Дмитрий Минаев - Маленькая Миледи (СИ)

— Ну что, Эна, тебе нашлась работа, — повернулась я к ошарашенной девчонке, которая взирала на меня, широко распахнув глаза.

Уже третий день она занималась тем, что перешивала старое платье кого-то из бывших подопечных Фэры. Маленькое по размеру и давно вышедшее из моды, оно было ни разу не стиранным, от того и выбросить его было жалко. Теперь девушка колдовала над своей обновой тёмно-бордового цвета с вишнёвыми вставками, подгоняя её по размеру.

Вернуть Эне женский облик пришлось после того, как один из гвардейцев решил вздуть не послушавшегося его паренька. Получив затрещину, девчонка схватилась за кинжал, хорошо, что кровь не пролилась, когда её сбили с ног. Оба воина получили нагоняй и наряды на кухню, оставшись недовольными, как и их сержант. Мол, если девка, то пусть ходит в платье, тогда её никто не тронет. Щаз-з-з. Бить не будут, зато интерес к ней точно не угаснет, просто переместится в другую плоскость. Ещё не известно, что хуже.

Но все эти разборки пока подождут.

— Сейчас я иду на дело. Бросай свои тряпки и садись рядом.

Эна послушно переместилась к моему импровизированному ложу.

— Я прилягу, как будто сплю. Тебе может показаться, что я не дышу и давно померла, но это не так. Просто я на время покину своё тело, а ты следи, чтобы голова не упала с подушки и не стукнулась о доски. Всё понятно?

Девушка кивнула.

— Повтори.

Эна воспроизвела мои указания слово в слово.

— А вот Гэву вы повторять не заставляете, — обиженно заметила она.

— Та понимает меня с полуслова. Когда и ты так научишься, никто тебя поучать не станет.

Я завалилась на постель и закрыла глаза.

Хорошо выскочить на волю, вот только дождь. Ни холод, ни сырость мне не страшны, а вот падающая с неба вода… Ливень вообще смертельно опасен. А эта гнусная изморось? Что ж, проверим. Спрыгнул с фургона и несильно пару раз хлопнул по плечу Нэба.

— Слушайте, нирта, вот там справа за ручьём кусты. Сейчас наш караван спустится с пригорка и будет у них, как на ладони. Так что не теряйте времени зря.

Я метнулся вперёд, минуя лужи. Вода для «души» препротивная штука. Если долго в ней бултыхаться, может растворить конечности. Сущность потом потихоньку восстановиться, но быть парализованным при невредимом теле. Бр-р-р.

Сбежал по косогору. Да-а, ручей тут делает выгнутую в нашу сторону дугу, разливаясь довольно широко. Слева брод, к нему уже подъезжает наш головной фургон с дядей Эны. Там мелко и широко. А справа. Из-за близко растущих к воде кустов и деревьев не видно. Подбегаю к ним. О-о, тут расстояние между берегами сужается, даже бревно какое-то перекинуто. Корявое, правда, но мне оно не помеха. Миг, и я уже на другой стороне.

Вот и кусты. Ну точно! Вот они сидят, гаврики. Все темноволосые. Дядька с бородой и усами, и два совсем молодых парня по бокам. Старший беззвучно шевелит губами. Считает что ли? Потом разберёмся. Подкрадываюсь сзади и бью его кулаком в затылок. Тот, что слева порывается вскочить, в правый глаз ему. Падает. Оборачиваюсь. Последний противник уже вскочил. В его руках рогатина. Тычет ею вперёд. Уворачиваюсь. Бью с правой в висок. Выронив оружие, парень заваливается, ломая кусты.

На дороге шум и гам. Шлёпая по воде, в мою сторону несутся Нэб, Ир, Люц. Клэр тоже пришпорил своего нарга, не желая пропустить веселье.

Так, клиенты готовы, пора сматываться. А то, чего доброго, меня затопчут. Возвращаюсь тем же маршрутом. Проклятый дождь, такое впечатление, что моя «душа» понемногу тает, будто сахарная. Словно сила сущности растворяется и уходит в никуда. Мерзкое ощущение. Бегом, бегом. Вот и фургон.

Ну слава Создателю, я в своём теле. Открыла глаза и повернула голову. Эна застыла рядом, ни жива ни мертва.

— Что, никогда не имела дела с видящими?

Та несколько раз отрицательно мотнула головой.

— Ну ничего, у тебя ещё всё впереди, — «обнадёжила» я её, — Помоги подняться.

При допросе я не присутствовала. Больно надо смотреть на эту гнусную процедуру. Несколько минут и пленные уже пели соловьями. Мол, только пошли посмотреть на чужаков, ничего плохого делать не собирались, а луки со стрелами, ножи и топоры у них исключительно для охоты. Убеждена, что Клэр им охотно поверил, а в деревню нагрянул исключительно в ознакомительных целях — поглядеть что там и как.

Правда, в эту концепцию не совсем укладывалось то, что гвардейцы, ворвавшись в дома сельчан, тут же принялись их всех хватать и вязать, а мужчин ковать в кандалы. Ну да нирту виднее. К тому же наши жертвы сплошь были язычниками, а значит, по определению вне закона. Видимо Клэрион тоже посчитал, что для заселения нашей земли одних воинов недостаточно. Нужны ещё и крестьяне, иначе кто будет возделывать землю и разводить скот?

Вместе с тремя лазутчиками было захвачено ещё семнадцать мужчин и женщин. Совсем дряхлых бабку и деда с собой брать не стали. Парнишка лет тринадцати-четырнадцати ухитрился сбежать. Ещё одна девчонка где-то потерялась. Её непрерывно звала плачущая навзрыд мать.

Не скажу, что всё происходящее меня забавляло, но Клэр был в своём праве. По закону всех этих диссидентов он вообще должен был казнить без суда и следствия. А так только переселял на пустующие коронные земли. Пусть поступает, как считает нужным, вмешиваться я не стала.

Не смотря на нашу малочисленность, дерзкая операция завершилась более чем успешно. Нудный осенний дождь был нам на руку. Сидевшие по домам аборигены не сумели сплотиться и организовать достойный отпор. Как выяснилось, три схваченных ранее лазутчика и были их организованной военной силой.

Из оставшихся только здоровенный кузнец воспротивился было аресту, отмахиваясь молотом. Может наши гвардейцы и были расп… э-э-э… не слишком дисциплинированными солдатами, сосланными на край света за разные проступки, но своё воинское дело они знали. Не успев причинить вреда, бугай был сбит с ног, оглушён и скручен. Затем брошен в его же собственную телегу, вмести со всем кузнечным инвентарём. Туда же посадили его жену и двух дочерей. Не бузил бы, не пришлось всю оставшуюся дорогу провести в оковах.

Второй возок принадлежал старосте, тому бородачу, которого я помогла захватить. Теперь злой, как собака, скованный с одним из своих племянников, с которым был в разведке, он с замотанными тряпками ногами сидел на облучке, бросая в сторону стражников злобные взгляды. А не фиг было доводить дело до углей, всё равно пришлось всё рассказать. Чего ради было отнимать чужое время и самому мучиться?

Остальных женщин и детей распределили по другим фургонам, как и пятерых оставшихся наргов (не считая тех, что были сразу запряжены в повозки). Вот в таком «расширенном» составе мы и преодолели заключительную часть пути до горного хребта, на которую у нас ушло одиннадцать суток.