Дем Михайлов - Судьба клана
— Стехан, а где гадюка-то? Которая Джогли невесткой приходилась.
— А вон, — мрачно кивнул Стехан, и я проследил за его взглядом.
Во главе стола сидело двое. Донельзя понурый и мрачный мужик лет сорока пяти, с копной соломенных волос и носом картошкой. А по правую руку от него… мама моя… нечто неописуемое. Из всего, что я разглядел, прежде чем мои глаза закатились под лоб, а челюсть ударилась о столешницу, так это густую копну иссиня-черных волос, оливковую кожу, невероятно огромные зеленые глазища и чувственно приоткрытые губы. После этого я просто ослеп от ее сияния. В общем, красота девушки была настолько неописуема, что я едва поэтом не стал. Как там в бессмертных строках говорится?
Передо мной явилась ты,во мраке черном, совершенном,Моя черноволосая краса,очей моих ты загляденье.Я припаду к твоим стопам,прося лишь знака одного…
Нет, там не так было… Тьфу ты! Что за нерифмованную чушь я порю?! Нет, правда, так и поэтом можно на всю жизнь остаться. Буду потом народ виршами веселить… как только перестану заикаться…
— Что? И тебя зацепило, мил человек? — понимающе хмыкнул Стехан, с хрустом вгрызаясь в куриную ляжку. — Мы-то уж попривыкли! А раньше бывало, как завидишь ее, так и ноги подкашиваться начинают…
— А-а-ага, — с трудом выдавил я из себя и вновь взглянул на девушку, уже немного более трезвым взглядом.
Мне не показалось. Она была очень красива. Красива настолько, что первой мыслью было: «Что она нашла в этом деревенском увальне?!» Контраст просто дикий. Обычная деревенщина с добродушным крестьянским лицом и она… королева изящества и очарования. Настоящая богиня любви. Окажись подобная краса в реальном мире… многие бы мужики сон потеряли.
Уверен, что создавший ее дизайнер получил за эту работу огромные деньги. Это было творение с Большой буквы.
Тонкая фигурка скрыта глухим траурно-черным одеянием по самое горло, но и он не может скрыть идеальных пропорций. Сидит скромно, предельно молчалива, в отличие от своего муженька, но не забывает подкладывать в его стремительно пустеющую тарелку самые лакомые куски, равно как и подливать в кружку вина.
— Ты пей, — посоветовал мне Стехан. — Иначе не оправишься.
— Угу, — отозвался я, делая крошечный глоток и поверх кружки глядя на девушку.
Нереально.
Столь идеальные черты лица, фигура и прочее — это не типовые шаблоны, используемые создателями игры для столь малых локаций, как деревни. Девушке самое место в столице, где постоянно толкутся десятки тысяч игроков, жадных до зрелищ и впечатлений. Ее бы приодеть в шелк да бархат, навесить на шею жемчужное колье, в волосы вставить сверкающую диадему — и получится самая настоящая принцесса. К тому же местные жители все светловолосые, щекастые, а она скорее обладает восточным типом лица.
— Стехан, а как ее зовут?
— Имя-то?
— Ну.
— Алишана кличут, — фыркнул Стехан. — Имя-то какое! Заморское, не иначе. Икру будешь?
— Баклажанную? — машинально спросил я.
— Не, нашенскую, из брюха уходруя добытую!
— Как? Из ухо-кого? А, неважно! Накладывай — согласился я, и уже хорошо пьяненький лавочник принялся наполнять стоящее передо мной блюдо икрой, не обращая внимания, что кладет черные бусины поверх жареной свинины. Но я на это внимания не обратил. Голова была занята совсем другим.
Алишана. Это точно не местное имя. И раз девушку запихнули в эту деревню, то должна быть причина. Какое-нибудь задание или на крайний случай слезливая история. Например, еще совсем юной девушкой ехала она со своим богатым отцом-купцом по торговым делам, да напали разбойники и всех порешили, кроме нее. А ей спастись удалось. Чудом али по случайности. И сиротка несчастная прибилась к первой попавшейся деревне… в общем, надо копать и копать, но меня сейчас в первую очередь интересовал почивший старик Джогли.
— Стехан, а где именно ваше кладбище?
— А вон на том пригорке, — лавочник небрежно махнул рукой куда-то за дома, в ночную темень. — Сплошь могилками утыкан. Сперва в храм уткнешься, а за ним и кладбище.
— И где там могилка старого Джогли? Как ее сыскать?
— А что ее искать-то? Дело немудреное. Она сейчас сплошь цветами свежими усыпана, ну и пять плошек масляных горят.
— Ясно, — кивнул я. — Спасибо.
— Да ты никак прямо сейчас туда собрался? Что ты! Опомнись! Кто ж ночью по кладбищам шастает? Так и до беды недалеко.
— Посмотрим, — ответил я, поднимаясь из-за стола.
На поминках я поприсутствовал, невестку и ее мужа хорошенько разглядел. А поговорить сейчас с ними не удастся. Значит, надо заняться более интересным делом.
Я попрощался с лавочником и неспешно зашагал прочь, на ходу проверяя «влитые» в руки заклинания. И у самой калитки наткнулся на дородного мужика с властным видом, поспешно загородившего мне дорогу.
— Добрый вечер, уважаемый, — вежливо поздоровался я и вопросительно воззрился на вставшую передо мной преграду.
— И тебе того же, чужеземец, — кивнул бородой тот. — Я староста местный, Грегором кличут.
— Росгард, — в свою очередь представился я.
— Дело есть у меня к тебе, Росгард, уж не откажи, выслушай, — произнес староста стандартную формулу предложения задания.
— Почему не выслушать? — кивнул я в ответ. — Вот только, может, до завтра наш разговор отложим? Время уже позднее, да и я тороплюсь. Что скажешь, уважаемый староста?
— Так разговор-то на минуту самое большее! — возразил мужик, и, покорившись неизбежному, я согласно кивнул. Задание можно и не брать, но ссориться со старостой желания не было. Почему бы и не выслушать.
— Беда у нас в деревне приключилась, добрый человек, — вздохнул Грегор, оглаживая бороду. — Если поможешь, то я в долгу не останусь! Самое малое пять серебряных монет отвалю от чистого сердца и бочонок браги в придачу.
— А что за беда-то?
— Да беда-то небольшая, ты справишься и глазом не моргнув! — заверил меня староста. — Оберег у нас сбежал.
— Кто сбежал, уважаемый?
— Оберег. Ну это мы его так кличем. А в городе, где я купил его недавно, такого зверя единоглазом кличут. Слыхал, может?
— М-м-м-м… может, и слыхал, — насторожился я, покосившись на перекинутый через плечо мешок, где лежали останки страшненького единоглаза. — Никак ты желаешь, чтобы я сбежавшего зверя нашел и прикончил?
— Что ты! Что ты! — замахал руками староста. — Ни в коем случае! Это ж наш оберег, от злых духов деревеньку нашу защищает, от пакости разной оберегает! Мало ли в наших глухих лесах лиха бродит! Дар у зверюшки этой есть — глазом своим видит то, что нашему взору не подвластно. И сразу визжать и хрюкать начинает, знак нам подавая. А он ежели завизжит, то духи злые сразу бегут без оглядки! Не переносят визга его! Нам без него никуда! Не согласишься ли ты найти его, да обратно в деревню привести? Он зверь мирный, ему морковку аль корешок какой покажешь, так он за тобой и побежит смирно, аки собачонка. Так что, согласен, добрый человек?
А черт!
— Э-э-э… — сдавленно протянул я и поспешно брякнул: — Согласен. Огляжу окрестности деревеньки и ежели замечу его, то обязательно приведу обратно.
Вы получили задание «Поиски единоглаза».
Найти в окрестностях деревни Мшистые Холмы сбежавшего единоглаза.
Минимальные условия выполнения задания:
найти и доставить единоглаза старосте Грегору.
Награда: пять серебряных монет и бочонок браги.
— Век тебе благодарны будем! — обрадованно выпалил Грегор и всучил мне тряпичный сверток. — А это клубни и корешки! Он до них очень лаком! Ты, главное, вреда ему не причиняй, да вида его не бойся! На первый взгляд страшный как черт, а на деле ласковый, как теленок! Как увидишь — сразу ему корешок под нос пихай.
— Угу.
— Буду ждать вестей! — напутствовал меня староста и заторопился к накрытым столам.
А я посмотрел ему вслед и, сокрушенно вздохнув, вышел за калитку.
Твою мать! Но кто ж знал-то? Хорошо еще, что я не поведал о содержимом своего мешка. Вот бы староста удивился, покажи я ему останки драгоценного единоглаза. Отношения с деревней вконец бы испортил. А я-то, дебил наивный, еще на награду рассчитывал…
Обуреваемый этими мыслями, я зашагал в указанном направлении, не забывая поглядывать по сторонам. И на висящую посреди звездного неба луну, которой совсем немного осталось, чтобы стать полной. Полнолуние. Время оборотней…
Днем увенчанный островерхим храмом холм наверняка выглядел очень даже живописно. А вот в ночную пору я ничего особо живописного не заметил. Сейчас здесь было скорее жутковато. Плюс порывы ночного ветерка заставляли скрипеть ветви деревьев, мелькали непонятные тени с угрожающими очертаниями, до моих ушей доносилось странное завывание. Скорей всего это отзвуки того же ветра, проносящегося между могильных камней, но мне от осознания этого факта было не легче. Ведущая к храму дорожка из белого камня отчетливо выделялась в темноте, и, придерживаясь ее, я довольно быстро добрался до запертых дверей храма. Священник сейчас на поминках, поднимает очередную чашу вина за упокой души старого Джогли.
