Александр Абердин - Кир Торсен против двенадцати лордов тьмы

Однако, ни Белегрунда, ни Анганиэль это нисколько не обеспокоило, ведь у каждого из них висела на шее массивная золотая цепь, а на ней по большому, чуть ли не в мужской кулак размером, желудю. У королевы желудь был изумрудный с золотой чашечкой, а у её супруга гранитный, со стальной. Анганиэль первая легонько стукнула когтём по своему желудю и на её лапу выпала из него магическая книга и Атилла по привычке озадаченно клацнул зубами, поразившись такому простому решению проблемы. Человек-дракон поцокал языком и, достав из своей магической книги кубок из синего лазурита, просто выдохнул в него изо рта плотную струю розового, искрящегося золотом племени, которое превратилось в жидкость, приятно пахнущую персиком. Козмо, покрутив носом, ехидно сказал:

– Хорошо хоть, что твой бензин не пахнет свиной тушенкой.

Атилла промолчал и, достав из магической книги молочно-белый кристалл, стал водить им над кубком, скороговоркой бормоча какие-то магические формулы на известном одним только синим драконам Ильмина языке. Розовый напиток, словно бы закипел, и от него во все стороны полетели маленькие шаровые молнии, из-за чего все остальные маги быстро отошли подальше, а Иоланта зашипела:

– Ты бы поосторожнее бурдючил своё зверское пойло, чудовище.

– Э, не скажи, леди Иоланта! – Воскликнул Эхенор, напиток Атиллы обладает просто неповторимым вкусом. С ним может сравниться только астазия сэра Аструала.

Когда все девять магических напитков были готовы, в мастерскую быстрыми шагами вошел Кир, одетый в серебристо белый эльфийский наряд, дополненный луком, колчаном, мечом и кинжалом. Рыцарь Света посмотрел на магическую золотую девятилучевую звезду нертеалкаон, острые лучи которой упирались в символические пиктограммы солнца и планет солнечной системы, с улыбкой кивнул головой и встал в самом центре, в своём доме – Орионе, повернувшись лицом к Солнцу – которое эльфы называли Анаром. Его учителя быстро заняли свои дома и он достал из магической книги рыцаря серебряный кубок, а затем и её саму, после чего поставил кубок на книгу и сказал, уважительно кланяясь Тетюру:

– Учитель, влей в мой кубок посвящения свой напиток познания и вложи в мою книгу все те знания, которые ты желаешь мне доверить.

Верховный маг Риальдо Великолепный не моргнув глазом шагнул вперёд, взмахнул левой рукой, выпуская из неё алое облачко своей крови и влил в серебряный кубок винного цвета напиток. Кир, повернулся к своей супруге, и попросил её сделать то же самое, а затем повторил эту фразу ещё семь раз. Хотя в его серебряный кубок мог вместиться всего лишь литр напитка посвящения в рыцари света, в нём поместилось содержание всех девяти кубков и он от этого не переполнился и ни капли совершенно невероятного магического напитка, переливающегося всеми цветами радуги и испускающего разного цвета лучи, не пролилось на каменные плиты. Лицо рыцаря Света было при этом совершенно спокойным и каким-то странно умиротворённым, словно он давно уже вышел в отставку, заделался домоседом и теперь сидя у окна своего дома смотрел на восходящее солнце.

Снова повернувшись к Тетюру, Кир степенно опустился на колени, поднял кубок придерживая его снизу своей магической книгой рыцаря, содержавшей в себе отныне знания девяти магов и медленно выпил напиток познания. По логике вещей он должен был немедленно отключиться и упасть ничком на постеленный рядом с ним коврик, но этого не произошло и рыцарь лишь закрыл глаза. Маги в полном молчании смотрели на то, как их ученик стоит на коленях с кубком посвящения в правой руке и книгой рыцаря-мага в левой, беззвучно шевеля губами. Они были готовы стоять так хоть целую неделю, но буквально через каких-то тридцать минут Кир встал с закрытыми глазами, вложил кубок в книгу рыцаря, а её саму во внутренний карман своего долгополого эльфийского андовакка и подошел к столу с дарами.

Маги, пораженные той скоростью, с которой высшие силы решили дальнейшую судьбу их ученика, подошли поближе и стали наблюдать за тем, какие артефакты возьмёт он для того, чтобы изготовить свой магический инструмент. Первым делом Кир взял из чашки, поставленной Анганиэль большую щепоть земли и повесил её в воздухе перед собой. Королева золотых малленброгов тихо шепнула:

– Он будет магом земли.

Её самый любимый ученик тотчас взял небольшую лучину, заставил её вспыхнуть ярким пламенем и чуть кивнув головой повелел его языку присоединиться к шарику размером с крупный апельсин, состоящему из комочков земли, и пламя вошло внутрь, отчего тот стал светиться приятным, золотистым светом, но никто не сказал бы, что Кир станет теперь магом огня. Вслед за этим ученик девяти магов влил в светящийся шарик несколько глотков воды, но пламя от этого не погасло и это не говорило, что он стал магом воды, как не сказало о том, что он будет магом воздуха то, что рыцарь Света, набрав полную грудь воздуха, вдул шарик его изрядную порцию. После этого в ход пошел небольшой зелёный дубовый листок, слиток серебра размером с крупную фасолину, длинная струйка синеватого дыма, чёрный алмаз Осейна Канорфенума и, наконец, кусочек белоснежной кости рога единорога в полмизинца величиной, один из самых редких магических материалов, положенный на стол Тетюром.

Тотчас шарик, висящий перед ни в воздухе, принялся вращаться всё быстрее и быстрее, наливаясь яркими красками всех цветов радуги, одновременно уменьшаясь в размере. Кир протянул к нему правую руку и он тотчас скользнул на его средний палец и обернулся странного вида кольцом, похожим на обручальное. Ровное, в меру широкое, без каких-либо украшений, оно представляло из себя две чёткие дорожки, одну белого цвета, внутреннюю, другую чёрную и неблестящую, словно состоящую из мрака, внешнюю, меж которых по часовой стрелке неспешно кружилась вокруг пальца рыцаря мага косыми, слегка извивающимися широкими полосками очень яркая, светящаяся изнутри радуга. Кир открыл глаза, улыбнулся своим учителям и сказал весёлым, насмешливым голосом:

– Ребята, вы, наверное, будете смеяться, но я никакой не маг радуги, а потому вовсе не Рейнбоу Уориор, защитник зелёного мира. Я всего лишь маг девяти стихий. – Поклонившись королю драконов, он добавил – Осейн, ты был полностью прав, когда сказал, что это не судьба привела меня на Гурвал, а сам Амал. Так оно и есть, старина. Он вложил на этот раз в созданную Ровеналом на этой планете нечисть всю свою чёрную силу, всю злость и ненависть к Аструалу, Аботану и Тартаботану. Амалу мало уничтожить Гурвал, ему нужно ещё и уничтожить одного балбеса-рыцаря и девятерых самых могущественных магов, возглавляемых мудрым Риальдо Великолепным. Теперь ему предстоит иметь дело с десятью магами-воителями, самыми яростными его противниками, которые поведут в бой таких рыцарей-магов, какие не могли присниться Амалу и в самом кошмарном сне. Осейн, если бы не ты, не твоё любопытство, то я так бы и попёрся в бой ничего не поняв и погубил бы вас всех, но этого к счастью не произошло именно благодаря тебе. Ребята, хотите верьте, хотите нет, но теперь мне известен тот день, когда Амалу в этой Вселенной наступят полные кранты, как ведомо мне и ваше будущее, но на этот раз, Ося, тебе не помогут даже зубочистки. Хрен ты от меня его узнаешь, но я лишь скажу, что жизнь твоя будет очень долгой, практически бесконечной потому, что в такую даль никому не дано заглянуть и она будет полна борьбы и множества великих побед, ведь ты же не какой-то там хмырь, а великий Осейн Канорфенум. За каждого из вас я полностью спокоен, друзья мои и лишь только моё собственное будущее для меня скрыто во мраке, но мне дано видеть вас всех через многие-многие тысячи лет от этого дня и потому со мной тоже не случится ничего плохого, иначе как бы я мог вас видеть смеющимися и счастливыми, сидящими в саду Сапфирового дворца вместе с Аструалом, Аботаном и Тартаботаном, ставшим, наконец, самым обычным драконом-рыцарем. Вот и всё, что я хотел вам сказать и мне, представьте себе, совершенно плевать на то, что по этому поводу подумают высшие силы. Да, кстати, Кузьмич, ты уже разрушил магию Амала и теперь мастеру Павлу не нужно будет ежедневно драть рыцарей, как нашкодивших школяров. Ребята, Амалу совсем скоро придёт конец, мы сможем после Гурвала отправиться прямиком на Армагеддон и покончить с ним хоть на следующий день, но тогда погибнут два отличных парня, Аботан и Тартаботан. Так стоит ли приносить их в жертву своей торопливости? Я думаю, что этого не нужно делать. Дадим ему ещё несколько лет помучиться, ведь уже очень скоро он узнает, что ему в этой Вселенной вынесен смертный приговор и никакие апелляции ему не помогут.