Александр Дот - Имперский цикл

— Читайте.

— «Убирайтесь. Мы не будем чинить препятствий».

— Объявите временное перемирие. И пусть высылают переговорщиков, — выдохнул командующий.

Город был отбит. Захватчики отступили без главного сражения. Сели на свои корабли и пустились вплавь к родным берегам. Освобожденное население встречало своих освободителей со смешанным чувством. Кто-то был рад, кто-то, измученный происходящим, не ждал от новых перемен ничего хорошего.

Выполнив малый физкультурный цикл, Борьх перешел к дыхательной гимнастике. Сделав форму, он еще долго стоял в базовой позиции, наблюдая за природой. Искупавшись в ручье, он ушел в дом. Отец возился во дворе, и Борьх, ухватив в кухне кусок лепешки, пошел к деду. К поляне вела незаметная тропка. Выйдя из-за холма, Борьх подошел к летней лежке деда. Как и всегда, неподвижная фигура перед полузатухшим костром. Из длинной трубки шел легкий дымок.

Внук сел сбоку от деда. Борьх знал, что тот заметил, но, как обычно, никак не отреагировал. Дед давно уже жил за гранью обычной жизни. Его дух витал в межмировом пространстве. Что он видел и где был — никто другой сказать не мог. Борьх давно знал, что его состояние не является чем-то необычным, недаром для таких было свое название — сатхи. То есть это происходило нередко, но, судя по тому, какое уважение всегда выказывали старейшины общины, это было очень важно. И хотя у деда было много заслуг и в прошлом, но наибольшее уважение ему приносило именно его нынешнее состояние. Что в этом особенного и почему так все происходит, Борьх не знал, но деда уважал и даже любил. И ему было бы гораздо приятнее, если бы дед с ним заговорил.

— Не мучайся. Все идет своим чередом, — проскрипел старик.

Борьх оцепенел. Это первые слова, которые дед сказал ему за всю жизнь. Облизывая сухие губы, он думал, что же сказать. Спросить? Рассказать о своем уважении?

— Я не вижу точно, но ты, мой мальчик, часть картины, — уже более по-людски, но так же непонятно сказал дед. И замолчал.

Внук долго ждал продолжения, но великий сатхи Скрат молчал. Добавив поленьев в костер, Борьх удалился. Всю дорогу до дома шел в некоем отрешении. Подойдя к дому, был удивлен. Отец стоял на пороге.

— Борис! Идем, нужно поговорить, — напряженно сказал он и, повернувшись, пошел в дом.

— Отец! И ты хочешь меня обвинить? — воскликнул Борьх ему в спину и поспешил за ним.

— Хорошо, что ты снял и понял мой эмоциональный фон. Да. Зачем ты влез в их дела? — спросил отец.

— Он мой друг, — упрямо ответил Борьх.

— Друг? — вкрадчиво спросил отец. — Да ты познакомился с ним из-за рекомендаций Центра.

— Ну и что? Мы стали друзьями, — стушевался Борьх.

— Ладно, — успокоился отец. — Ты знаешь, что мы должны делать?

— Наблюдать! — вскинулся Борис.

— Вот именно, на-блю-дать, — медленно по слогам произнес отец.

— Я так и делаю!

— Твои наблюдения — это разведка. Во время боевых действий. Ты работал на них. Не на нас, — четко говорил отец.

— Я сделал хорошее дело. Те твари уничтожили всю деревню.

— И что? — спокойно спросил отец.

— Как и что? Мы же люди! — удивился Борьх.

— Это так. Но людей много, а НАС мало, — с нажимом произнес отец.

— Нас более чем достаточно. Отец, неужели ты не понимаешь, что я сделал то, что должен был сделать? — отчаянно вопрошал сын.

— Может и понимаю. Но и ты не забывай о нашей цели, — ответил отец.

— Ах, эта наша великая цель. Сколько уже прошло времени, но темный попутчик так и не объявился. А люди-то умирают.

— Умирают, как и раньше умирали. А что мы можем поделать?

— Можем. Можем. Я уже сделал. Неужели ты не понимаешь, отец. Как я могу быть равнодушным, когда благородный воин просит меня помочь в деле, которое избавит многих мирных жителей от СМЕРТИ. Мне что, так и сидеть в этих лесах до самой СВОЕЙ смерти?! — возбужденно говорил Борьх.

— Прости меня, Борис Хорхе. Прости нас всех. За свое заключение, но ты же знаешь, что выпускники контрольной группы не могут ходить по миру.

— А я вас просил? Я вас просил включить меня в эту гребанную группу? — все больше распаляясь, кричал Борьх.

— Прости еще раз, сынок. Прости меня и мать. Нужно было сделать выбор, и мы сделали. Как ты думаешь, почему мать так далеко от тебя? — оставаясь невозмутимым, спрашивал отец.

— Брезгует калекой? — скривился Борьх.

— Стой. Остановись, безумец. Мы любим тебя больше смерти. Она не смогла. Просто не смогла жить с тобою рядом. Наблюдать, как ты растешь, как ты общаешься со сверстниками. Понимать, как много у тебя забрали, — спокойно говорил отец.

— А мне то что делать? — чуть не плача, крикнул Борьх.

— Выживание группы… — начал отец.

— Ах да. Новый старый бог, — ожесточенно бросил Борьх. — Параграф 78 устава Дальней разведки. Я могу, как и ты, процитировать его наизусть. Но неужели вы не понимаете, что для нас это всего лишь древний миф, в котором можно верить или не верить. Но это все равно не наше настоящее и уж никак не наше будущее. Мы давно уже не та группа.

Повисла звенящая пауза. Наконец отец встал и подошел к окну. Черты его лица медленно становились обычно резкими, былая благость покинула его.

— Твой дед сообщил, что время пришло. И что ты один из элементов.

— Что за элементы? — устало спросил Борьх отца.

— Если честно, я не знаю. Скоро приедут старейшины и все тебе сообщат, — сухо ответил он.

— Старейшины почтят меня своим присутствием? Какая честь! — издевательски спросил Борьх.

— Успокойся и смирись.

— Смирись? Мне это не так легко, как вам, я же ущербный, — протянул последнее слово Борьх.

— Нет, сынок. Это мы ущербные. Все. И только ты нормальный. Вот только нормальным здесь тяжело.

Борьх посмотрел в глаза отцу и, увидев там печаль, смешался. Его боевой задор и озлобленность испарились вмиг.

— Они будут меня судить? — обреченно спросил он.

— Я бы так не говорил. Тебя никто не обвиняет. Но решение будет вынесено и оно будет обязательно к исполнению. Мы не можем позволить одиночным поступкам создать угрозу нашему существованию.

— Какая сухая, канцелярская фраза, — с горечью произнес Борьх.

— Это язык закона. Мы все ему должны подчиняться. Но старейшины могут изменить любой закон. Вспомни Истор, — мягко добавил он.

— Да уж. Но они не смогли бы выжить на этих голых скалах. Им пришлось действовать, оказать сильное влияние. И они уже не могли остановиться. Выжившие народы, в любом случае, привлекли бы интерес соседей, и они пошли дальше. Новые технологии, науки, вооружение. У старейшин не было выбора. У меня несколько другой случай.