Наталия Аникина - Театр для теней. Книга 1

— Привести его в себя не удалось. Также мы не сумели узнать, что делал с ним Огнепоклонник, но, по всем признакам. Райс остался человеком. Израйт к тому времени был уже заточён в камень, и расспросить его не представлялось возможным. Мы забрали Райса в Бриаэллар.

— Выходит, мы же его и спасли! — воскликнул Анар.

— Да что там говорить! Собака он неблагодарная, — неожиданно грустно отозвалась Аниаллу. — Среди людей такие… индивиды — не редкость. Они не прощают свидетелей своей слабости, даже если те помогли им её преодолеть.

— Это сколько же ему лет! — в свою очередь поразилась Калиша ан Меанор. — Я думала такие… идеи свойственны незрелому уму, а тут…

— Ум может оставаться незрелым целую вечность, — философски откликнулась Кеара, — но Райс действительно сравнительно молод. Пробудившись как раз во время празднования победы в войне Огня, он прожил тридцать четыре года, а потом уснул и спал своим странным сном, пока девять лет назад внезапно не пробудился снова. Чем были вызваны и его повторное засыпание, и новое пробуждение — не ясно. Сам он ничего рассказать не смог — не помнил ни как попал в подопытные мыши к Израйту, ни что тот с ним делал. Это было правдой. Селорн не допустил бы, чтобы Райс солгал.

— Теперь понятно, за что он так нашу милую семейку ненавидит! — мысленно обратилась к мужу Аниаллу.

— Брай, ты же был учеником Израйта, неужели ты ничего не знал про Райса? — спросил Анар у харнианца.

— Не знал, — ответил тот. — Израйт прятал его от меня. Не доверял, наверное, хотя — правильно делал, — совсем невесело усмехнулся он.

— Райса взяла на воспитание одна человеческая семья, мы дали ему денег, обещали помочь, если он будет в чём-то нуждаться. Но он не только не испытывал благодарности, а продолжал смотреть на нас, как на врагов, и мы оставили его в покое. Райса считали жертвой злобного мага. Жалели, разумеется, поэтому терпели. И надеялись на мудрость танайских жрецов (я уже говорила Алу об этом) — они уверяли, что Райс ещё может отказаться от своих заблуждений и тогда не только обретёт в Бриаэлларе покой и счастье, но и окажется необыкновенно полезен городу и нашему народу, — пояснила она для Анара, Брая и Калиши.

— Мне слабо верится, что он хоть от чего-то может быть счастлив. Даже если бы его дело победило, и Райс и иже с ним захватили бы… какой-нибудь мир — у Аниаллу язык не повернулся сказать «Энхиарг», — тот просто погиб бы, именно сгнил изнутри, как они любят говорить про нас.

— Мы жаждем творить и жить, наслаждаясь тем, что уже сотворено, мы ждём чуда и сами творим чудеса! — пафосно заявил вислоусый папаша Калиши — прохаживаясь по столу, он сушил вылизанную дочерью шерсть.

— А для нового чуда всегда найдётся место в мире… если оно действительно чудо! — подхватила Аниаллу. — А Райс делает посредственные вещи, высказывает посредственные идеи и удивляется, что они не популярны! Почему бы это? Да уж конечно, только потому, что наш «слащавый бред» уже забил всем головы под завязку и ни для чего, даже для самого «правильного», места не осталось. Значит, — шлёпнула она себя по бедру, — значит, надо освободить местечко, а как — это уже не важно. Если не получится вычистить из ушей залепившую их алайскую ложь — так можно и уши отрезать. А если и это не поможет — то и головы!.. — воскликнула Аниаллу и замолчала, смущённо опустив глаза. Она не собиралась говорить всё это так громко, хотя и чувствовала свою правоту.

— Я думала — Элеа у нас проповедница… — протянула Кеара.

— Мне просто подумать страшно, что она в его руках. Такие способны на всё, — с болью проговорила Аниаллу. — Они и ребёнка не пожалеют, если он покажется им носителем противной им идеи, а Делия как раз не стесняется когда надо и не надо восторгаться всем нашим, алайским. Уж она молчать не станет, вон что выкинула — и карга клыкастого не побоялась!.. И куда же этот проклятый Райс мог сбежать?

— Сейчас — не знаю. Но потом, быть может, двинется освобождать Израйта, иначе для чего он так понадобился харнианцам? — весьма логично предположила Кеара. — Это должно быть как-то связано.

— Тогда что же мы здесь сидим? — возмутилась Алу, её хвост вилял от возбуждения, поднимая облачка пыли с соседних книжных стопок.

— Никто точно не знает, где расположена подземная камера, в которую поместили камень с заточенным в нём Огнепоклонником, — охладила её пыл матриарх ан Темиар, — все заставили себя забыть об этом, ты же знаешь. Иначе…

— Но ведь примерно это известно.

— Слишком уж приблизительно. Это вся Приинская пустыня и пустыня Оскаленных Клыков от Дирхдаара до Бездны, включая их самих, — перечисляла Кеара.

— Включая их самих… — обращаясь к жене, мысленно повторил Анар. — Значит у нас, Алу, стало ещё на одну причину больше, чтобы отправиться в Лэннэс…

Не успели Анар и Аниаллу вернуться домой, как за Алу прибежала амри с просьбой от патриарха Селорна зайти к нему. Сианай до сих пор не собралась поговорить с ним о Кеане и была рада, что он сам позвал её.

В первую минуту ей показалось, что патриарх раскладывает пасьянс — на столе перед ним были разложены глянцево поблёскивающие кусочки картона с какими-то рисунками, и Селорн, морщась, перекладывал их то так, то эдак.

— Что ты делаешь? — подойдя поближе, спросила Алу; на «картах» оказались изображения лиц залов, под каждым из которых рукой Селорна было начертано по нескольку слов.

— Составляю список котов, которым посчастливится принять участие в охоте на Изменчивого, — проговорил патриарх.

— Ты сегодня — сама загадочность, — улыбнулась Алу.

— Драконы потеряли своего бога. И хотят, чтобы мы нашли его, — соизволил объяснить Селорн.

— А-а. Я уже слышала об этом. Но всё равно не понимаю: как это — они потеряли? Изменчивый на то и Изменчивый, чтобы сегодня быть здесь и болтать со своими детками, а завтра — там и молчать в ответ на их мольбы.

— Нет, Аниаллу. Некоторые из них постоянно находятся с ним на связи. А сейчас эта связь почему-то оборвалась. Вот мы и посылаем телепатов её наладить. — Он помолчал. — Кеан настоятельно мне рекомендует ехать в Клыки самому. Мол, с таким заданием вряд ли кому из телепатов, кроме меня, по силам справиться. Льстивая гадина. Всё шепчется о чём-то с Наолом Чутколапом.

— О Кеане я и хотела с тобой поговорить… — вздохнула Алу; как бы ей ни хотелось отсрочить этот разговор, тянуть было нельзя.

Селорн молча слушал её. Она рассказывала о том, как в запальчивости ссоры Анар предложил Кеану забрать лоэдаарский кинжал; как кинжал этот пыталась украсть тень и как этой тени помешал таинственный туман; и, наконец, об их с Анаром подозрениях в отношении Верховного жреца, а патриарх всё так же перекладывал портреты телепатов с места на место, кого-то вписывал или вычёркивал из списка кандидатов.