Стас Бородин - Погребальные костры - Книга полностью

- Если бы нам было известно, что принц Гойо знает о нашем серебре, то мы бы разыграли карты совсем по-другому, - острые зубы мага ощерились в хищной ухмылке. - Вы ведь играете в клатчи, мастер Гримм?

Манна вновь вскипела между мной и чародеями, превращаясь в лес невидимых копий и клинков. В воздухе вновь запахло насилием.

- И какую же партию теперь вы намерены разыграть? - я покачнулся от неожиданного напора темной манны. - Какое место занимаю я на вашей доске?

Маги вновь переглянулись.

- Вы стоите в самом первом ряду, мастер Гримм. Вы Трезубец и Скипетр, если вам так угодно.

Я усмехнулся, пытаясь скрыть нервную дрожь, предшествующую схватке. Страха практически не было, только страшное напряжение, от которого мышцы сводит узлами, да голова идет кругом.

- Но ведь это разменная фигура, которую выбрасывают в самом начале партии, - сказал я. - Не велика же моя цена!

Великан снисходительно ухмыльнулся.

- Вы, должно быть сильный игрок, господин колдун. Если Трезубец и Скипетр использовать правильно, он к концу партии может превратиться в Черного Рыцаря, - маг указал взглядом на мои окаменевшие руки. - Если вы не пойдете с нами, Стейн-Малл раздавит вас как букашку! Решайтесь, мастер Гримм, с нами вы станете тем, кем всегда хотели быть!

- Я не стану предателем, - сказал я, сжимая кулаки. Все должно было разрешиться сейчас. Месть, страх, боль - с обеих сторон. Фигуры на доске расставлены. Круг должен был замкнуться.

- Предательства не существует, мастер Гримм, - я увидел на лице зонтракийца сожаление. - Это все иллюзия, все это условности. На бесконечном пути, по которому мы идем, нет врат. Только тысяча дорог, из которых мы можем выбрать любую. Найди свои врата, и ты будешь идти один, между землей и небесами.

- Так говорят зельды, - зашептал мне на ухо Файнрир, сжимая трясущейся рукой мое плечо. - Не слушайте его господин! Он говорит как зельд-искуситель!

- Зельды, - Бехенон сплюнул. - Обычные люди, что нашли свой путь меж мирами. Что в них такого, если мы сами станем подобны богам, способным выбирать любую дорогу!

- Дорогу между мирами? - я почувствовал, что у меня запершило в горле. - Вы ведь это хотели сказать?

Зонтракиец нахмурился и зябко поежился, пряча руки в широких рукавах.

- В известных мирах нам не рады. Нас там не ждут, - по лицу мага скользнула кривая ухмылка. - Тин и Аннувир, как их называют ваши священнослужители, - два пути известные всем. Две дороги, открытые любому смертному.

Зазвенели серебряные струны, и Туатар достал из-под плаща лютню.

- Тысячи дорог, - произнес он нараспев. - Тысячи миров. Прекрасных и ужасных, ждут нас и зовут. Одно сердце - две реки. Зависть и жадность. Лишь чистый сердцем, свободный от соблазнов и искушений сможет пройти меж ними в волшебный мир Муигрен!

Муигрен! Слеза Сердца застучала в моей груди как молот. Слово было до боли знакомым, но я никак не мог вспомнить, где же я его слышал.

- Так вот, зачем я вам нужен, - пробормотал я.

- Нам путь в Муигрен закрыт, - Бехенон кивнул на своих братьев. - Сердец чернее чем эти, должно быть, не сыскать на всем свете! Однако, с вашей помощью все возможно. Мы станем богами, мастер Гримм, и вы будете равным среди равных!

- Искуситель! - зарычал Файнрир выступая вперед с занесенным над головой траккара. - Это все ложь! Не верьте ему, господин!

- Не верю, - сказал я. - Если вы так могущественны, то почему сами не расправились с Отцом Великанов? К чему все эти хитросплетения и интриги? К чему все эти смерти?

- Мы - с Отцом Великанов? - Бехенон нахмурился, задумчиво пожевывая нижнюю губу. - Нет, мы со стариком черпали силы из одного источника. Он раздавил бы нас с братьями как тараканов.

Маг поежился, будто вспоминая что-то неприятное.

- Старик жил по своим законам. Законам, придуманным тысячи лет назад. Отец Великанов, Теларис, Ниори, и Мортаг - они все остались в дремучем прошлом. Для них магия была списком табу, которые нельзя нарушать. Они противились любым изысканиям, если техника не была подробно описана в их зачитанных заплесневелых книгах.

Туатар ударил по струнам, извлекая печальную тоскливую ноту.

- Другие миры для них всегда были табу, - на лице мага внезапно появилась улыбка. - Тин и Аннувир мы с радостью оставим старцам, мастер Гримм. Нас с вами ждут миры далекие и неизведанные, полные тайн и загадок!

Я поднял руки и посмотрел на свои окаменевшие ладони, потом на разрушенный город, на груды трупов и мусора. Где-то здесь, среди развалин лежала голова Мордада. Обесчещенная, непогребенная.

- Мня это не интересует, - сказал я. - Мне вполне достаточно и этого мира, каким бы грязным и несовершенным он вам не казался. Мне вполне достаточно загадок, что поджидают за нас каждым поворотом, и мне вполне достаточно друзей, которые стоят рядом со мной.

Маги переглянулись, и лица их помрачнели.

- Я же говорил, что ничего не выйдет, - Дамхат раздраженно взмахнул копьем. - Ублюдок начисто лишен тщеславия!

- К сожалению, - вздохнул Туатар, разминая пальцы над струнами лютни. - Кто знает, когда на нашем пути появится новая дверь...

Лютня зазвенела как тысяча инструментов. Я услышал барабаны, трубы, скрипки и виолончели! Казалось невозможным, что простой человек может извлекать эти звуки всего лишь из десяти струн.

Пальцы мастера Туатара двигались с ужасающей скоростью. Через мгновение брызнула кровь, струны застонали, и тоненький красный ручеек побежал по лакированной древесине.

Мастер Туатар не был простым чародеем. Магия, которую я наблюдал, была древней как мир. Древней, как первые звуки ветра, зазвучавшие над безжизненной землей на заре времен.

- Ваше мастерство пугает, - пробормотал я, прижимая ладонь к ране на груди. Я ожидал нового приступа морока, однако на этот раз, магия была обращена не против меня.

Вынув из под плаща продолговатый сверток, Бехенон потянул за завязки. Блеснул черный полированный камень. Обсидиановый кинжал на костяной рукоятке, украшенной разноцветными бусами и перьями. Вещь не из нашего времени, не из нашего мира.

- Если планируете атаковать, - Файнрир зашипел мне на ухо. - Нападайте сейчас. Потом будет поздно!

- Не могу, - я только покачал головой. - Наш щит непроницаем с обеих сторон. Если я ослаблю хватку, они навалятся на нас всем скопом.

Зажав каменный кинжал в кулаке, Бехенон произнес нараспев несколько слов, на непонятном мне певучем языке. Его лицо сморщилось, губы плотно сжались, а брови сошлись у переносицы.

С видимым усилием маг вонзил клинок в воздух и, навалившись всем весом, потянул рукоять вниз. Послышался неприятный хруст, и бульканье, будто бы кто-то свежевал подвешенную на крюке свинью.

- Что он делает? - Файнрир дышал мне прямо на ухо. Лицо у него было мертвенно бледное, а татуировки на щеках едва заметно светились.