Кэтрин Куртц - Камбер-еретик

Когда он открыл дверь, Камбер увидел, что Бертранд взволнованно взглянул на Райса, но потом выражение на его лице сменилось облегчением, когда Целитель что-то тихо сказал ему. А затем дверь закрылась за обоими.

Пока Джорем и Джебедия прицепляли свои мечи, а Камбер возился с тяжелой, шитой золотом мантией, Ниеллан и Кай бесстрастно наблюдали, как их архиепископ накинул на плечи свое тяжкое одеяние и расправляет его.

— Элистер, что вы конкретно хотите от нас во время вашего отсутствия? — спросил Ниеллан.

— Если я не вернусь вовремя, отслужите за меня раннюю мессу, — ответил он. — Скоро начнется ночная служба. Если вам придется прикрывать меня скажите, что я нездоров и отдыхаю до утра. Мне говорили, что архиепископ Энском однажды использовал подобную отговорку, когда таким же рождественским вечером венчал Синхила и его королеву.

Он заметил улыбку Джорема: его сын вспомнил, что Камбер слышал об этом от самого Энскома.

Ниеллан согласно кивнул.

— Я понял. Мы сделаем все, что в наших силах. Я правильно понял, вы идете к Порталу?

— Да, он в комнатах Джеффрая, и о нем мало кто знает, — ответил Камбер. — К счастью, Эйлину не пришла в голову мысль поселить там кого-нибудь — это, знаете ли, было бы слишком бесцеремонно, — так что дело лишь за тем, чтобы отпереть замок и пройти незаметно. Если нас все-таки заметят, я скажу, что мы пришли помолиться в часовню Джеффрая, прежде чем занять его место. Если повезет, необходимости оправдываться не будет.

— Надеюсь, вы правы, — пробормотал Ниеллан, когда Джорем открыл дверь и они с Джебедией выскользнули наружу. — Все же будьте осторожны, Элистер.

— Именно так я и собираюсь поступить, — ответил Камбер, криво улыбнувшись. — И пусть это будет нашим общим намерением. Да поможет нам Бог, друзья мои.

Он хотел было обнять обоих мужчин за плечи, но Ниеллан ловко поймал его руку и, опустившись на колени, прижал ее к губам. Кай сделал то же самое. На это Камбер ничего не мог ответить, он только положил руки на склоненные головы и благословил их.

В комнату заглянул Джорем, позвал его, и Камбер вышел. Они быстро и бесшумно шли по коридору, навстречу никто не попался. Подойдя к апартаментам Джеффрая, Камбер склонился к замку, а двое других оглядывались по сторонам. Им никто не мешал. Несколько секунд спустя они оказались в покоях архиепископа, и Джорем зажег маленькую лампу, освещая темную и холодную комнату. Камбер сделал то же самое и велел своим спутникам следовать за ним.

Часовня помещалась в довольно просторном алькове, выходившем в спальню, от нескромных взглядов ее скрывала занавесь. Отодвинув ткань, Камбер увидел, что алтарь был по-прежнему пуст, так как после смерти Джеффрая святые дары были перенесены в собор. Тонкий слой пыли покрывал пол, скамью у алтаря и сам алтарь, но слабый запах ладана еще витал в воздухе.

Камбер нечасто бывал здесь, но то место вызывало в нем самые живые воспоминания. Задолго до того, как он стал Элистером Келленом, Камбер приходил сюда на помощь Энскому Тревасскому, предшественнику Джеффрая, умершему двенадцать лет назад. Энском спрятал его в этой самой комнате, велел другому священнику выполнять его обязанности, пока они с Камбером будут венчать Синхила и Меган, родителей нынешнего короля и его братьев.

Камбер мысленно вернулся по длинному коридору лет и вздохнул. Джебедия стоял на квадрате Портала между скамьей и алтарем, его темные глаза тревожно светились.

— С вами все в порядке? — забеспокоился он.

— Все хорошо, — ответил Камбер, сжимая руку Джебедии и уверенно кивая. — Просто вспомнил былые времена. Договоримся, что тот, кто вернется первым, будет ждать остальных?

— Хорошо. Вы оба будьте осторожнее!

— Смотри, сам выполни свой совет, — улыбнулся Камбер. — Да поможет тебе Бог, Джеб.

— И вам тоже. Надеюсь, Тавис не сыграл с нами злую шутку.

Согласно кивнув, Камбер отступил и смотрел, как Джебедия положил руку на рукоять меча и закрыл глаза. Через мгновение Джебедии уже не было. Вздохнув, Камбер повернулся к Джорему.

— Райс и я уже проделывали такое путешествие, только из другого Портала. Мы вышли в ризнице аббатства святого Неота. — Он заметил стоявший у алтаря посох Джеффрая и осторожно поднял его. — Как ты думаешь, Джеффрай не будет против?

— Почему он должен быть против? Это твое, — ответил Джорем, взяв расшитую митру и протягивая ее Камберу. — Кроме того, если понадобится, посох станет прекрасным оружием. А теперь нагнись, я надену на тебя митру. Когда мы без предупреждения явимся к отцу Эмрису и его братьям, тебя ни с кем нельзя будет спутать.

— А почему ты решил, что в этом я не стану желанной целью для людей Рана? — поинтересовался Камбер, ступая на квадрат Портала вместе с сыном, который потушил лампу, жутким сиянием освещавшую их приготовления.

Они вошли в давно знакомый контакт и мгновение спустя стояли уже в другой темноте, тускло освещаемой мерцающей лампадой под красным стеклянным колпаком.

Было совершенно тихо, и они не спеша огляделись, встречая знакомые, очертания и вдыхая знакомые запахи. Не было никаких признаков сражения, но не было и ощущения ужасной тишины свершившегося злодеяния. Это скорее было похоже на покой молитвы с беззвучным шепотом голосов, взывающих к Богу.

Облегченно вздохнув, Камбер направился к открытой двери ризницы, сопровождаемый Джоремом. Он немного пригнулся, чтобы митрой не задеть деревянный косяк двери, вышел в коридор с мозаичным изображением святого Гавриила на стене и остановился. Если не считать тусклого света лампад и свечей, алтарь ничем не освещался. Повернувшись к хорам в нефе, Камбер увидел спину отца Эмриса у нижней ступени хоров. Где-то перед ним располагался источник серебряного сияния, освещавшего ряды скамей позади Эмриса.

Вечерняя служба завершила уставные часы молитв, и две ровные цепочки монахов, священников, Целителей и нескольких старших учеников потянулись с хоров к центру, чтобы выразить свое почтение аббату и затеплить свечи. Камбер и Джорем видели, как каждый возвращается с зажженным огоньком в ладонях и опускается на колени: молящиеся все полнее уходили в самоотрешение, и серебристые огоньки в руках меняли цвет, у каждой свечи все заметнее становился собственный, неповторимый оттенок. Это была уникальная способность Дерини, но сейчас Камберу было не до любования волшебной картиной, и он нетерпеливо шагнул к Эмрису. Неужели все эти хорошо обученные Дерини не заметили его прибытия?

Камбер увидел, что один из священников наконец-то заметил его и что-то шепнул Эмрису на ухо. Старый Дерини кивнул, но не повернулся и продолжал подавать огонь своим духовным детям, словно появление епископа Грекотского, а теперь и архиепископа Валоретского на вечерней мессе в Рождество было будничным делом.