Оксана Панкеева - Пересекая границы

— Ну да. Сыграем в доброго и злого полицейского, как в старые добрые времена. Только на этот раз вы будете злым, а я добрым.

— Так надоело быть «злым полицейским»? — улыбнулся шеф службы порядка.

— Да мне, в общем, все равно, просто вы при исполнении, а я король и могу миловать. К тому же… она моя любовница все-таки.

— Как скажете, ваше величество. Должен заметить, никаких улик, кроме показаний, вы от нее не получите. А показания…

— Я понимаю, Костас. Показания пускать в дело нельзя, иначе отвечать придется ей же… Но вдруг найдутся какие-нибудь еще улики… А если можно будет доказать, что графиня Монкар ее запугивала и шантажировала… Тогда Алиса пойдет за коренную. А остальных можно будет и помиловать в конце концов.

— Ну что же, давайте попробуем… Только пусть господа покинут помещение.

— Разумеется. Элмар, проводи дам в гостиную. А эта дура пусть заходит. Садитесь за мой стол, господин Костас. — Король вылез из-за стола, выдвинул на середину кабинета жесткий неудобный стул и остановился возле высокого шкафа. Открыл дверцу, посмотрелся в прикрепленное на дверце большое зеркало и удовлетворенно хмыкнул.

Виконтесса осторожно протиснулась в дверь.

— Доброе утро, ваше величество, — скромно улыбнулась она и потупила глазки. — Что вам угодно?

— Присядь, Дориана, — король указал на приготовленный стул. — У господина Костаса есть к тебе несколько вопросов.

Виконтесса чуть побледнела и аккуратно присела на стул, сжимая в руках сумочку. Костас пристально посмотрел на нее и сурово спросил:

— Ваше имя, возраст, сословие, род занятий.

Официальная фаворитка непонимающе уставилась на его величество.

— Отвечай, Дориана, — кивнул король. — Это для протокола. Так положено.

Записав анкетные данные, начальник службы порядка снова смерил девушку суровым взглядом.

— Где вы были вчера с девятнадцати до двадцати двух часов?

Дориана побледнела еще сильнее и снова судорожно оглянулась на короля. Шеллар печально кивнул.

— Это тоже для протокола, сам-то я уже все знаю. Одного не пойму — если ты его любишь, почему до сих пор не ушла к нему?

— Я его не люблю! — закричала виконтесса. — Он принуждал меня угрозами! Он грозился проклясть меня, если я к нему не приду!

— Извольте отвечать на вопрос! — рыкнул Костас. — Ваши личные проблемы меня не интересуют!

— Я была дома у господина Леста, — всхлипнула девушка.

— С какой целью вы посетили дом господина Леста?

— Вы же сами знаете…

— Отвечайте на вопрос! — хлопнул ладонью по столу Костас.

Виконтесса в очередной раз оглянулась на короля, словно он являлся ее личным адвокатом и без одобрения которого она не в состоянии была ответить ни на один вопрос. Шеллар снова кивнул:

— Отвечай, не серди господина Костаса. Я с большим трудом уговорил его допросить тебя в моем кабинете в моем присутствии, чтобы тебе не пришлось давать показания в полиции.

— Я жалею, что согласился! — недовольно бросил Костас. — Итак?

— Заняться с ним… любовью…

— С какой целью вы занимались с ним любовью?

— Я же сказала — он меня принуждал! Угрозами!

— Так и запишем… Принуждал угрозами… А вы изволили толковать, ваше величество, что у нее не было мотива! Сама она и убила господина Пентара Леста.

— Господин Костас, вы предполагаете, что это хрупкое создание способно сломать шею взрослому мужчине?

— О, ваше величество, вы не представляете, на что способны вот такие ангелочки, когда речь идет об их интересах! И попрошу вас не вмешиваться в ход допроса! Итак, Дориана Бефолин, сами вы убили господина Пентара Леста или поручили кому-то это сделать?

— Я его не убивала!

— А может, все-таки убили, а?

— Ваше величество! — взмолилась виконтесса. — Скажите ему, что я не убивала!

— Молчать! Откуда его величество может знать, убивали вы или нет?

— Как раз на этот раз могу, — спокойно ответил король. — Откройте папку, которая лежит справа, и прочтите доклад наружного наблюдения службы безопасности. Из него следует, что девушка покинула дом убитого в двадцать один сорок и больше туда не возвращалась.

Костас открыл папку и зачитал вслух:

— «В двадцать один час сорок минут виконтесса Бефолин покинула дом Пентара Леста, обменявшись с ним следующими фразами: „Пожалуйста, смотри, чтобы опять не получилось, как с тем зомби, а то над нами уже смеются, говорят, что она бессмертная“. Ответ: „Не беспокойся, милая, на этот раз я ее прокляну навсегда, обещаю тебе, она и месяца после этого не проживет, а уж король о ней и думать забудет“.»

— Дориана, — невинно поинтересовался король, — а о ком я должен был забыть?

— Этого не было! — покраснела виконтесса. — Ваше величество, не верьте! Это клевета!

— Молчать! — рявкнул Костас, вставая и перегибаясь через стол. — Это официальный документ, который является доказательством в суде! Есть живой свидетель, который подтвердит все, что здесь написано! Это тебе, девочка, не просто шляться по мужикам, а потом королю мозги протирать, что тебя принуждали! Это некромантия, статья двадцать восемь, пункт «вэй», от пяти до восьми лет каторги! — Он выхватил из кармана наручники и со стуком выложил на стол перед носом перепуганной фаворитки. — Там с тобой быстро разберутся!

— Господин Костас, — произнес король, — неужели вы действительно посадите девушку в камеру с клопами, крысами и…

— И с десятком таких же девушек, — перебил его Костас. — Шлюх, воровок и некроманток. Именно посажу и буду обычным порядком вести следствие. Вы слишком добры к преступникам, ваше величество! Некромантия должна беспощадно караться! А соучастница она или организатор — потом разберемся. То, что она ваша фаворитка, не дает ей права нарушать законы вашего королевства. Так что пойдет на каторгу как миленькая.

Король вздохнул:

— Да, пожалуй, вы правы, господин Костас… Личные слабости не должны мешать правосудию. Но как жаль… Дориана, как ты могла до такого додуматься? Я не верю, что ты сама на это пошла. Может быть, тебя кто-то обманул или заставил? Не бойся, скажи. Вытри глазки, подумай хорошенько и расскажи. Мне больно думать о том, что ты попадешь на каторгу в железные шахты, а мне придется опять выбирать новую даму… Верну я, пожалуй, Алису, не такая уж она плохая, как я думал…

— Бросьте вы, ваше величество, с ней сюсюкать и уговаривать! — ухмыльнулся шеф службы порядка. — На кой оно вам надо? Следователю все расскажет…

И тут виконтесса Бефолин не выдержала и взвыла дурным голосом:

— Алису? Вы сказали — Алису? — И зарыдала, причитая: — Дура я, дура! Предупреждали же Эльвира и Камилла, что Алиса меня хочет подставить! А я им не верила!