Кэрол Берг - Сплетающий души

Кейрон опирался локтями о колени, его подбородок покоился на стиснутых кулаках.

— Но ведь лорды делают то же самое — овладевают. Как ты можешь быть уверен, что это не проявление его истинной сути, прикрытое добропорядочной маской ради порочных целей?

— Конечно, не могу. Но именно способность лордов овладевать другими людьми всегда убеждала меня в том, что сплетение душ — не просто легенда. Все, что делают лорды, — это искажение истинных талантов. Вспомните их «целительство», разрушающее одну жизнь ради сохранения другой, их мысленную речь, которая иссушает душу, подчиняя одного собеседника другому, вместо того чтобы расширять границы понимания между двумя людьми. Даже их Кузнецы создают вещи, подобные оку, позволяющему им вытягивать из нас худшие стороны: ненависть, страх, жестокость, отчаяние, чтобы подпитывать и наращивать свою силу. Разве это не неизбежно, что их сплетение душ будет оставлять после себя только смерть? Мальчик сам боялся, что убил Паоло, в первый раз, когда это случилось. Но Паоло жив, а его разум свободен и невредим.

— То, что делает молодой хозяин, — не зло, государь, — впервые заговорил Паоло, все еще прячась за Вен'Даром. — Мои… мысли… чувства насчет всего… все перемешались с его собственными. Там, внутри меня, происходило что-то такое громадное… Я не могу сказать, насколько оно велико… но это не зло. Я бы знал.

— А что насчет Гар'Дены? — Кейрон так и оставался обвинителем, намеренным выжать из нас признание. — Когда моя ловушка захлопнулась, я проник в сознание Гар'Дены, чтобы узнать, почему он нас предал. Но это был не Гар'Дена. Я не мог не узнать Герика. И когда он оставил его, Гар'Дена погиб. Мальчик признается в этом в своем письме. Если это его собственный дар, а не извращение лордов, почему, во имя всех звезд, он предал нас?

Кейрон смял письмо Герика в руке и швырнул его в огонь. Оно чуть промахнулось, взметнув пепел и искры. Вен'Дар подхватил его прежде, чем оно занялось, и разгладил смятую бумагу на колене.

— Прочитайте еще раз, государь. — Пыл и изумление Наставника приугасли в отличие от его настойчивости и убежденности. — Ваш сын не отрицает, что делал все это, и не предлагает простых объяснений. Он понимает не больше, чем мы с вами. Даже меньше — из-за того, что у него так мало знаний о дарах дар'нети. Здесь замешано еще что-то, помимо сплетения душ, хотя я и убежден, что все эти ужасы были совершены посредством таланта вашего сына. Паоло, расскажи принцу, как Герик пришел к уверенности в том, что он — предатель, хотя и не помнил об этих поступках.

— Чтобы объяснить это, мне придется рассказать вам, где мы были и что там произошло… — И Паоло рассказал Кейрону о странной земле, называющейся Предельем, об одиноках, Страже, огненных бурях, Истоке и о том дне, когда Герик спас ему жизнь, завладев его телом, а потом вернув его обратно.

— Разве это не чудо? — прошептал Вен'Дар.

Кейрон не ответил, но знаком велел Паоло продолжать. Так он и поступил и рассказал о потрясении, с которым Герик обнаружил око в пещере Истока и узнал о своих преступлениях, и о том, как он составил этот отчаянный план, чтобы устроить свою смерть на собственных условиях.

Кейрон покачал головой и запустил пальцы в волосы.

— Я вижу не дальше лордов, Вен'Дар. Я слышу рассуждения, допущения и веру настоящего друга. Но я не услышал ничего в подтверждение тому, что его связь с этим новым миром — последствие таланта дар'нети, а не захвата власти над Пропастью лордами, мечтавшими об этом тысячу лет. Если я поступлю так, как просит Герик, и свяжу себя с его разумом лишь для того, чтобы понять, что связался с лордами…

Вен'Дар кивнул.

— Вы рассказывали мне о том, как сами обрели дар, государь. О том, как, отчаявшись спасти жизнь младшего брата, вы вытащили нож и произнесли молитву Целителя. Вы говорили, что, лишь оглядываясь назад, много лет спустя, вы смогли узнать предвестников вашего таланта: отвращение к сражениям, боязнь держать нож, жажду узнать, как работает человеческое тело…

А теперь подумайте о вашем сыне. Он говорил юному Паоло, что видит картины прошлого: свою мать — юной девушкой, своего друга Паоло — искалеченным ребенком, и лицо своего истинного отца — ваше настоящее лицо, — не попадавшееся ему ни на одном портрете. И каждое из этих видений случалось в присутствии тех, кого все это касалось в наибольшей степени. Он видел их сны, переживал их радость или стыд, испытал боль в сломанном запястье — его отца, а не собственном. Я убежден, что он невольно и неумышленно скользил из души в душу.

И даже ранее, что мы видим? Что могло послужить толчком к такой судьбе? Отчаяние, такое же, какое ощущали вы. Четыре года назад, во время вашего бегства из Зев'На, отчаявшись избавиться от боли разделения с лордами, душа вашего сына выскользнула из тела. Не понимая, что происходит, не в силах управлять своим даром, он не смог найти убежища ни в одном из вас. И это оставило его бесцельно парить в хаосе… как если бы он стал частью самой Пропасти. Я убежден, что этим он привнес порядок в разрозненные частицы вещества и ощущений, существовавших там, создав твердую сердцевину — Исток, от которого и начал расти мир — незрелый, неловкий, со всей обрывочной мудростью и невежеством шестнадцатилетнего, слишком много испытавшего, но живущего еще так недолго. Он одолжил этому миру свою жизнь.

— Вот почему огненные бури едва не убивали его самого, разрушая Пределье, — заметил Паоло.

— И поэтому Исток знал, что он сделал, хотя сам он этого не осознавал, — добавила я. — Потому что Исток — это отражение его самого.

— Да, — подтвердил Наставник. — И когда это странное соединение свершилось по пути через Пропасть, он все еще был связан с лордами…

— …Через драгоценные камни и маску, полученные им в Зев'На, — вставила я.

— …И таким образом лорды действительно обрели опору в Пропасти, — подытожил Вен'Дар.

Следом за его заключением повисла тишина, и отчаянная просьба Герика эхом отозвалась в пещере, словно он стоял перед нами. Если вообще возможно разорвать связь Герика с Предельем, то на это способен лишь Целитель не менее умелый и сильный, чем Кейрон.

Кейрон поднялся и отошел от костра в тень. Лишь по прошествии долгого времени он заговорил, и в голосе его слышалось не больше уступчивости, чем в каменных стенах этой пещеры:

— Итак, вы признаете, что лорды по-прежнему являются его частью, что око в пещере Истока — это проявление связи его души с ними. Каким-то образом они могут им управлять, как он утверждает, и заставляют его делать то, что он сам бы делать не стал, — например, покушаться на жизнь матери.