Двенадцатый жнец 2 (СИ) - Орлов Дмитрий Павлович

— Старик лжёт, Данталион мёртв, а этот самозванец использует его имя, чтобы избежать смерти, но он не на тех напал и сдохнет прямо здесь! — опять взревел архонт, распаляя себя и своих членов банды.

Его слова возымели должный эффект и архонты бросились на своих жертв уверенные в том, что их перевес в численности как обычно сыграет на их стороне. Да и что может пойти не так? Старик бросающийся именем наводившим ужас в глубокой древности, а теперь это имя воспринимают, как что-то из далёкого прошлого. Архонт у которого даже нет оружия, а значит он городской житель, который получает минимальное количество душ рассчитанных даже не на жизнь, а на выживание. Молодая демонесса, которая вряд ли обладает серьёзными знаниями в заклятиях. И если даже в повозке не будет мешка душ, то после убийства старика и безоружного архонта, они в качестве добычи утолят свою похоть с помощью демонессы. Примерно такие мысли были в головах банды архонтов, когда они ринулись на угодившую в их ловушку троицу.

Главарь банды демонов разумеется первоочередной своей жертвой выбрал именно старика. Ему необходимо доказать своё пошатнувшееся было превосходство и наглый старик прекрасно для этого подходил, ведь именно он и был причиной зародившихся сомнений. Остальным он доверил разбираться с безоружным архонтом и демонессой.

Главарь банды взмахнул мечом и ударил им старика, но тот куда-то исчез. Старик явно использовал какое-то заклятие вот только почему он его не почувствовал, главарь банды не понимал. Он пытался взглядом найти пропавшего старика, но от этого его отвлекла сильная боль в груди. Опустив взор главарь банды увидел, как из груди показалось остриё зазубренного меча. «Старик не лгал, Данталион жив», подумал главарь, прежде чем его покинуло сознание.

Амадей ударом открытой ладони по плоскости меча отклонил его смертельный выпад, а затем стальной кулак жнеца глубоко вошёл в лицо напавшего на него архонта. Подхватив выпавший из рук мертвеца меч, Амадей ловко перерезал жизненную нить следующего демона. Отклонив ещё один выпад жнец оставил свой клинок в горле нападающего, а взамен он позаимствовал оружие стоявшего с клинком в горле архонта. После этого следующие два демона присоединились к своим мёртвым товарищам.

Данталион тоже решил не ограничиваться одним убитым и его зазубренный и видавший виды меч ещё дважды напился крови. Два последних архонта так сильно сосредоточились на захвате Рены, что совершенно не обратили внимания на тот факт, что из десятка своих товарищей только они вдвоём ещё не присоединились к мертвецам. Не обращая внимания на неожиданно обрушившуюся на них сзади тишину они продолжали окружать прижатую к повозке Рену.

— «Секира тьмы», — отчётливо произнесла Рена и щёлкнула пальцами.

У демона на которого смотрела арбитр в образе демонессы неожиданно в глазах появился страх, но боялся он не долго. Из небытия появилось тёмное лезвие и разрубив демона пополам так же неожиданно и исчезло в небытие. Вид перерубленного тела товарища вмиг отрезвило архонта и обернувшись в поисках помощи он увидел, что из всей банды он остался совершенно один. Последняя верная мысль, которая пришла единственному выжившему демону намекала, чтобы он как можно быстрее покинул это место. Архонт соображал быстро, но вот двигался не достаточно шустро.

— «Проклятая гончая», — произнесла Рена, глядя в спину убегающего демона.

В нескольких метрах от рвущего жилы в попытке убежать архонта разверзлась земля и из пролома выскочил чётный пёс с капающей изо рта слюной в виде лавы. В несколько прыжков пёс настиг беглеца и огромная огненная пасть легко перекусила архонта. Сожрав демона пёс нырнул обратно в разлом, который мгновенно затянулся, едва гончая скрылась в его глубине.

Рена развернулась и встретилась взглядом с Данталионом. Архонт очень внимательно на неё смотрел, а затем перевёл взгляд на Амадея.

— Никакие вы не потерянные, — произнёс он. — Вы демоны в образе архонтов.

— И что мы теперь с этим будем делать? — спросил жнец. — Ты ведь как член ордена «Чистилище» обязан нас убить.

— В чём-то ты прав, а в чём-то и ошибаешься, — ответил Данталион, оглядев окровавленное лезвие своего меча. — Дело в том, что иногда казалось бы незначительная мелочь, но именно эта мелочь и решает кому жить, а кому умереть. Я действительно член ордена «Чистилище», но я обладатель сигилиума свободного охотника. А это означает, что вы не моя проблема ведь я не чистильщик. Но иногда я убивал демонов вроде вас, хотя я понимаю, что для вас это звучит довольно странно и не привычно. Признаюсь честно я тоже довольно долго привыкал к тому, что демонами здесь называют грешников у которых вообще нет ни рогов ни крыльев. Но именно это отличие самое странное, ведь в вашем мире демонами считают архонтов, а здесь таковыми являетесь вы. Семьсот лет я не мог к этому привыкнуть, но шли столетия и вот уже я без каких либо проблем называю вас демонами.

— Это всё, конечно интересно, но как ты поступишь с нами, ведь я сомневаюсь, что мы вот так просто разойдёмся? — произнёс Амадей.

— Тут ты прав, просто так мы не разойдёмся, — кивнул Данталион. — Я должен увидеть вас настоящих и подтвердить кое-какие свои догадки. Твоя техника боя мне до боли знакома, а я в подобных вещах разбираюсь.

Данталион ещё раз взглянул на лезвие своего меча и взявшись за него протянул рукоять меча в сторону Амадея и Рены.

— Коснитесь рукояти моего меча и для нас троих чары перестанут действовать, — попросил их Данталион.

Жнец протянул руку и коснулся рукояти, Рена после недолгой паузы присоединилась к нему. Чары спали и Рена увидела внешнюю копию Амадея, лица у них были разные, но если смотреть на них со спины то она была не уверена что сможет их отличить. Рена уже убрала руку с меча Данталиона, а вот Амадей продолжал удерживать его не в силах оторваться. Затем Амадей словно очнулся от сна и отпустив рукоять меча опустился на одно колено перед Данталионом.

— Прости меня за мою слепоту первородный, я должен был догадаться, — произнёс Амадей, чем ввёл в замешательство Рену.

Она ожидала чего угодно, но только не такой реакции со стороны жнеца.

— Встань брат мой, это я должен просить прощения, — ответил Данталион.

— Кто он? — не удержалась от вопроса Рена, после того, как Амадей поднялся на ноги. — И за что он должен просить прощение?

— А она всегда так много вопросов задаёт? — усмехнулся Данталион.

— Это она ещё даже не начинала, — покачал головой Амадей.

— Хорошо я сам отвечу. Моё имя Данталион я первый боевой ангел созданный Отцом и я тот, кто не уберёг этот мир от падения.

Данталион медленно снял с рукояти кожаную обмотку под которой, Рена увидела изображение огненного меча на фоне крыла ангела.

— Я двенадцатый жнец этого мира, — произнёс он взглянув на Рену.

Глава 5 "Обыденность"

Глава 5 «Обыденность»

Данталион много рассказал из того, что в принципе может ожидать и мир Рены, если они не остановят распространение скверны. Вначале ничего страшного не происходит, просто ты начинаешь осознавать себя как отдельная личность, которая душится в обществе. Остальных людей ты начинаешь воспринимать как тупое стадо, которое никак не хочет понимать, что заниматься общим делом это плохо.

Каждый должен заниматься только собой и только тем, что непосредственно приносит выгоду лично тебе. Помогать другим тоже не допустимо, ведь ты личность, а они стадо баранов. Такое понятие как народ, постепенно вообще перестаёт существовать. Пестовать зависть довольно трудно, когда ты кому-то помогаешь просто так без какой-либо выгоды и чувствуешь, что и тебе тоже помогают.

И даже находясь на краю бездны ты уверен, что найдётся хотя бы одна рука, которая удержит тебя от падения, а затем к ней присоединятся и другие. Именно так зарождается народ и становясь лучше ты начинаешь чувствовать плечо товарища, который поддержит тебя в твоих начинаниях. Становясь мастером такой человек начинает делиться своим мастерством с другими, получая удовлетворение от того, что его умение помогло людям, а те в свою очередь удерживают от падения других. Таким образом звено за звеном выковывается стальная цепь, которую никому не порвать.