Василий Каталкин - Аксиома счастья (СИ)

— Потом нас ожидает вечность счастливой жизни.

— Вечность? — настроение девушки мгновенно изменилось. А есть ли у неё эта вечность? Кто знает, а вдруг… Неприятный холодок скользнул в груди. Борис сразу насторожился, и Велена была вынуждена изобразить улыбку — Да. Конечно вечность.

Но предательская влага успела наполнить глаза, пришлось схватиться за платок:

— Извини, тушь потекла, — ответила она на немой вопрос жениха.

И всё же отношение ко дню бракосочетания у мужского пола отличается от женского, переход в иной статус для него не является чем-то существенным. Возможно, это происходит по той причине, что молодые люди до конца не осознают, что начиная с этого дня, у них появляются определённые обязанности и лишь спустя много лет они смогут позволить себе небрежно кивнуть в сторону восторженной молодёжи, «Плавали — знаем».

Но совсем другое отношение к заключению брака у прекрасной половины человечества. Это в давние времена все хлопоты по свадьбе брала на себя родня жениха и невесты, сегодня всё происходит иначе, можно с уверенностью сказать — организацией празднества кроме молодых заниматься некому. И по правде сказать помощи от жениха дождаться достаточно сложно, именно по этой причине, несмотря на необычайный душевный подъём и неопытность в подобных делах, нежные девичьи ручки крепко держат управление событиями. И это понятно, для них этот день делит жизнь на две части — на ДО и на ПОСЛЕ. До — это вся предыдущая жизнь, а после — это мечта о счастливой жизни, поэтому день пересечения незримой границы должен быть не просто особенным, он должен быть великим. Он должен запомниться на всю оставшуюся жизнь, как символ светлого волшебства.

И что тогда сказать про Велену, которая давно не пускала события на самотёк? Дело дошло до того, что ведущий был вынужден слегка намекнуть невесте, что её роль в данном торжестве несколько иная. Но это нисколько не испортило праздника, и он действительно получился особенным — веселье, восторг, пожелание счастливой будущей жизни, бесконечная череда тостов и дружные крики гостей; — ГОРЬКО!!!

Но сказка не может длиться вечно:

— Мне кажется, нам пора закругляться — сообщила Велена своему супругу, — гости как раз в том состоянии, когда наше присутствие совсем необязательно.

— Погоди, — заупрямился Борис, — давай ещё посидим, я так и не успел добраться до горячего, а завтра никто нас кормить не будет.

— Ах да. Я опять забыла, что во всех твоих рассуждениях ты прежде всего стараешься угодить своему желудку.

— Мой желудок является неотъемлемой частью меня самого, — изрёк Гольцов и бесцеремонно потянулся к блюду, — как и другие части тела, и если их потеря не потребуется для сохранения моей драгоценной жизни, то все они для меня одинаково дороги.

Далеко за полночь молодожёны под прикрытием немногочисленных родственников потихоньку покинули гостей и отправились домой.

— Хорошего помаленьку, — облегчённо вздохнул Борис, растекаясь по сиденью такси, — пора нам баиньки, день был хоть и приятным, но всё же хлопотным. Устала?

— А как ты думаешь? — буркнула Велена, пытаясь добраться под пышным белоснежным платьем до своей обуви. — Ещё немного и я перестану чувствовать свои ноги.

— Н-да? — Гольцов демонстративно уставился на свои ботинки, — ты права, своих я давно уже не чувствую. Но ничего, приедем домой и ты мне их помоешь в тёплой водичке. Настоящая жена просто обязана это делать своему любимому супругу. Слушай, стукни чем-нибудь, чтобы убедиться в их наличии.

Сказал он такое определённо зря, потому что в этот момент жена, наконец, сняла туфельку и дабы не наклоняться второй раз, с удовольствием с размаха впечатала её каблучок в ботинок мужа.

Надо отдать Борису должное, он не зашипел от боли, как все делают в подобных случаях и лишь только тирольские переливы в его голосе сказали насколько ему тяжко:

— Спасибо, ты очень добра.

— Пожалуйста, если чего, обращайся ещё, — зло усмехнулась Велена, — помогу.

— Нет уж, в следующий раз я как-нибудь сам.

— Тогда тебе пригодится этот пыточный инструмент, — злосчастная туфелька тут же оказалась в руках Гольцова, — сейчас достану запасной экземпляр.

— А разве сия благословлённая обувь тебе больше не пригодится?

— Нет. — Твёрдо ответила Велена, — больше такая глупость мне не грозит, так что можешь считать её раритетом.

— Из этого я делаю предположение, что на шестой этаж мне придётся нести тебя на руках, — вздохнул Борис, не прошло и пяти минут после свадьбы, а жена уже намекает мужу, где должно быть её постоянное место.

— Не прошло и пяти минут, а муж уже забыл, кого обещал носить на руках всю жизнь.

— Я не забыл, но этим я пытался показать поэзию наших будущих отношений.

— Поэзия это хорошо, но как быть с прозой? Или мытьё ног супругу входит в поэзию отношений?

— Это проза, — согласился супруг, — А поэзия начнётся прямо сейчас.

Такси остановилось у подъезда, Борис быстро выскочил из машины и открыл дверку со стороны Велены:

— Пойдём любимая, руки поданы.

— Что там у нас с кандидатурами на должности директоров? — Озерцов раздражённо отодвинул документы и требовательно посмотрел на помощника.

— Подобрать кандидатуры за столь короткое время трудно, — отозвался тот, после некоторого замешательства, — либо соискатели не имеют абсолютно никакого опыта руководства, либо в настоящее время находятся при делах. Мне кажется, будет лучше, если мы вызовем кого-либо из Москвы. Пусть пока поработают здесь, наберутся опыта, а там и местные подтянутся.

— Пока приедут, да пока вникнут в дела, времени много пройдёт, — махнул рукой Юрий Иванович. — У Скворцовой была довольно грамотная команда, люди должны хорошо разбираться в местной специфике, поищите там.

Помощник кивнул:

— А с ними я разговаривал в первую очередь. Но никто не хочет занимать её место, говорят не их уровень.

Озерцов усмехнулся:

— Скорее всего это сговор. Хорошо. Я сам поговорю с ними, составьте список и давайте их сюда по очереди. Не может быть, чтобы среди них не нашёлся человек с амбициями.

— Список с необходимыми комментариями уже есть, — на стол Юрия Ивановича легли несколько листочков, — могу прямо сейчас оповестить.

— Тогда давайте не станем откладывать.

Леон Кареро, процветающий служащий юридической фирмы, по настоятельной просьбе Ваунга заехал в клинику: