Лебёдка аэронавта (ЛП) - Батчер Джим

Бриджит моргнула и почувствовала, как ее лицо расплывается в широкой-широкой улыбке.

- Постой... ты хочешь сказать... Роул пойдет со мной?

- Нет, - горделиво сказал Роул. - Ты идешь со мной. Так получается гораздо важнее.

Старейшина Маул взглянул на Роула с чем-то похожим на легкое неодобрение. Молодой кот медленно моргнул и, как показалось Бриджит, был невероятно доволен собой.

- Это важное задание, - сказал ее отец. Смешинки поблескивали в его глазах.

- И я знаю, что для тебя это будет тяжелой жертвой. Но ты же готова это сделать, ради хороших отношений Дома Тагвиннов со старейшиной и его кланом?

Бриджит повернулась к Роулу и протянула руки. Рыжий кот подошел к ней и прыгнул на руки, снова потерся щекой о ее щеку и удобно устроился. Его мягкость была лучшим одеялом, а его мурлыканье знакомым, как почти забытые колыбельные матери.

- Что ж, - сказала Бриджит. Она потерлась щекой о шерсть Роула.

- Если это ради Дома Тагвиннов, то это очевидно мой долг. Я справлюсь.

Глава 4

Башня Альбиона, хаббл Монинг

Для Гвен прошедшие две недели были совершенно ужасны.

- Я вообще не понимаю, в чем смысл всего этого, - пропыхтела она. Ее ноги болели. В груди все пылало огнем. В целом она не видела особого смысла во всей этой беготне по особняку Правителя, которой они занимались все больше времени на ежедневных тренировках.

- Тебе полезно, - сказал кузен Бенедикт. Он был высоким худощавым молодым человеком, меньше чем на два года старше самой Гвен, с золотисто-каштановыми, коротко подстриженными волосами. Он носил ту же тренировочную форму, что и Гвен, и легко обогнал ее без видимых усилий. Вообще без усилий. Презренный, совершенно возмутительный хам с кошачьими глазами.

- Тебе-то хорошо, - выдохнула Гвен. - Ты уже все это проходил.

- Ага, последние два года, - согласился Бенедикт.

- Ты-то не носишь всю эту дурацкую форму.

- Я одет в совершенно те же вещи, - парировал Бенедикт.

- Да, но ты к ним привык. Тьфу, штаны, как ты в них вообще бегаешь?

- Ну, готов поспорить, что лучше, чем в юбке, - ответил он. - Я думал, что тебе понравится бегать, Гвен. Лично я нахожу бег бодрящим.

Гвен фыркнула.

- Бодрящим? Бенедикт Майкл Соррелин-Ланкастер, а не поцеловать ли тебе мою...

- Как хочешь, кузина, - сказал Бенедикт, улыбаясь. - Должен сказать, что ты неплохо подтянулась.

Гвен заставляла себя двигаться дальше и решила, что у нее уже не осталось сил, чтобы отнестись к этому комплименту с должным подозрением.

- Что?

Высокий молодой человек ухмыльнулся.

- У тебя едва хватало сил жаловаться в первые несколько дней. А теперь только послушай себя. Ты найдешь, что сказать всю дорогу до самого конца.

Гвен бросила на своего старшего кузена убийственный взгляд и издала невнятный рычащий звук. Это было все, на что она была способна, в то время как группа тренирующихся гвардейцев повернула за угол и протопала последний отрезок пути вдоль стены двора. Люди на рынке провожали их взглядом, пока они пробегали мимо — Гвен сама много раз наблюдала за этой традицией гвардии. Она понимала, что ей самой придется участвовать в подобном после того, как она присоединится к ним, но никто не сказал, что будет так... тяжело.

- Рота! - рявкнул седоволосый капитан Кавальо, когда они достигли цели. - Стой! Всем разойтись.

Одетые в серое гвардейцы нестройно остановились. Хотя новые рекруты стартовали в четком порядке, по четверо в ряд, долго они не продержались, отряд, высыпавший на выложенный туфом двор, скорее напоминал неорганизованную пыхтящую толпу. Мешковатые туники и штаны, в которых они бежали, были одинаковыми и все они были пропитаны потом.

Бывалые спокойно остановились, даже не запыхавшись, и, ухмыляясь, рассматривали рекрутов или тихо переговаривались.

Гвен не нравилось, когда на нее хоть кто-нибудь пялился, хотя больше всего ее раздражал крупный блондин Реджинальд Астор. Он считал себя привлекательным и был таковым в некотором смысле, отчасти за счет самовнушения, и он постоянно пялился на нее, когда она была растрепанной и вспотевшей, когда ее форма облепляла ее совершенно неженственным образом. Она, нахмурившись, подняла лицо и заметила, что Реджинальд опять уставился на нее с бесстыжей улыбкой на лице.

Она смерила его взглядом и сказала Бенедикту:

- Я так понимаю, что ты не сказал Реджи, насколько мне не приятны его взгляды.

Бенедикт посмотрел на нее с улыбкой.

- Это его только раззадорит.

- Совершенно бессмысленное испытание, - пробормотала Гвен. - Вдогонку к бессмысленному испытанию, через которое мы и так проходим.

- Ты хочешь, чтоб я отправился защищать свою маленькую беззащитную кузину? -предположил Бенедикт.

Гвен на мгновенье нахмурилась. Предложение Бенедикта звучало привлекательно, хотя и не должно было. Обычно она совершенно спокойно относилась к необходимости схватить какого-нибудь ухмыляющегося хама и отодрать его за уши. Хотя по какой-то причине позволить кузену разобраться с ситуацией казалось... проще.

Возможно, сказывалась усталость от всех этих тренировок и занятий. Кавальо каждое утро по несколько часов читал рекрутам лекции о разных хабблах, их законах и их отношениях друг с другом — и хотя ее учителя давным-давно рассказывали ей о том же самом, они, похоже, о многом не упоминали в своих уроках. Ну, или они никогда не старались донести до Гвен всю важность этих сухих данных, и теперь она запиналась, как совершеннейший болван, когда сталкивалась с ними на лекциях капитана.

Гвен не привыкла быть меньше, чем идеальной во всем, за что она бралась. Она не была отличной бегуньей. Она не была отличницей по политике башни; она даже казалась неспособной добиться успеха на утреннем занятии по ведению расследования, предмета, с которым она ранее не сталкивались вообще. Ох, по крайней мере, она достаточно хорошо справилась в тренировочном зале, когда дело дошло до использования наруча, но её обращение с мечом было столь же неумелым, как и всегда, и она чувствовала мрачную уверенность, что когда через несколько недель начнутся тренировки с настоящими мечами, она все еще будет работать с деревянным.

Некомпетентность на удивление дурно сказывается на уверенности.

И раздражает.

Не поэтому ли она не хотела связываться с Реджинальдом? Боялась ли она, что ей не по зубам окажется его переубедить?