. Когда познакомились, Резано был как раз из этой породы. Со сломом внутри, который не видно под личиной странного парня, не умеющего общаться, простодушного и улыбчивого. Сейчас же Резано переместился в третью категорию. В тех, у кого внутренних надломов несколько.

Я пытался поставить себя на его место и понять, что бы сам почувствовал. Восстание его семьи, их падение, собственноручное убийство брата. Сложно было сказать, насколько его это задело, учитывая, что он и так не в ладах был с семьей. Я бы сказал, что это послужило основой для трещины, куда с размаху угодила другая трагедия.

Резано был убежден, что не смог защитить свою женщину, и его перемкнуло. Он иначе стал относиться к тренировкам. С ожесточенностью. Не спорил, не отрицал, молча делал, пока не кончались силы.

Смотря на него, я думал, что самые страшные судьи — мы сами. Никто из нашей группы его не осуждал. Я принимал ситуацию как есть. Резано сделал то, что мог, не отступился и в итоге спас Халу. А то, что её украли родичи, как-то это не тянуло на повод для самобичевания, но… То ли в нём максимализм проснулся, то ли всё было куда глубже. Я ведь не просто так про семью упомянул. Если он винил себя в смерти брата, то и наказывать себя так мог. Кае на это всё было плевать. От Халы я тоже даже косого взгляда не заметил. Кажется, она благополучно выкинула из головы мысли о прошлом и сосредоточилась на настоящем.

А мой друг… Он грузился и с этим надо было что-то делать. Пока я лишь наблюдал, чтобы это куда-то не туда не зашло.

***

Джон раскуривал самую настоящую трубку с самым настоящим табаком, когда я подошёл к нему. Дело было днём, в селение почти никого не осталось.

— Шаг у тебя нехороший, — сказал он. — Ты присаживайся. Не стоит надо мной нависать.

Похлопав по скамье, на которой сидел, Джон подвинулся.

— Зато старостой быть хорошо. Раз есть возможность достать табак.