Александр Сухов - Охотник, главный файл

- Глан спит, - Гальций на всякий случай взглянул на распластанное в сторонке тело юноши и с большей уверенностью в голосе добавил: - Судя по состоянию ауры, однозначно спит, ваша милость. Шуршак - его приятель шастает по окрестным джунглям, в данный момент находится примерно в двух верстах от лагеря.

- Это хорошо, что муравей гуляет по лесу, - удовлетворенно констатировал мэтр Захри, - у вас будет время на подготовку теплой встречи. Короче, так, ребята, Охотника и формика немедленно устранить физически.

- Но, ваша милость! - не удержался от непочтительно-громкого восклицания пораженный до глубины души Гальций. - Какой смысл? Глан выполнил все условия договора.

- Это приказ! - сказал, как отрезал Магистр.

Едва он это произнес, как изображение в окне связи пошло мелкой рябью, а затем и вовсе погасло. Оставшиеся наедине друг с другом Гальций и Кельин обменялись недоуменными взглядами и дружно пожали плечами, мол, приказ есть приказ и обсуждению не подлежит.

- Давай ты, Галь, - первым подсуетился бородатый коротышка.

- Чего "я"? - не понял Гальций вполне прозрачный намек коллеги.

- Ну, ты его того... - потупил глазенки изрядно смущенный Кельин, - ножичком по горлу, чик, и дело с концом, а муравья огнешаром сразим или молнией.

- А почему именно я, а не ты?! - До сознания Гальция наконец дошло то, что ему предлагают совершить, и он ужасно возмутился.

- Потому, что я никогда не убивал спящих людей, - попытался отбояриться его напарник. - И не ори тут на всю округу - проснется. Ну не могу я его, того, боюсь, во сне являться начнет, а я - натура тонкая, нервическая.

- Ага, а я, по-твоему, только тем и занимаюсь, что по ночам перерезаю глотки спящим? - продолжал возмущаться Гальций, но громкость голоса все-таки понизил. - У меня, видишь ли, также тонкое устройство нервной системы, и я не желаю, чтобы покойник являлся ко мне по ночам. Коль все делать по-честному, давай бросать жребий, чтоб ни мне, ни тебе не было потом обидно.

Сказано - сделано. Кельин сорвал две травинки разной длины и, зажав их в кулаке, обратился к товарищу со словами:

- Вытащишь длинную, грех на твою душу. Короткую - мне с упокойничком ночные свиданки устраивать.

Гальцию повезло - он вытащил короткую травину. Кельин тяжело вздохнул, извлек из-под полы своей робы висевший на поясе длинный кинжал и направился к распластанному на земле телу, с твердым намерением всадить локоть холодной стали в грудь ни в чем не повинного человека.

Глан хотел вскочить, закричать, схватить Волыну и расстрелять предателей-магов, коим он не сделал ничего плохого, но руки и ноги вдруг как-то неожиданно отнялись, тело потеряло чувствительность, даже язык отнялся. Он лежал, будто тряпичная кукла не в силах оказать сопротивления неумолимо приближавшемуся убийце или хотя бы высказать коварным чародеям все, что он о них думает.

Наконец бородач подступил к юноше практически вплотную, занес для удара острый нож и что было силы, вонзил в грудь Охотнику. Несмотря на все заверения мага в собственной некомпетентности в подобных делах, две дюжины вершков хладного железа легко пробили грудную клетку и, пронзив насквозь сердце, уперлись в левую лопатку. Перед тем, как отойти в мир иной, Глан успел подумать:

"Вот же незадача! Выходит, зря кольчужку-то снял".

- Ну что там у тебя? - донесся до слуха Глана голос Кельина.

- Голяк, - ответил Гальций

- Тут и удивляться нечему, вон и "каменный цветок" больше суток зарядиться не может...

Охотник недоуменно открыл глаза и начал лихорадочно ощупывать свою грудь, пытаясь нащупать рукоятку торчащего из нее ножа. Не обнаружив таковой, с облегчением перевел дух. Выходит, ничего плохого с ним не случилось: не было явления народу Магистра Ордена Огненной Чаши, и Кельин не наносил ему подлого удара ножом в грудь.

- Да бывал я в центральной части Даниса, Кель, можешь не выпендриваться!..

"Да что же это такое творится? - ошарашено подумал юноша. - Кажется, этот разговор мне уже доводилось недавно слышать".

- А чего не рассказывал?

Ну, точно - сообразил Охотник - именно этот вопрос бородач задавал Гальцию. Сейчас тот ответит - "нечем хвастаться" или как-то еще в этом духе.

- Нечем хвастаться, - сказал Гальций.

"А сейчас должен появиться сам Магистр. - Глан уже ничуть не сомневался в том, что недавно виденный им сон был вещим. - Кошмар! Что же делать? - Не придумав ничего лучше, юноша мысленно позвал своего шестилапого товарища: - Шур! Шуршак, отзовись!"

Но формик так и не отозвался, возможно, лесная чаща, в которой он сейчас находился, экранировала ментальные посылы, а, скорее всего, сам муравей-переросток закрыл свое сознание, чтобы не "светиться" и не привлекать к себе внимания местных обитателей.

Мэтр Захри действительно появился, точнее появился его виртуальный образ, и не желавший до самого конца верить в плохое Глан с ужасом осознал, что очень скоро его начнут убивать.

Тем временем на поляне у костра продолжалась оживленная беседа, свидетелем которой юноша уже был:

- Здравия желаем, ваша милость! - в один голос рявкнули чудики.

- Расслабьтесь братья, - великодушно разрешил архимаг.

Глан понял, что у него практически нет времени. Теперь он точно знал, какими будут дальнейшие указания мэтра Захри, присутствующие на поляне чародеи - нет. Поэтому первым делом он экранировал свое сознание, таким образом, чтобы маги по-прежнему считали его спящим, а сам же, пользуясь царящей вокруг темнотой, осторожно направил огнестрел стволами к костру, не забыв снять оружие с предохранителя. Несмотря на свою решительность, в глубине души юноша все еще надеялся, что вещий сон не окажется до конца вещим, что Магистр не отдаст приказа своим людям на его ликвидацию.

Тем временем Гальций продолжал отчитываться перед верховным властителем Дарклана:

- Точно неизвестно, поскольку в соответствии с вашими инструкциями, мы не проверяли содержимое транспортировочного контейнера...

"Ух ты, - в очередной раз мысленно подивился наш герой, немного успокоившись, - слово в слово чешет, будто по писанному!"

К тому моменту, когда прозвучала сакраментальная фраза: "Короче, так, ребята, Охотника и формика немедленно устранить физически" юноша был спокоен и предельно сосредоточен. У него более не оставалось выбора, и он вынужден был сделать то, что сделал бы на его месте любой здравомыслящий человек. Он приподнял правой рукой Волыну и двумя длинными очередями перекрестил стоявших у костра чародеев. Промахнуться с такого расстояния даже у слепого вряд ли получилось бы, тем более чудовищные по своей убойной способности пули со смещенным центром тяжести не оставили Гальцию и Кельину ни малейшего шанса остаться в живых. Первому одна из пуль начисто снесла голову, и в небеса из шеи ударил мощный кровавый фонтан. Бородач схлопотал пулю прямо в свою широкую грудь, и все содержимое его грудной клетки было в мгновение ока перемолото в хлам, отчего смерть его стала столь же легкой и быстрой, как смерть обезглавленного коллеги.