Ванилька (СИ) - Огненная Любовь
Модифицированные не только поставили на место всех желающих внеземных созданий, но и смогли заключить с ними первый договор, а дальше…
Дальше никто и глазом не успел моргнуть, как вся власть так или иначе оказалась в руках имситов. Одни порабощали мир, объединяя города, страны, стирая разделение на расы, стирая любые различия между людьми по всей планете, а другие смотрели в будущее и занимались созданием сыворотки, которая могла бы изменить ДНК людей, наделяя их сверхспособностями, но при этом не лишая эмоций, не видоизменяя внешне, не превращая в монстров снаружи, а давая возможность спрятать их изнутри.
Второй идеальный ген был создан. Отец Анта был одним из тех, на ком опробовали новую сыворотку. Получив сверхспособности, он почти полностью лишился эмоций, хотя кое-что в нем все же осталось. Жестокость, хитрость, презрение, высокомерие, острый ум и жадность – непередаваемый коктейль, где вишенкой является безграничная любовь к власти.
Наверное, Ант бы сам уничтожил себя, если бы все это передалось ему в том же составе. Но нет, эмоции у мужчины не просто были, они были даже гораздо ярче, чем человеческие, хотя при необходимости верглавнокомандующий легко брал их под контроль, становясь жестоким, холодным и собранным.
Да, так было до появления в его жизни Малики Торль.
При воспоминании о девчонке РиАнт скривился и едва не раздавил ифон, который продолжал держать в руке. Рядом с ней его разрывало на части, но кто знает, может, следующему поколению повезет больше. И нет, он не занимался созданием в лаборатории третьего идеального гена – это было попросту невозможно по ряду причин.
Его лаборатория занималась разработкой сыворотки, которая меняла бы людей, лишь временно предоставляя им сверхспособности без особого вреда для организма и нервной системы. Имситы не вечны, а их амбиции слишком губительны для того, чтобы еще раз создавать им подобных. Ант надеялся, что когда-нибудь модифицированные выродятся или гены со временем в детях их детей станут слабее, и вот тогда эта сыворотка будет необходима человечеству, чтобы защищаться от инопланетных рас.
А они нападут. Это лишь вопрос времени. Во всех живых существах так или иначе природой заложена тяга к неизвестному. Не зря раньше говорили: «Лучше там, где нас нет», и неизменно тащились проверять.
Если бы выдавали награды за терпение, РиАнт Арль собрал бы все медали и кубки. Ему не хотелось оставлять Малику одну. Да, в особняке было полно охраны, которую он выставил в том числе и у дверей спальни, уже прибыла прислуга – девушки ловко перестелили постель и доставили обед с кухни, где вовсю трудился новый повар, – но нет. Неправильная формулировка.
Ему не хотелось оставлять Малику без себя, однако верглавнокомандующий понимал, что его душевное состояние подвергается огромной угрозе. Мужчина лет с четырнадцати не терял контроль над собой, а теперь остро чувствовал, как зверь пытается вырваться на свободу. Ему просто необходимо успокоиться. А еще показаться своим докторам.
Если это все же яд или влияние препарата, они смогут помочь.
Честно говоря, Ант очень сильно надеялся, что это влияние препарата. Или яд. Пусть лучше яд, чем признать собственное бессилие перед… Перед девчонкой.
– Но если ты станешь юлить или отнекиваться, мы вернемся к пыткам. И поверь, моя ванильная прелесть, мне они очень понравятся, – произнес он, едва ли не зажмурившись от удовольствия. Такая послушная, такая покладистая… Спустя миллиард испорченных нервных клеток! – Из комнаты не выходить. Попытаешься сбежать… Впрочем, попытайся.
Из особняка РиАнт выходил с улыбкой, но, уже усаживаясь на заднее сиденье летного авто, вспомнил, почему Малика вообще находится в его доме. Ее сумка с пуантами так и лежала в машине, но отчего-то он не оставил ее там. Вышел и спешно направился к дому, чтобы предъявить вещественное доказательство этой злодейке.
Правда, даже обличительную речь не придумал, потому что стоило ему ее снова увидеть, как злость вернулась с новой силой. И вот чего, спрашивается, не ест? Ждет, пока подняться с кровати не сможет, окончательно обессилев? «Лека-Спрей», конечно, творил чудеса, но из мертвых возвращать не мог.
Бесила. Настолько сильно бесила, что огромные серые глаза никак не стирались из памяти. Эти серые глаза, это обманчиво нежное личико преследовали его до самого вечера, продолжая сводить с ума.
Не помогали ни грандиозные успехи в лаборатории, ни стопка горячительного в компании друга, ни красивые, в общем-то, девушки, которые умело танцевали на сцене, исполняя вокруг шеста такие трюки, что дух захватывало. Не у него, у тех других, что сидели в зале.
Он же, словно проклятый, видел перед собой хрупкую фигуру балерины, что танцевала дико, страстно, опасно, транслируя ему неиссякаемую ненависть, убивая его каждым взмахом, каждым чертовым фуэте.
– Ненавижу… – выдохнул Ант, залпом опрокидывая последнюю стопку.
– Кого? – уточнил Ирадий, который на сцену тоже не смотрел или смотрел, но как на пустое место.
– Женщин, – честно признался верглавнокомандующий одному из пяти своих командиров.
С изумлением глядя на друга, Ирадий не поверил ему и рассмеялся. Веркомандир космической армии был скуп на эмоции, но эта шутка действительно удалась. Чтобы Ант да ненавидел женщин? Скорее уж среди имситов появятся женщины, чем такое когда-нибудь случится.
РиАнт Арль вернулся в особняк уже в темноте. Ему самому было любопытно, как долго он сможет продержаться на расстоянии от Малики Торль, но, несмотря на значительную задержку, ответ был неутешительным. Все то время, пока он убеждал себя в том, что владеет ситуацией, его мозг лихорадочно генерировал идеи, как в самый кратчайший срок добраться до особняка.
И до спальни, в которой ему предстояло провести ночь наедине с пленницей. Ну не на диване же ему спать в библиотеке? Остальные комнаты были не готовы даже наполовину, так что кровать у них на двоих была одна.
Именно так он думал, с букетом наперевес взлетая по лестнице на второй этаж особняка. То, что он оборвал собственную клумбу, вообще не укладывалось в его голове, но факт оставался фактом. Да только, едва войдя в спальню, РиАнт Арль, верглавнокомандующий Федерации, имсит, что славился своим превосходным контролем над собой, обреченно выдохнул одно-единственное слово:
– Ненавижу.
Потому что Малики Торль не было в спальне. Малики Торль не было даже в особняке или на участке.
Не было.
Но отпускать ее он был не намерен.
– Кайла? Хватит спать, Кайла! – зло отчеканил он в трубку. – Поднимай по тревоге все службы. Мне нужна Малика Торль.
Глава 6
Глава 6: Удача авансом
Малика
Не противник.
Сидела на кровати и со всей обреченностью понимала, что я верглавнокомандующему Федерации не противник. Да я даже за ворота его особняка выбраться не смогла, позорище. Нелегко было осознавать, но отец был прав: я еще не готова к борьбе.
Он до последнего не хотел соглашаться на мое участие, но кроме меня в этот чертов багажник летной машины действительно никто бы не поместился. Разве что кто-то из детей, но не их же было отправлять!
Прокололась. Сначала с этой сумкой, потом с поездкой в театр. Лучше бы украла у кого-нибудь кошелек, чем попалась в лапы этого монстра вот так нелепо.
Ненавижу!
И глаза его страшные ненавижу, и эту едкую ухмылку, и идеальный костюм, стоимость которого наверняка приравнивалась к стоимости целой квартиры на первом уровне. Я ненавидела его всего, целиком и полностью, но не признать его правоту не могла.
Мне нужно было поесть. Мне было необходимо выспаться. А еще подумать над тем, каким именно образом бежать. То, что я не могла здесь оставаться, было так же ясно, как и день, но главное я услышала: он вернется вечером, а значит, я могла и поесть, и даже поспать. Силы мне точно понадобятся.
Такого роскошного обеда у меня не было уже очень давно. Питались мы с отцом просто и без изысков, потому что почти все заработанные деньги уходили на поддержку активистов и логова. Каждый план нашей подрывной деятельности тоже требовал затрат и вложений, но я не жаловалась. Я знала, ради чего мы это делаем, а остальное было не так важно. В конце концов, как может сравниться какая-то там еда со спасением жизни?
