Андрей Завадский - Вечная Вдова

Хотя дьорвикский рыцарь чувствовал себя отлично, и был готов хоть сейчас идти в бой, не то, что продолжить путешествие в Фальхейн, он остался в замке еще два дня, развлекаясь все это время беседами с Морлусом, словно зачарованный, слушавшим рассказы про обычаи других стран. Молодой дворянин, не бывавший дальше столиц Альфиона, но жаждавший увидеть собственными глазами дальние края, буквально пытал своего гостя, и Бранк, пытаясь хоть так отблагодарить хозяина замка за помощь, говорил часами, вдохновенно и пылко.

Порой альфионский рыцарь пускался в пространные рассуждения о политике, так, как он ее понимал. Получив кое-какое образование, младший Морлус, похоже, пытался доказать гостю, что он сведущ в истории и философии, устраивая диспуты в совершенно неподходящий момент.

  - Возможно, у нашего королевства нет сильных врагов просто потому, что сами мы слабы и не представляем интереса для соседей, - рассуждал Морлус, уединившись со своим гостем в замковой библиотеке, приятно поразившей самого Дер Винклена разнообразием томов, среди которых встречались старые и весьма редкие сочинения на всевозможные темы, от поэзии до теории чародейского искусства. - Мы не столь богаты, чтобы кто-то страстно жаждал завоевать Альфион. Что у нас есть? Лес, пушной зверь на севере, истощившиеся рудные жилы, и все. По мне, все это не стоит большой войны, большой крови.

Бранк Дер Винклен лишь согласно кивал, в душе горько смеясь над этим мальчишкой. Уж лучше обходиться совсем без врагов, чем иметь под боком кого-нибудь вроде эльфов. Их ненависть к человеческому племени, копившаяся не веками даже, тысячелетиями, не имела ничего общего с чувствами, что жители одного королевства испытывают к соседям. Здесь не было места миру, а установившееся несколько десятилетий назад затишье было не более, чем попыткой выиграть время. Все, от короля до последнего стражника понимали, что война ожжет разразиться в любой миг, а потому весь Дьорвик походил на взведенный арбалет, напряженный, готовый к бою.

  - Если бы явился вождь, способный объединить нас, собрать в своих руках весь Альфион, не на словах, на деле, я, пожалуй, охотно явился бы под его знамена, - продолжал Морлус. - Мы веками воюем сами с собой, и, рано или поздно, истребим собственный народ. Лорды ссорятся, а горят не замки, горят деревни, дома тех самых сервов, которые, если вдуматься, кормят нас же самих, позволяя тешиться усобицами, кровной местью.

  - Возможно, ваш король смог бы принести мир в Альфион, если бы вы, сударь, и прочие дворяне поддержали его сейчас, вместо того, чтобы ожидать появления некоего мессии, вождя, о которым вы упомянули, - пожал плечами Дер Винклен. Уроженец сильное державы, где воля сюзерена была непреложна, где никто не смел идти против короля даже в малом, он, говоря откровенно, не понимал, какая честь быть правителем страны, в которой твое слово, что пустой звук для всех, кроме горстки наемников.

  - Король? - вскинул брови Морлус. - О, вы чужак здесь, и, разумеется, не можете знать, сколь велика власть государя. Недавно к нашим северным границам подступила орда хваргов, - сообщил рыцарь. - Это кровожадные варвары, жуткие твари, способные опустошить целый край, выжечь его дотла. Король бросил клич, призвал лордов, и что же? Четыре сотни воинов, ополчение северных уделов, двинулись навстречу варварам. Четыреста, понимаете? А хваргов было не меньше тысячи! Эта горстка храбрецов погибла на берегах далекой северной реки. Они сдержали натиск врага ценой собственных жизней, а соседи тех лордов, что выступили в поход, теперь грозят захватить оставшиеся бесхозными феоды. Лорд Фергус, рыцарь без страха и упрека, пал, защищая свою страну, а его родичи, братья-рыцари, уподобившись стервятникам, готовы теперь разодрать на клочки его владения. Да если подумать, тот же Фергус защищал не королевство, а собственные земли, ведь, вторгнись варвары в Альфион, они прокатились бы сметающей все живое волной именно по его уделу. А вы говорите, король! Он слаб, к его словам никто не прислушивается, не спешит исполнять его волю, если только не видит в том личной выгоды. Нет, этим землям нужен порядок, - убежденно воскликнул альфионский дворянин. - И, право же, лучше быть слугой могучего вождя, чем вольным, но до обидного слабым, и грызться с такими же слабыми соседями из-за нескольких акров пахотной земли или пары угнанных коров, проливая кровь своих же родичей!

Морлус, в прочем, развлекал своего гостя не только заумными беседами. Выполнив свое обещание, на второй день он вытащил Бранка на прогулку, показав ему окрестности замка. Вдвоем они объехали едва ли не весь феод, вовсе не такой обширный, как сперва подумал Дер Винклен. Наконец дьорвикский рыцарь смог увидеть со стороны и замок, хозяева которого проявили к путнику немало сострадания. Снаружи родовое гнездо Морлусов не производило особенно сильного впечатления, хотя, этого рыцарь не мог не признать, могло дать своим обитателям защиту в случае появления врага, тем более, едва ли этот враг оказался бы слишком силен.

Пребывание Бранка Дер Винклена в гостях у Морлуса нельзя было назвать неприятным, скорее, наоборот. Но однажды, проснувшись, рыцарь понял, что пора отправляться в путь. Он и так слишком долго задержался здесь, бесцеремонно пользуясь гостеприимством радушных хозяев. Но, решив, что пора продолжить путешествие, целью которого отныне стал Фальхейн, дьорвикский рыцарь столкнулся с проблемой, которой прежде не придавал значения.

Отправившись в путешествие, и даже не предполагая в тот день, что завершится оно в далеком Альфионе, Дер Винклен кроме верных слуг взял с собой немало скарба, могущего пригодиться в дороге. Разумеется, они имел при себе довольно золота, чтобы останавливаться на ночлег в приличных трактирах, а не каких-нибудь клоповниках, а также и доспехи, прочные латы, изведавшие удары эльфийских стрел. Но разбойники, если конечно, то было их рук дело, отступив, когда встретили яростный отпор рыцаря и его свиты, все же прихватили с собой нагруженных поклажей коней. И если Бранк не очень сожалел о золоте, то пропажа брони ввергла его в печаль, ибо что это за рыцарь, который явится пред грозные очи короля в порванном, залатанном камзоле. И еще хуже было то, что теперь Дер Винклен не имел даже коня, то есть, оставшиеся путь до Фальхейна ему пришлось бы проделать пешком, а это было сущим позором для благородного господина.

  - Когда я прибыл на место, сопровождаемый своей свитой и крестьянами, тем, что наткнулись на место схватки, я увидел лишь множество изрубленных тел, и даже сперва усомнился, что здесь может быть кто-то живой, - поведал Бранку его спаситель. - Это чудо, что вы не умерли там прежде, чем эти сервы появились на тракте.