Ольга Денисова - Черный цветок

- Невеста? - Жидята обнял девочку за плечо. - Маленькая ты еще для невесты…

Потом лицо его потемнело, и он сказал:

- Никому не говори, что ты его невеста, поняла? Никогда и никому. И близко не подходи к главной площади, а лучше всего - сиди дома. И к Жмуру не ходи, он без тебя справится.

- А почему? - раскрыла рот Чаруша.

- Потому что если благородный Огнезар узнает, что у Есени есть невеста, ты тут же окажешься вместе с ним в застенке, поняла?

- Как это?

- Ты думаешь, зачем мы увезли из города его мать и сестер? Чтоб их не мучили вместе с ним. Ты бы смогла смотреть, как мучают твою мать?

Она покачала головой.

- И Есеня тоже не сможет.

Неожиданно Чаруша перестала плакать и поднялась.

- Я пойду к нему, - твердо и уверенно сказала она и начала одеваться.

- Куда? - растерялся Жидята.

- В тюрьму. Ведь если они будут мучить меня, то его будут мучить меньше, правильно?

Жидята вздохнул, накинул фуфайку и взял Чарушу за руку.

- Пойдем, - сказал он ей и вывел из кухни. Жидята выглядел таким решительным, что Жмур подумал, будто тот на самом деле хочет отвести девочку в тюрьму.

Но Жидята вернулся через полчаса - потрепанный, взъерошенный - и, утирая пот со лба, невесело рассмеялся:

- Как она упиралась! Я тащил ее волоком полдороги. Сдал родителям и велел беречь пуще глаза. Так она стекло выбила, отцу пришлось ставни закрыть. Если не удержат - на их совести будет, не на моей. Ну кто ж знал, что ей такое придет в голову?

Он сел напротив Жмура и посмотрел на него виновато.

- Я понимаю. Мы что-нибудь придумаем. Он не говорил тебе, где спрятал медальон?

Жмур покачал головой.

- Он для меня… Он сказал, что это для меня… Чтобы я не был ущербным. Если бы я знал, что мой сын когда-нибудь… Жидята, он очень переживал, что его отец ущербный?

- Он тебя любит, Жмур. Ущербный ты или нет - он тебя любит.

- Ты помнишь? Как это было, ты помнишь? Я Рубца пожалел, не смог смотреть. А теперь мой сын… А я сижу здесь и ничего не могу сделать. Если бы я мог стать ущербным еще раз, если бы я мог умереть!

На восьмой день к нему пришла стража, рано утром. На этот раз они не ломали дверей и забора, постучали и сказали, чтобы завтра к обеду он явился в тюрьму.

- Он… он умер? - у Жмура подкосились ноги. Его позовут. Чтоб забрать тело.

Но стражники ничего не ответили и ушли. Скорей всего, они и сами не знали, о чем шла речь, но Жмур решил, будто промолчали они, чтоб не брать на себя труд сообщить ему о самом страшном.

Он ходил по дому, натыкаясь на стены, обхватив голову руками, и не хотел верить своей догадке, когда раздался новый стук в окно. Жмур не запирал дверей, и вскоре в кухню зашел Жидята, а вместе с ним… не было никаких сомнений - Полоз. Он почти не изменился, только седина появилась в коротко стриженых волосах. Он все так же чисто брился, и глаза его - как у змея - глядели все так же, словно не мигая.

- Здравствуй, Жмур, - Полоз смотрел прямо, и Жмур почувствовал, что его взгляд затягивает в себя, как в омут.

Они говорили с ним часа три или четыре. Они в чем-то хотели его убедить, а Жмур недоумевал: зачем столько слов? Он сразу все понял: надо узнать, где Есеня спрятал медальон. И не говорить об этом Огнезару, потому что тот убьет его сына. Из-за того, что его сын умеет варить булат.

- Жмур, ты должен быть хитрым, ты понимаешь меня? - Полоз сидел перед ним на корточках, смотрел снизу вверх и сжимал его плечи руками. - Ты должен быть хитрым, ты должен обмануть благородного Огнезара. Ты, ущербный кузнец, подлорожденный, ты должен обмануть благородного господина, самого проницательного из всех благородных господ. Ты сможешь это сделать?

Потом перед глазами Жмура качалась змеиная голова, он проваливался в немигающие глаза, и плоский раздвоенный язык шуршал тихо и внятно:

- Ты не должен говорить Огнезару, где медальон.

Они говорили о том, что через пять дней - нет, через четыре дня под стенами города соберутся все вольные люди Оболешья, чтобы освободить его мальчика из тюрьмы. Но для того, чтобы победить, нужен медальон. Медальон и нож.

Ножа им Жмур не отдал, но они и не настаивали, узнав, что нож спрятан надежно. Наверное, они выбрали не самое подходящее время для беседы, потому что Жмур никак не мог взять в толк: чего они так боятся?

Он понял это на следующий день, когда оказался в застенке, перед благородным Огнезаром.

Жмур был в этом помещении двадцать лет назад, и с тех пор здесь почти ничего не изменилось. Он хорошо запомнил застенок - это было последним, что имело краски. Здесь он исполнил последнюю заповедь вольного человека.

Двадцать лет назад он ничего не боялся, и страшные орудия этого места вызвали в нем только легкую усмешку. Его не стали пытать: это не имело смысла. Он убил благородного господина на глазах у десятка свидетелей, его вина не требовала ни признаний, ни доказательств. Впрочем, тогда пытки его не пугали. Теперь же, глядя по сторонам, он чувствовал, как холодок бежит по спине.

Желто-серые стены сверху оставались светлыми, но чем ниже опускался его взгляд, тем темней были камни. Его пугал высокий сводчатый потолок: он догадался, зачем здесь высокий потолок.

Благородный Огнезар сидел за столом и кивнул Жмуру, замершему у входа, на грубое деревянное кресло напротив. С кресла в трех местах свешивались ремни - для шеи, для пояса, для рук. Наверное, оно предназначалось для других «гостей». Жмур, до этого пребывавший в странном, полусонном состоянии, неожиданно пришел в себя. До этого он чувствовал только боль, но вдруг мозг его прорезала отчетливая мысль: он должен обмануть самого проницательного из всех благородных господ.

Темные, немного выпуклые глаза посмотрели на Жмура в упор, и тот испугался. Он почувствовал свою ничтожность рядом с этим блистательным господином и понял - в который раз понял: он должен молчать и слушать, что изрекут благородные уста. Склонить голову, слушать и отвечать на вопросы как можно точней и короче. Он должен выразить этому человеку всю свою глубокую преданность и покорность. Наверное, нечто похожее испытывает пес, когда стелется к ногам неласкового хозяина. Сравнение с псом нисколько не оскорбляло самолюбия Жмура. Благородный Огнезар стоит намного выше над простолюдином, чем человек - над псом.

На внутренней стороне рукава рубахи Полоз написал ему записку. Из трех слов. «СКАЖИ ОТЦУ ПОЛАС». Без точек, запятых и с ошибками. Он сказал, что так надо, что Есеня должен его понять. И теперь Жмур чувствовал, как горит на рукаве эта надпись, ему казалось, она просвечивает сквозь ткань и Огнезар давно увидел ее, просто не подал виду. Первым его желанием стало показать Огнезару эту надпись и рассказать, что у него дома сейчас сидит опасный разбойник и ждет его возвращения из тюрьмы.