Ллойд Александер - Книга Трех
— Он, наверное, в конюшне, — сказала Эйлонви. — Надеюсь, ты знаешь, что лошадей обычно держат в конюшнях?
— Пожалуйста, — попросил её Тарен, — послушай меня. Ты и его должна вывести. И ещё достань нам оружие. Сделаешь это?
Эйлонви быстро кивнула.
— Это будет страшно интересно! — Она хихикнула. — Уж-жасно весело!
Эйлонви подняла светящийся шар и спрятала его в ладошках. В камере снова стало темно. Стукнула опускающаяся плита, и серебристый смех Эйлонви постепенно растаял вдали.
Тарен метался по тесной камере взад-вперёд. Впервые за эти два дня у него появилась какая-то надежда, хотя он и не был уверен, что можно положиться на эту легкомысленную эфемерную девушку. Она, казалось, могла тут же забыть обо всём, что только что обещала. И, хуже того, по неосмотрительности выдать их Ачрен. А вдруг это всё же ловушка, устроенная лишь для того, чтобы навлечь на них новые мучения и пытки? О, потеря надежды ещё мучительнее, чем полная безнадёжность! И всё же хуже, чем сейчас, быть не может!
Чтобы сохранить силы, он растянулся на соломе и постарался расслабиться. Перевязанная Эйлонви рана больше не беспокоила его. Он был голоден, но те несколько глотков воды, поданные под дверью в миске, убавили нестерпимую жажду.
Тарен и представить себе не мог, как долго придётся им плутать по подземным галереям. Не знал он и сколько времени осталось до утра. Но время шло, и тревога не оставляла его. Тарен попытался сдвинуть с места каменную плиту, которой воспользовалась девушка. Но, как ни старался, разодрав руки в кровь, не смог даже и пошевелить её. И он опять погрузился в бездействие, в томительное ожидание. Эйлонви всё не возвращалась.
Глава седьмая
ЛОВУШКА
Из коридора донёсся слабый звук. Он приближался, становясь всё громче. Тарен бросился на пол и поспешно прижался ухом к щели под дверью. Он услышал гул марширующих ног и звяканье оружия. Юноша выпрямился и прислонился спиной к стене. Сомнений не было — девушка предала его! Он лихорадочно стал искать хоть что-нибудь, чем можно защищаться. Так просто он не сдастся! Ничего не найдя, Тарен схватил пучок соломы. Как бы он хотел сейчас иметь силу Гвидиона, чтобы превратить эти жалкие гнилые травинки в пылающую сеть!
Звук шагов, нарастал. Они прошли мимо! Тарен испугался, что они направляются в соседнюю камеру, к Гвидиону. И с облегчением вздохнул, когда шаги стали затихать где-то в дальнем конце коридора. Возможно, это просто менялась стража.
Тарен без сил опустился на свою подстилку. Эйлонви, конечно, не вернётся. Он злился на эту пустоголовую дурочку, на её вероломные обещания, на себя, что поверил им хоть на мгновение. Для неё всё только забавы и развлечения. Наверное, будет хихикать, когда Дети Котла придут за ним, и воспримет их казнь как великую шутку, над которой можно вволю посмеяться. Он спрятал лицо в ладони и замер в тоске. Даже лёгкий шорох не оторвал его от тяжёлых дум.
— Тебе всегда непременно нужно сидеть именно на этом камне? — донёсся до него голосок, который он уж и не ожидал услышать, — Ты слишком тяжёлый, я не могу поднять тебя.
Тарен вскочил и поспешно отшвырнул солому. Каменная плита приподнялась. Пучок света от золотого шара осветил довольное лицо Эйлонви.
— Твой друг свободен, — прошептала она. — Мелингара я вывела из конюшни, и теперь они оба прячутся в лесу за замком. Они ждут тебя, — радостно сообщила Эйлонви. — Поэтому, если ты не будешь стоять столбом и таращить глаза, будто забыл своё собственное имя, мы сможем отправиться к ним.
— Ты добыла оружие? — спросил опомнившийся Тарен.
— Нет. У меня не было времени искать его, — сказала Эйлонви. — Сознайся, — она лукаво улыбнулась, — ты не ожидал, что я всё это сделаю, а?
Эйлонви опустила руку со светящимся шаром, и полоса света легла на пол.
— Иди первым, — сказала она. — Я спущусь за тобой и положу камень на прежнее место. Когда Ачрен пришлёт за тобой Детей Котла, они не найдут никаких следов. Она подумает, что ты растворился в воздухе, и совсем лопнет от злости! Я знаю, что опасно злить человека, подсовывая ему вместо яблока жабу, но когда ещё представится такой чудесный случай насолить ей?
— Ачрен узнает, что ты помогла нам бежать, — сказал Тарен.
— Нет, не узнает, — беспечно откликнулась Эйлонви. — Она же думает, что я по-прежнему заперта. А если она не знает, что я знаю способ выбраться из запертой комнаты, как же она узнает, что я выбралась? Но это слишком сложно для твоего умишка. Ты бесхитростен, как эта дверь. Но твоя наивность означает, что у тебя доброе сердце, а я думаю, что это гораздо важнее, чем слыть умником.
Пока Эйлонви продолжала болтать, Тарен протиснулся в узкое отверстие. Он попал в узкий и низкий тоннель. Пришлось стать чуть ли не на четвереньки.
Эйлонви уложила камень на место и двинулась впереди него. Свет её шара освещал земляные стены хода. Тарен, сгорбившись, поспешал за Эйлонви. Справа и слева открывались боковые галереи.
— Не отставай, — позвала его Эйлонви. — И не сворачивай никуда. Некоторые из этих галерей так разветвляются, что недолго и заблудиться. А другие и вовсе не ведут никуда. Это тупики. Глупо будет затеряться под землёй, когда хочешь выйти наружу.
Девушка шла так легко и быстро, что Тарен еле поспевал за ней. Дважды он спотыкался о камни, хватался за скользкие стены и снова устремлялся вслед за Эйлонви. Узкий лучик подпрыгивал впереди, а сзади к нему тянулись длинные руки темноты, словно стараясь удержать и утащить обратно. Теперь он понял, почему крепость Ачрен называлась Спиральным Замком. Узкие душные галереи вились бесконечным лабиринтом, кружили его. Тарен не был уверен, что они продвигаются вперёд. Казалось, подземная карусель ведёт их по собственным следам.
Земляной потолок задрожал и просыпался мелкой пылью им на головы. Где-то над ними слышался гул шагов.
— Мы сейчас как раз под комнатой стражи, — шепнула Эйлонви. — Наверху что-то случилось. Обычно Ачрен не меняет стражу среди ночи.
— Они, должно быть, обошли камеры, — сказал Тарен. — Незадолго до твоего прихода в коридоре слышалась какая-то суета. Наш побег обнаружен.
— Ты считаешь себя, должно быть, самым важным из Помощников Сторожей Свиньи, — усмехнулась Эйлонви. — Ачрен не станет заниматься такими пустяками ночью. Вот если…
— Хватит болтать, поторопись, — оборвал её Тарен. — Если она поставит стражу вокруг замка, нам ни за что отсюда не выбраться.
— Я просто мечтаю, чтобы ты успокоился, — сказала Эйлонви. — У тебя такой расстроенный голос, будто ты растерял все пальцы на правой ноге. Ачрен может выставлять стражу сколько ей угодно и где угодно. Она же не знает, где находится выход из тоннеля. А он скрыт так хорошо, что и сова в самую тёмную ночь не разглядит. Или ты полагаешь, что я потащу тебя к главным воротам?
Несмотря на свою болтовню, Эйлонви шла быстро. Тарен согнулся в три погибели, продвигаясь наполовину ощупью и не спуская глаз со слабого лучика, скачущего впереди. Он скользил, ноги его разъезжались, плечи тёрлись об острые выступы поворотов, колени обдирались о камни, выступающие из утрамбованного земляного пола. Он терял Эйлонви из виду, торопился, хватаясь за грубые стены, задыхался, то отставал, а то утыкался Эйлонви в спину. На одном из поворотов свет шара заколебался и вовсе исчез. Надвинулась непроглядная тьма. И в ту же секунду Тарен оступился. Тоннель перед ним круто обрывался. Он упал и покатился. Не успев ничего понять, Тарен уже неудержимо скользил вниз в потоке камней и комков глины.
Мелкие камни засыпали его, обгоняли и с шуршанием и грохотом летели в пустоту. Неожиданно он перевернулся и уткнулся во что-то плотное. Падение прекратилось.
Тарен попытался встать на ноги. Но они оказались где-то высоко, намного выше головы. Он лежал на плоской наклонной плите вверх ногами. С трудом ему удалось подняться и сесть. Он встряхнулся, как собака, сбрасывая с себя мелкую гальку и комья земли. Эйлонви и её светлого лучика не было видно. Тарен позвал девушку, стараясь приглушить голос.
Некоторое время спустя он услышал лёгкое царапанье. Над ним забрезжил зыбкий свет золотого шара.
— Где ты? — позвала Эйлонви. Голос её казался далёким и слабым. — О, я вижу! Часть тоннеля обвалилась. Ты, должно быть, упал в расщелину.
— Это не расщелина, — прокричал Тарен, — а пропасть. Я долго падал. Здесь, кажется, очень глубоко. Ты не могла бы посветить сюда? Я не могу выбираться в темноте.
Опять послышались скребущие звуки.
— Да, — сказала Эйлонви, — ты здорово влип. Земля вокруг изрыта, будто тут пробежал табун лошадей. А прямо над твоей головой большой камень, похожий на полку. Как это тебе удалось так ловко кувыркнуться?
— Не знаю, как, — раздражённо ответил Тарен, — но можешь поверить, что я это не нарочно.
— Странно, — протянула Эйлонви. — Этого всего не было здесь, когда я шла к тебе. Все эти хождения по коридорам, наверное, сотрясают и разрушают почву. Боюсь, что эти тоннели и вполовину не так прочны, как кажутся. А ведь замок стоит над ними. То-то Ачрен всегда жалуется, что двери перекошены, стены трескаются, а полы вечно сырые…
