Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой

Услышав это, Кантор похолодел. Как же он мог забыть, что он не в Мистралии, а в цивилизованной стране, и имеет дело не с лохами, а с солидными и состоятельными людьми. А такие люди, если им что-то очень надо, да еще срочно, не будут две недели мытарить пленника в подвале в надежде, что он все-таки расколется, а пригласят в частном порядке сканирующего мага и решат проблему быстро и качественно. Проклятье! Не надо было вообще даваться живым… И что теперь делать?

– Знаю, – как-то неприязненно отозвался палач. – Сталкивался я с вашей капризной дамой… И напрасно думаете, что его надо приводить в чувство. Он просто прикидывается, а на самом деле давно очнулся, только молчит и лежит тихонько, чтобы не привлекать к себе внимания. Так что вы смотрите, пусть его держат покрепче, а то еще по пути попробует что-то выкинуть. Он ведь все слышал.

«Откуда ты взялся, такой умный!» – в бессильной злобе подумал Кантор, который как раз только начал прикидывать, что можно сделать в его положении. Как вывернуться, чтобы не попасть в лапы капризной волшебницы, которая наверняка выпотрошит его до последней мыслишки? Не только, где ребята и где Амарго, а даже в какой позе он когда-то трахал Патрицию… Вот ведь влип…

– И кстати, – продолжил сообразительный Тедди. – Он что, маг, раз на него полиарг надели?

– Не знаю, – ответил господин Крош. – В группе был один мистик и один вроде бы маг или что-то вроде того, так что на всякий случай… Он хотя бы сказал, как его зовут, или и об этом промолчал?

– Не сказал. Что очень, должен заметить, неудобно… Ну, ты, вставай, хватит притворяться.

Кантор пошевелился, чуть приподнял голову и увидел прямо перед своим носом чьи-то сверкающие сапоги.

– Шевелись, скотина! – зло выкрикнул Фернан, и Кантор получил увесистый пинок в живот.

По счастью, засранец промахнулся, а то могло быть и хуже. Однако и так приятного было мало.

– Иди на… – отозвался Кантор, снова растягиваясь на полу.

Хозяин сверкающих сапог засмеялся.

– Действительно, почти без акцента. Фернан, перестань. Поздно теперь ногами размахивать. Без тебя разберутся. И должен сказать, ты и в самом деле дурак. Если так уж хотел загладить свою вину, тебе надо было не топтаться тут и не мешать специалисту, а вывернуть карманы и самому за свой счет нанять мага. Тогда бы у тебя все получилось наверняка. А так, сколько бы ты ни пинал этого упрямого мистралийца, босс все равно не оценит. Ему нужен результат, а не старания. Понял?

Блестящие сапоги развернулись, исчезли из поля зрения и затопали к выходу.

– Вставай, – повторил палач. – Вода в углу направо от двери, можешь умыться. Только без фокусов.

Кантор простонал что-то неразборчивое, привстал и огляделся. Вырваться, конечно, не удастся, у двери два мордоворота стоят, но если добраться до столика с инструментами, то при известном везении можно успеть схватить что-нибудь острое… и исправить досадную ошибку, которую он допустил, давшись им в руки живым. Только сначала надо все-таки доползти до ведра с водой. Хоть немного прийти в себя, собраться с силами… и в конце концов, имеет он право на глоток воды перед смертью?

Он поднялся на четвереньки и в таком положении пополз в указанный угол, всем своим видом давая понять, что на большее не способен. Ползти в наручниках было демонски неудобно, наверное, со стороны он выглядел, как хромая собака, и это должно было убедительно показать присутствующим, что объект в самом плачевном состоянии. Хотя, если честно, так оно и было, и притворяться особенно не приходилось.

Вода в ведре была такая холодная, что у Кантора даже не возникло вопроса, насколько она чистая. Он припал к ведру, окунув в воду лицо и сожалея, что не имеет возможности окунуть туда же и спину, которая горела огнем. Что на этой самой спине творится, он предпочитал не думать, от этого становилось еще больнее. Да и не все ли равно уже…

Напившись, он погрузил в воду руки и левой ладонью кое-как обтер лицо. Делать что-либо распухшей правой было неудобно и больно, поскольку палач для своих виртуозных упражнений с пальцами выбрал почему-то именно правую руку. Надо хоть не забыть инструмент хватать левой… Хотя и левая затекла в наручниках так, что с трудом слушается. Но попытаться все же надо. А вдруг получится, не бывает же так, чтобы все время не везло.

«Прямо-таки все время не везло, – возразил вдруг внутренний голос, о существовании которого Кантор уже успел забыть. – Разве это была не самая прекрасная весна в твоей жизни?»

«Ну, если учесть, что она последняя, то пожалуй, – проворчал Кантор. – Нашел время рассуждать о прекрасном… Лучше бы чего умного посоветовал. Где ты, сука, был, когда я шел на ту проклятую хату? Предупредить не мог?»

«А я откуда знал?» – слегка растерялся внутренний голос.

«Вот и заткнись, – посоветовал Кантор. – Достал ты меня. Сейчас я тебя наконец навеки заткну».

Голос послушно затих, и Кантор вдруг подумал, что эта весна была действительно лучшей в его жизни. А слишком много счастья – не к добру. После этого для равновесия обязательно случается какое-нибудь дерьмо. Проверено на практике, уже случалось.

Он медленно встал, держась за край ведра, хоть и сомнительная из этого сосуда была опора, выпрямился и так же медленно, намеренно шатаясь больше, чем следовало, побрел назад. Почти поравнявшись с Фернаном, приостановился и обратился к палачу:

– А вытереться есть чем?

– Надо же! – засмеялся тот. – Заговорил! Целых четыре слова и все печатные! Сейчас дам тряпку…

Кантор подобрался, примерился и, как только «специалист» отвернулся за тряпкой, коротко, почти не замахиваясь, ударил Фернана ногой в промежность, а затем тут же локтем в переносицу. Если честно, он давно мечтал о таком счастье. Фернан потерял равновесие и с воплем уселся задницей точнехонько на жаровню, а Кантор, несказанно этим обрадованный, метнулся к столу с инструментами, уверенный, что уж теперь-то никто его не успеет остановить – ни толстый неповоротливый палач, ни охранники у дверей, которые слишком далеко, ни Фернан, которому и вовсе не до того…

Он очень ошибся, считая палача неповоротливым. Просто катастрофически ошибся. Не успел Кантор пробежать и двух шагов, как что-то очень тяжелое ударило в спину, и он растянулся на полу, потеряв равновесие, которое и так давалось с трудом, и чуть не потерял сознание от боли. А пока он поднимался, подоспели охранники. Кантор еще успел увидеть, как палач Тедди, подбирая с пола табуретку, все так же флегматично заметил, какой шустрый попался объект. А потом охранники завернули ему руки за спину, грубо прижав локти к свежим ожогам, и Кантор все-таки потерял сознание…