Сюзанна Кларк - Джонатан Стрендж и мистер Норрелл
— Никто в Лондоне не знает его лучше меня. Должен сказать, что я немного — очень немного — разочарован.
— Ха! — вскричал высокий. — Кто разочарован, так это гости. Мы приехали сюда в ожидании чего-то невероятного, а вместо этого вынуждены развлекать себя сами. — Взгляд его упал на мистера Норрелла. — Этот джентльмен уже читает книгу.
Низенький обернулся, задев локтем «Простое истолкование всего Откровения Иоанна Богослова». Он холодно взглянул на мистера Норрелла, возмущаясь, что тот занял столь тесный угол столь большой книгой.
— Я сказал, что разочарован, — продолжал низенький, — однако ничуть не удивлен. Вы не знаете его, как я. О! Смею вас заверить, он очень высоко себя ценит. Человек, который покупает дом на Ганновер-сквер, умеет правильно себя поставить. О, да! Он приобрел дом на Ганновер-сквер! Вы, полагаю, не знали? Он богат, как Крез. У него был дядя по фамилии Хейтонтвейт, который умер и оставил ему кучу денег. Помимо прочих пустяков он владеет большим домом и обширным поместьем — аббатством Хартфью в Йоркшире.
— Ха! — сухо проговорил высокий. — Ему повезло. Богатые старые дяди — в наше время большая редкость.
— О, да! — вскричал низенький. — У одних моих друзей, Гриффинов, есть невероятно богатый старый дядя, которого они старательно обхаживают уже много лет. Так вот, хотя в самом начале событий ему было как минимум сто, он еще жив и, судя по всему, намерен жить вечно, а Гриффины тем временем сами состарились и умирают один за другим в самом горьком разочаровании. И все же я уверен, что вам, Ласселлз, нет нужды заискивать перед вздорными стариками — вы ведь обладаете вполне приличным состоянием, если не ошибаюсь?
Высокий решил пропустить мимо ушей этот дерзкий выпад и заметил прохладно:
— Мне кажется, этот джентльмен желает с вами поговорить.
Этим джентльменом был мистер Норрелл. Изумленный тем, что его состояние обсуждают столь открыто, он уже несколько минут искал возможности вставить несколько слов.
— Прошу прощения…
— Да? — резко отозвался низенький.
— Я — мистер Норрелл.
Сначала на лице низенького проступило возмущение, затем — растерянность и, наконец, недоумение. Он попросил мистера Норрелла повторить свое имя.
Мистер Норрелл повторил, после чего низенький джентльмен сказал:
— Простите, но… То есть… Надеюсь, вы извините мой вопрос, но нет ли в вашем доме на Ганновер-сквер кого-то во всем черном, с лицом худым, как сельдерей?
Мистер Норрелл на мгновение задумался.
— Чилдермас, вы имеете в виду Чилдермаса.
— О, Чилдермас! — вскричал низенький так, как будто теперь все совершенно прояснилось. — Конечно! Как глупо с моей стороны! Это Чилдермас!.. О, мистер Норрелл! Бесконечно рад знакомству! Моя фамилия Дролайт.
— Вы знаете Чилдермаса? — озадаченно спросил мистер Норрелл.
— Я… — мистер Дролайт сделал паузу. — Я видел, как человек, которого я описал, выходит из вашего дома и… О, мистер Норрелл! Ну и попал же я впросак! Принял его за вас! Умоляю не обижаться, сэр. Теперь, глядя на вас, я явно вижу, что он обладает дикой, романтической внешностью, которую мы склонны приписывать волшебникам, в вас же сразу угадывается созерцательный ум. Ласселлз, вы согласны, что мистер Норрелл держится с серьезной строгостью истинного ученого?
Высокий (без всякого энтузиазма) согласился.
— Мистер Норрелл, мой друг, мистер Ласселлз, — представил Дролайт.
Мистер Ласселлз отвесил легчайший поклон.
— Мистер Норрелл! — вскричал мистер Дролайт. — Вы не в силах вообразить те муки, которые я пережил сегодня, гадая, приедете вы или нет! В семь часов волнение мое достигло такой степени, что я не мог больше терпеть! Я отправился в трактир на Гласхаус-стрит поговорить с Дэйви и Лукасом и узнать, придете ли вы сегодня. Кстати, Дэйви сказал, что, скорее всего, нет, чем поверг меня в бездну отчаяния!
— С Дэйви и Лукасом! — вскричал мистер Норрелл в величайшем изумлении. (Так, если вы помните, звали лакея и кучера.)
— О, да! — сказал мистер Дролайт. — В трактир на Гласхаус-стрит, где Дэйви и Лукас иногда обедают, что вам, вероятно известно.
Мистер Дролайт сделал паузу, и мистер Норрелл еле-еле успел вставить, что нет, ему это неизвестно.
— Я изо всех сил расписываю ваши необыкновенные способности всем моим многочисленным знакомым, — продолжал мистер Дролайт. — Я был вашим Иоанном Предтечей, сэр, приготовляющим вам путь, и без колебаний объявлял, что мы с вами большие друзья, ибо заранее предчувствовал, дорогой мистер Норрелл, что мы сблизимся! И, как видите, я не ошибся — вот мы уже сидим рядом и беседуем самым приятельским образом!
5
Дролайт
С весны по осень 1807
На следующее утро управляющий мистера Норрелла, Чилдермас, был вызван к хозяину. Он нашел мистера Норрелла бледным и в состоянии явной нервозности.
— В чем дело? — спросил Чилдермас.
— О! — закричал мистер Норрелл, поднимая глаза от завтрака. — И вы еще смеете спрашивать! Вы пренебрегли своими прямыми обязанностями! Любой негодяй может расспрашивать моих слуг! И получить ответы на все вопросы! Для чего я вас нанял, если вы не способны оградить меня от такой дерзости?
Чилдермас пожал плечами.
— Вы о Дролайте, полагаю.
Короткое изумленное молчание.
— Вы знали? — воскликнул мистер Норрелл. — Боже! О чем вы думаете? Не вы ли сотни раз говорили мне, что надо исключить всякие сплетни со стороны слуг?
— Да, конечно! — сказал Чилдермас. — Однако боюсь, сэр, что вам придется несколько поступиться привычной скрытностью. Уединение хорошо в Йоркшире, но мы больше не там.
— Да, да! — с досадой произнес мистер Норрелл. — Знаю. Тем не менее вопрос не в этом, а в том, чего хочет Дролайт?
— Быть первым в Лондоне, кто свел знакомство с волшебником, ничего более.
Однако страхи мистера Норрелла не так легко было развеять. Он нервно потер желтовато-бледные руки и с опаской огляделся, как будто по углам комнаты прятались другие дролайты.
— Он не похож на ученого, — проговорил мистер Норрелл, — однако ничего нельзя знать наверняка. Он не носит колец власти или покорности, и все же…
— Я не совсем вас понимаю, — сказал Чилдермас. — Говорите напрямик.
— Не может ли он обладать какими-то собственными УМЕНИЯМИ? — спросил мистер Норрелл. — Или, может, у него есть друзья, которые завидуют моему успеху! Кто его сообщники? Какое у него образование?
Чилдермас улыбнулся, и эта улыбка рассекла одну сторону его узкого лица.
— О! Вы вообразили, будто его подослали другие волшебники… Так вот, сэр, это не так. Поверьте мне. Я не только не пренебрег вашими интересами, но, как только пришло письмо от миссис Годсден, навел справки об этом джентльмене — не менее тщательно, чем он наводил о вас. Затрудняюсь представить мага, который воспользовался бы услугами подобного лица. К тому же, если бы такой маг существовал, вы давно бы его нашли — не так ли? — после чего изыскали бы средства оставить его без книг и без возможности продолжать исследования. Вы такое делали.
— Так этот Дролайт не опасен?
Чилдермас поднял бровь и криво усмехнулся.
— Напротив, очень опасен.
— Ах! — вскричал мистер Норрелл. — Так я и знал! Что ж, буду всячески избегать его общества.
— Почему? — спросил Чилдермас. — Я так не говорил. Разве я не сказал, что для вас он не представляет никакой угрозы? Если он плохой человек, что вам с того? Послушайте моего совета, сэр, и воспользуйтесь орудием, которое у вас под рукой.
И Чилдермас поведал мистеру Норреллу, что разузнал о Дролайте.
Есть особая порода джентльменов, которая встречается исключительно в Лондоне. Их главное занятие — одеваться дорого и по моде; жизнь они проводят в праздности, азартных играх и пьянстве, по несколько месяцев кряду живут в Брайтоне и на других модных водах. Порода эта достигла своего совершенства в Кристофере Дролайте. Даже лучшие друзья признают, что он не обладает ни одним хорошим качеством[11].
Мистер Норрелл несколько раз неодобрительно прищелкнул языком, тем не менее разговор явно пошел ему на пользу. Когда через десять минут Лукас внес горячий шоколад, мистер Норрел уже спокойно ел поджаренный хлебец и вообще не обнаруживал никаких признаков утренней нервозности.
Послышался громкий стук в дверь, и Лукас пошел открывать. По лестнице прошелестели шаги, и Лукас, вернувшись, объявил:
— Мистер Дролайт!
— Ах, мистер Норрелл! Здравствуйте, сэр!
Мистер Дролайт вошел в комнату. Он был в темно-синем сюртуке и держал трость черного дерева с серебряным набалдашником. От него так и веяло превосходным настроением; он кланялся, улыбался и расхаживал по комнате туда-сюда, так что через пять минут не нашлось бы дюйма ковра, на котором мистер Дролайт не постоял, стола или стула, которых бы он не погладил, зеркала, в котором бы он не мелькнул, и картины, которой бы мимолетно не улыбнулся.
