Джулия Джонс - Ученик пекаря

— Разве нельзя было извлечь его оттуда, куда он вошел?

— Тише, девочка, не сбивай меня. — Женщина откинула лоскут кожи и вонзила нож в мышцы, не обращая внимания на обильно льющуюся кровь. Взрезав мясо и сухожилия вокруг наконечника, она ухватила его пальцами и вытащила. — Вон он, мерзавец этакий, — сказала она, швырнув его на пол. — Подай иголку с ниткой, девушка. Он истечет кровью, если его не зашить. — И женщина принялась зашивать рану крупными стежками, стягивая кожу другой рукой. — Ну, за красоту не ручаюсь. Вот с тобой я обойдусь понежнее. Зачем такой красотке уродливый шрам на руке? С мужчинами дело иное — их шрамы только привлекают дам.

— Где вы всему этому научились? — Мелли не слишком волновало, останется шрам или нет.

— А свиньи на что? С ними всему выучишься. — Старуха откусила нитку и занялась входной раной, разрезав ее крест-накрест.

— Зачем это? — вскрикнула Мелли. — Только хуже сделали. Из порезов хлынула свежая кровь.

— Ты, видно, ничего не понимаешь в ранах. Эта круглая, а круглые раны очень плохо заживают. Лучше изменить ее форму. — Старуха снова взялась за иглу. — Попомни мои слова — крест быстро заживет, и шрам останется хороший, чистый. А круглые дырки вечно гниют.

— Простите, я не знала этого, — сказала успокоенная Мелли.

— Ничего. — Старуха кончила зашивать рану. — А теперь уложим твоего тихого друга вон на тот тюфяк — ему нужен отдых — и займемся тобой.

Мелли подчинилась, едва передвигая ноги, — ее не прельщала мысль, что и ее будут резать и зашивать.

Глава 22

Путешествие начало доставлять Таулу удовольствие — он уже и забыл, как ездят верхом. Приятно было ему и общество Хвата, и Таул всякий раз улыбался, глядя, как мальчуган старается удержаться на пони. Хват явно не родился наездником. Таул пытался преподать ему кое-какие уроки, но Хват остался глух ко всем советам и по-прежнему сидел в седле так, словно каждый миг боялся упасть.

Горы придвинулись совсем близко, но Таул был уверен, что их путь будет много легче, если следовать к западному побережью полуострова. На западе не было высоких гор, хотя местность оставалась каменистой и неровной.

Следующей остановкой на их пути должен был стать Несс. Таулу впервые пришло в голову, что от этого города недалеко и до Бевлина — каких-нибудь три дня быстрой езды. Не заехать ли к мудрецу, чтобы поведать ему о своих успехах? Хотя рассказывать особенно не о чем. Таулу известно лишь одно: мальчик, которого они ищут, находится где-то в Четырех Королевствах. Нет, к Бевлину лучше не заезжать.

Таул попытался не думать больше об этом, но неотвязное желание увидеть Бевлина не оставляло его. Ему казалось, что ему есть что сказать мудрецу, просто надо вспомнить, что именно Таул терзал свою память, но ничего не находил — да и Старик не давал ему никакого поручения. Быть может, Бевлину надо сообщить об изгнании рыцарей из Рорна? Вряд ли — до мудреца, наверное, уже дошла весть об этом. У мудрецов есть свои средства узнавать новости. Но чем больше Таул думал об этом, тем крепче убеждался в необходимости повидать Бевлина — это казалось единственно правильным решением. К тому же займет это всего несколько дней.

Таул и Хват въехали в деревушку, состоящую из нескольких жалких хижин, — гостиницы здесь не было и в помине.

— Может, остановимся тут и купим свежей еды? — предложил Хват, не питавший любви к вяленому мясу и сухарям. Таул, оглядевшись, увидел на дороге женщину с тремя детьми, истощенных и бедно одетых.

— Вряд ли тут найдется хоть какая-то еда, Хват. — Таул не помнил, чтобы им встречались поблизости поля или стада, — чем же живут люди в этом селении? — Поедем лучше дальше — тогда мы сможем добраться до моря, прежде чем станет темно.

Но Хват, к неудовольствию Таула, уже — слез с пони и заговорил с женщиной. Вернувшись к Таулу, мальчик сказал:

— Она говорит, Таул, что вон за тем холмом есть городок, туда будто бы стоит зайти.

— Едем лучше своей дорогой, — с безотчетным беспокойством сказал Таул.

— Но ведь до города недалеко — мы могли бы лечь спать на перинах и поесть горячего. — Мальчику так этого хотелось, что Таул не сумел ему отказать, и они направились в городок.

После часа езды они поднялись на холм и увидели в долине под собой довольно большой город. Однако, подъехав ближе, они заметили что-то неладное: улицы были пусты, и не наблюдалось никаких признаков жизни. Ни дыма из труб, ни кур, ни коз, ни огородов. Таул, въезжая в город, взялся за рукоять ножа.

Покинутый город в прежние времени, как видно, процветал. В нем было несколько гостиниц, что всегда говорит о бойкой торговле, были кузницы и колесная мастерская — и все это находилось в полном запустении. На главной площади стояла прекрасная мраморная статуя.

На вывеске одной из гостиниц значилось: «У воды». Но воды здесь не было и следа, а море лежало довольно далеко.

Услышав чьи-то шаги, Таул оглянулся и увидел оборванного старика.

— Не найдется ли у вас чего-нибудь съестного? — Старик выглядел так, будто вот-вот свалится.

— Вот, возьми. — Хват достал из котомки галеты и дал ему. Таул заподозрил, что мальчиком движет не одно милосердие — Хват терпеть не мог эти твердые безвкусные сухари. Старик же схватил их с жадностью, восторженно понюхал и тут же принялся жевать.

— Скажи, где же тут вода? Есть ли поблизости озеро или река? — спросил Таул, надеясь хотя бы наполнить фляги. Старик прожевал последний сухарь и осклабился, показав черные зубы.

— Нет здесь больше воды.

— Что же с ней случилось? Неужто высохла?

— Теперь-то уж точно высохла. — Старик засмеялся, будто в этом заключалась какая-то шутка, и попытался отнять у Хвата котомку. Хват убрал ее и дал старику кусок вяленого мяса.

— Вас посетила засуха? — Таулу доводилось слышать о городах, погибших от этого бедствия.

— Нет, тут не природа виновата. Ступайте-ка за мной. — И старик с поразительной скоростью заковылял вперед. Таулу не хотелось идти за ним, но Хват уже побежал — пришлось и рыцарю последовать за мальчишкой. Старик вывел их из города на покрытую песком равнину.

— Вы стоите там, где раньше было озеро. — Таул и Хват посмотрели себе под ноги — почва была ровная. Старик ухмыльнулся, видя их удивление. — Да, тут было самое красивое озеро на полуострове. Не то чтобы очень большое, но дивной красоты. Оно славилось своими целебными свойствами. Люди приезжали издалека, чтобы искупаться в его чистых водах. Говорили, что оно исцеляет больных и облегчает старческие немощи. — Старик грустно вздохнул. — Жаль, что вам не привелось увидеть наше озеро. Один лишь вид его наполнял душу радостью. А рыбы сколько в нем было — рыбы всех цветов радуги, которая сама лезла в сеть. — Старик пошевелил ногой песок, на котором стоял. — Тогда наш город был богат — а ныне все обратилось в прах. Людям нечем стало жить, когда высохло озеро. Меня называют безумцем из-за того, что я остался, — да, пожалуй, таков я и есть.