Людмила Ардова - Путь интриг

— Легко, если знаете, как.

— Юнжер, вы отведете меня к этим людям?

— Да. Завтра вы увидитесь с ними.

— А как я узнаю вашего отца?

— О, не сомневайтесь — он умеет обращать на себя внимание. Самый самоуверенный, самый наглый среди всех — это он!

— Я вижу: вы оба очень любите друг друга, — усмехнулся я.

— Вы узнаете его по знаку белого каарака. Это животное магов, он спас жизнь моему отцу, и с тех пор Влаберд не расстается с его изображением.

— А вы пойдете со мной?

— А чего я там не видел! Сборище старых дураков!

Мы пришли в Шапэйе. Старый, довольно ветхий дом, ничем не выделялся среди прочих. На улице никого не было видно — как будто все люди разом решили разойтись по домам, или подальше от этого места.

Юнжер махнул мне рукой, мол — все, ухожу. Я ответил ему то же жестом. И он ушел. А я остался один. Повернув пряжку, я тихо вошел в дом. Внутри этого невзрачного дома оказался роскошный зал. Стены его то сверкали хрусталем, то играли огненным светом, то вдруг синева озера наполняла зал, и холодные брызги летели вверх. А то, вдруг цветущие мафлоры и лесная поляна, одним словом, здесь было на что посмотреть. По всему кругу были расставлены роскошные кресла. Но я заметил, что мебель сама передвигалась.

Зал стал стремительно наполняться — кто-то вползал в него змеей, кто-то влетал через окна кленовым листочком.

Некоторые приходили втроем развеселой компанией, а потом собирались в одну персону.

Только троица, что я видел на базарной площади, пришла вполне обыкновенным способом — без каких-либо эффектов.

Мараон, мой знакомый менестрель и как выяснилось теперь, еще и маг, занял почетное место.

Рядом сели Вибельда и Влаберд. Вскоре к ним присоединились еще двое: неизвестный мне мужчина и Одавэна! А потом прибежала, запыхавшись, еще одна красотка, которую смачно расцеловал Влаберд.

'О, Вибельда! Как я рад тебя увидеть!' — восклицал Мараон.

'Здравствуй, Мараон! Как давно я тебя не видела, аж, с прошлой зимы!' — отвечала она, нагло соврав и, томно хлопая

ресницами, накручивала локоны на пальчики, на каждом из которых был полно бриллиантов и разных редких камней. Видимо, она имела большую зависимость от украшений и не знала им меры, как и в день нашего знакомства в Гартуле.

Наконец, зал заполнился, и кое-что мне стало понятно.

Во-первых, расселись они все — тремя группировками. Что-то неуловимое говорило об этом. Они сидели кланами, и чувствовался явный антагонизм. И в воздухе витала откровенная враждебность.

Пожалуй, та часть собравшихмся, к которой принадлежали Мараон, Влаберд и Вибельда вела себя наименее агрессивно — от них не исходило таких сильных волн раздражения и неодобрения, я даже сначала вообще ничего от них не почувствовал.

В центр зала вышли двое.

Я проник в это место под покровом плаща и прятался за большой статуей. Мне казалось: никто меня не заметит. Но едва я приготовился внимательно слушать: о чем тут будут говорить, как меня обнаружили. Я почувствовал, что ноги мои стали каменными, и я вообще пошевелиться не могу — неприятное ощущение, между прочим. Кто-то, тихо подкравшись сзади, дышит мне холодом в спину. Кто же это? Он обходит меня, и я вижу его. Большой черный демон, очень похожий на Венбула, смотрит на меня, не мигая своими зелеными колдовскими глазами.

— Ну? И что вы скажете в свое оправдание, любопытный кэлл? — слышу я знакомый голос.

Такой голос разговаривал со мной в замке, где меня обучали фехтованию, в котором жил таинственный хозяин-дух.

— Кто привел вас в этот дивный храм фантастической дружбы магов? Хотя, чего это я спрашиваю! Понятно — кто! Кто же, как не ваш юный дружок Юнжер — отцовское разочарование, а попросту балбес!

Теперь я открываю рот от изумления, ибо вместо демона вижу перед собой Мараона! Поворачиваю голову к залу — и вижу, что Мараон там!

— Что за чудеса творятся здесь?!

— О, простое раздвоение! — отмахивается Мараон. — У большинства людей оно вообще проходит незамеченным. Всю жизнь в них ведут борьбу, как минимум, два человека, с переменным успехом. И даже если побеждает один, то второй зудит так, что лишь алкоголь или чего похуже спасает бедного человечка от его воя.

— О чем это вы? — спросил я, теряя рассудок, ибо все собрание магов сделалось, словно замороженным — лишь я, да Мараон двигались и существовали — остальные словно застыли!

— Ах, вас теперь удивляет эта чушь! Простая остановка времени — азбука! А я и не думал, Льен, что ты так легко ведешься на все эти эффекты.

— Ничего я не ведусь, — пробурчал я, — но согласитесь, не каждый день я вижу такие явления.

— Льен, вам нельзя здесь находиться, — убеждающим тоном и растягивая слова, заявил мне этот липовый менестрель.

— Почему это?

— Потому что это запрещено, а потом, это опасно.

— Я не уйду добровольно.

— Кто бы сомневался! — усмехнулся маг. — Ладно, я наведу на вас чары — и правила будут соблюдены. Так, так, читаем кодекс магов — он начал листать огромный фолиант — страницы стремительно летели одна за другой.

— Здесь сказано: если смертный услышит, хоть одно слово из сказанного на собрании магов — его надлежит убить! — весело закончил Мараон, — но здесь нигде не сказано: 'увидит'! Как всегда, когда делом занимаются черные, оно не бывает продумано до конца. А этот кодекс создавали черные — спешили отчитаться перед собранием — это было в годы их верховного правления. Эти черные — такие глупые маги — слишком жадные и самоуверенные, их мысли только о собственной выгоде. Они даже и не потрудились вычислить всевозможные ситуации, о которых я бы непременно подумал, и прописать в этом монументальном документе, вот так и создаются в мире хромые законы, убогие кодексы, чтобы любой ловкий адвокат мог найти в них идиотскую лазейку. Ну да, ладно — нам сейчас это на руку. Я вас заколдую, и вы временно оглохнете. Готовы?

— Не надо меня заколдовывать, — возмутился я, — мне надо поговорить с Вибельдой и Влабердом.

— Они-то вам зачем? Вы их тайный поклонник? — казалось, что он надо мной надсмехается.

— Вибельда, женщина, за которой я давно охочусь.

— Он еще и маньяк, — пробормотал Мараон.

— А Влаберд должен вернуть мне одну вещь!

— Но какие у вас претензии к очаровашке — Вибельде? Вся беда ее — нездоровая тяга к побрякушкам, кстати, которая наблюдается у второй половины населения нашей Аландакии.

— Она имеет странное влияние на мою судьбу.

— Вы ошибаетесь, она лишь только помогает вам, да и то по просьбе друга. От нее вы ничего не добьетесь. А Влаберд сам отдаст вам вашу безделушку, но, это случится лишь тогда, когда в этом возникнет настоящая необходимость. Боюсь, что вы преждевременно с ней таких дел натворить успеете. Хватит с вас и плаща-невидимки, который вам, в сущности, не так уж и нужен, и вы это скоро сами поймете. Все связь прервана, сюда идут!