Ольга Громыко - Профессия: ведьма

– Какой жуткий сон… – пробормотала я, закрывая глаз.

– Вольха! – возмущенный вопль тролля заставил меня открыть оба глаза и начать соображать.

– Что происходит? Где мы?

– Спроси что-нибудь полегче!

Я потрясла головой, сбрасывая остатки забытья. Мы находились в довольно просторной комнате, вернее, пещере, но столь изысканно обставленной, что ее подземное расположение почти не ощущалось. Большую часть комнаты занимал низкий плоский камень, белый и гладкий, размером с обеденный стол на дюжину человек, из которого торчали разъемные кольца.

Жертвенник, сообразила я. Жертвенник?!

У стены, под длинными стеллажами с книгами стоял настоящий стол, коричневый, полированный, заваленный бумагами, свитками, необработанными драгоценными камнями, какими-то железками, из-за которых гордо выглядывал кончик гусиного пера, стоящего в чернильнице. На полу лежал гобелен тончайшей эльфийской работы, изображавший лес в потоке света; игра теней порождала диковинных зверюшек, птиц, бабочек, бутоны цветов, появлявшихся на мгновение и тут же исчезавших под вскользь брошенным взглядом. На бесценной вещи, как на обычной половой тряпке, отчетливо выделялись грязные следы валдачьих лап.

Я перевела глаза вверх. Весь свод пещеры был выложен драгоценными камнями. От бликов света на острых гранях рябило в глазах. Камни были подобраны таким образом, что образовывали сплетающиеся круги, звезды, вписанные друг в друга треугольники. Пестрый калейдоскоп узоров так ослепил меня, что я не сразу сообразила, что они складываются в гигантскую пентаграмму. Не пять, не пятьсот, а десятки и сотни тысяч камней! Что это такое? Зачем? Просто украшение? Почему она на потолке? Насколько я знала, жертва должна быть помещена в центр пентаграммы, и я не представляла, как это можно сделать.

– Цыпа, избавь нас от этого металлолома! – свистящим шепотом попросил Вал.

– Моя магия исчезла! – прошептала я в ответ. – Кто-то заблокировал ее!

Мы примолкли, услышав шаркающие шаги в коридоре. Заскрежетал ключ в скважине, и дверь распахнулась. Маленький, костлявый, сгорбленный старичок тщательно прикрыл ее за своей спиной, опустил щеколду. Под ногами у старичка путался кудлатый валдачонок, давешний воришка.

– Ну, как себя чувствуют мои долгожданные гости? – проскрежетал старик, пробегаясь по нам колючими, глубоко посаженными глазками. В отличие от Магистра Травника, вошедший был полностью лыс, а отсутствие бороды компенсировал пышными бровями, похожими на куски ваты. На шее у старичка на грубо сработанной золотой цепи висел платиновый кулон – то ли раздавленная мышь, то ли крот в столь же плачевном состоянии.

Валдачий король собственной персоной.

Лён скривился и чуть слышно зашипел от боли.

– Что, не нравится? – ехидно поинтересовался старик. – А нечего читать чужие мысли без разрешения, нечего. У меня для таких нахалов специальный амулетик заведен – чем глубже копаешь, тем больнее получаешь.

Мы мрачно молчали в лучших традициях былин о плененных Здыхликом царевичах.

– Это искали? – старик кивнул в сторону стула, на котором небрежно валялся наш меч. – Можете забирать… мне он ни к чему… да и вам вряд ли уже понадобится.

Впившись мне в подбородок пальцами, сухими, как паучьи лапки, и цепкими, словно рачьи клешни, старик заставил меня поднять голову.

– Та самая? – строго спросил старик у валдачонка.

Воришка с жаром кивнул.

– Отлично. Оставь нас. И передай Вымре с Могом и Жащей, пусть немедленно явятся ко мне.

Маленькая тварь прытко выскользнула из комнаты, притворив за собой дверь. Я сердито вздернула верхнюю губу и старик поспешил отдернуть руку.

– И-зу-ми-тельно! – протянул он, в экстазе потирая сухонькие ладошки. – Девица и вампир, причем беловолосый. Ве-ли-ко-леп-но. Я и не рассчитывал на такую удачу.

– А на что вы рассчитывали? – не выдержав, спросила я. Всегда приятно знать о планах врага.

– Видите ли, девушка… – Старика переполняла неуемная радость по случаю нашей поимки, и ему хотелось с кем-то этой радостью поделиться. – Поймать вампира чрезвычайно трудно. Выследить его невозможно – он невидим для амулетов, внешность имеет обыкновенную и улыбается редко. Остается одно – поставить ловушку, да такую, чтобы, кроме вампира, никто в нее не попался, а значит, приманка должна быть весьма специфической. А что специфичней одного из артефактов Ведьминого Круга?

По полыхнувшим глазам Лёна я поняла – ничего.

– Я строил свои планы на том, что вампиры, эти скрытники и перестраховщики, доходящие в своей отчужденности до абсурда, не станут обращаться за помощью к Ковену Магов, – продолжал старик. – Но мне попался не просто глупый вампир, а полный идиот. Как я и рассчитывал, он не пошел к Магистрам. Он прихватил с собой не менее пустоголовую адептку, не утруждавшую себя маскировкой чар, и тролля, чья дурная слава летит перед ним на добрую сотню верст. И с этим, прости господи, воинством он попытался скрытно – ха-ха! – проникнуть в логово некроманта. Уважаю за смелость, но глупость должна быть наказуема. Можете поговорить напоследок. Мне надо еще кое-что подготовить для обряда.

– Для какого обряда?! – помимо воли вырвалось у меня.

– Для жертвоприношения, разумеется, – невозмутимо ответил старичок, водружая на нос очки и бережно раскрывая по закладке одну из книг.

– Э, нет, мы так не договаривались! – возопила я. – Немедленно прекратите эти средневековые штучки! Я буду жаловаться в Ковен!

– Жалуйтесь, жалуйтесь… – машинально повторил старичок. – Привидения вечно на что-то жалуются… как правило, безосновательно.

– Ни гхыра себе безосновательно!

Старик, больше не обращая внимания на мои протесты, смахнул со стола бумаги, разложил на нем какие-то хитрые щипчики, крючочки, заостренные стальные стержни, приволок из угла комнаты бронзовый треножник и торжественно водрузил его в центр стола. Под треножником само собой вспыхнуло пламя. Оно плясало по полированной столешнице, не оставляя следов.

В дверь загромыхали кулаком, старик, не оборачиваясь, щелкнул пальцами, и засов сам собой поднялся над крючьями. В коридоре столпилась добрая дюжина валдаков, но в комнату вошли только трое, остальные остались на карауле за вновь запертой дверью.

– Господин, – прорычал самый рослый, в ажурной кольчуге, явно снятой с убитого гнома, и шеломе, украшенном рогами – по виду коровьими, – по вашему приказу половину стражи сняли, факелы затушили, рудокопов выгнали на промысел. На первом этаже неспокойно, видели какую-то тварь, никого не сожрала, но по виду – хищная.