Ольга Митюгина - Черный пес Элчестера

Инициация сильного вампира увеличивает силу в десятки раз! Наконец-то...

Фрэнсис затаил дыхание. Он слабо понимал латынь, но мысли этой твари текли в его голове так же ясно, как собственные.

...Она рванулась к жертве внезапно, ослепляющим снежным вихрем. Сознание молодого человека лишь отметило размытую белую молнию, - и вся воля, все мысли, все чувства Фрэнсиса восстали против прикосновения нежити...

...Коридор заполнил пронзительный визг. Женщина каталась по полу, держась за голову: из-под пальцев хлестала кровь. Вой и ругательства заметались под древней колоннадой, будя эхо.

Мастер! Мастер!! Мастер!!!

Зов пульсировал в висках Фрэнсиса, вонзался в мозг. Юноша отдал бы все на свете, лишь бы эта гадина замолкла...

Крик стал слабее, больше похожим на плач. Древняя римлянка уже не каталась по полу, она лежала, не двигаясь, и вокруг ее головы растекалось темное пятно.

Мастер, помоги... Лукий, он меня убивает...

Возле девушки возник высокий мужчина в кожаной куртке. Он бросил короткий взгляд на воющую патрицианку и жестом велел ей убираться.

Ты никогда не отличалась умом, Юлия...

- Я не могу, - всхлипывала она, размазывая ладонями по лицу слезы и кровь.

- Пошла прочь! - сквозь зубы процедил он, косясь на смертного, что смотрел на них, приподнявшись на руках. Зрачки человека были лихорадочно расширены, пульсировали: в такт биению крови, в такт биению жизни... Лукий невольно зажмурился в предвкушении.

- Я не могу... Я не позволю тебе! - вдруг взвизгнула Юлия.

Лукий сошел с ума! Он создаст чудовище! Уже сейчас ментальный удар у смертного сильнее, чем у иного Мастера...

Она с рычанием повисла на руке мужчины. Он, размахнувшись, отшвырнул девушку вглубь колоннады. Кажется, Лукий ничего не замечал, кроме вожделенной жертвы на полу.

Какая сила... Будущий Принц! Ему одна достойная госпожа - Королева... Но только я стану его Хозяином, его Создателем...

- Не смей, слышишь?! Лукий, не смей!..

Вампиресса снова набросилась на своего господина. Их мысли пульсировали и переплетались, как змеи в клубке.

- Если ты сейчас же не уберешься, мразь, я тебя накажу, - прошипел Мастер.

Фрэнсис попытался мысленно оттолкнуть и его, как раньше служанку. Вампира передернуло, - и юноша ощутил на себе взгляд: тяжелый и холодный, как надгробная плита. Взгляд, парализующий мысли и заставляющий гаснуть волю...

Фрэнсис без стона рухнул на камни, с ужасом ожидая развязки.

- Чего ты испугалась, девчонка? - зло рявкнул Мастер. - Иди и подбери его!

- Как говорил один мой знакомый некромант: "Не так быстро, маленькая сучка!", - раздался вдруг такой родной и такой ледяной голос Милицы.

Откуда-то сзади и сверху.

Фрэнсис успел еще подумать, что ни за что не хотел бы быть на месте того, с кем его жена станет говорить таким тоном...

А потом под сводами коридора полыхнуло белое пламя молнии.

Глава XXVII

Под сводами коридора полыхнуло белое пламя молнии.

Лукий взмыл ввысь - и второй разряд, сорвавшийся с пальцев ведьмы, настиг его в воздухе.

Вампир вспыхнул и с воем рухнул на пол.

- Помоги мне, Юлия!.. - вонзился в мозг Фрэнсиса отчаянный приказ. - Помоги!

- Да провались ты к лярвам... - Ее ответ пронесся холодным дуновением. Юлия отступила за колонны.

Лукий, оглашая храм дикими воплями, промчался мимо своей служанки и прыгнул с обрыва.

...Ледяной ветер налетел, заметался меж колоннами. В небе закипали тяжелые тучи, в чреве которых змеились голубые сполохи молний. По площадке застучали первые капли дождя.

Милица опустилась возле Фрэнсиса на колени, с усилием приподняла его голову. Бархатные рукава платья мягко и тепло легли на плечи молодого человека.

- Держись за меня, Фрэнки, - шепнула она. - Только держись! Мы полетим вместе...

Небо раскололось от громового раската, и на округу рухнул ливень. Ветер бросал хлесткие дождевые струи меж колонн, по полу запенились ручьи.

Фрэнсис пытался приподняться, скользя неверными ногами в воде, и Милица, закусив губы, поддерживала его. Тяжелый бархат намок и почернел, капли скользили по ее волосам, скатываясь на нос и на щеки, смешиваясь со слезами, и падали Фрэнсису на лицо. Рубашка юноши, насквозь сырая, прилипла к телу.

- Нам бы только выйти на площадку, Фрэнки. Потерпи...

- Мы дойдем, Мили, - прохрипел лорд. - Дойдем. Только не плачь, девочка...

Милица улыбнулась сквозь слезы.

Она тащила его сквозь ветер и мрак, и они почти добрались до конца колоннады...

Тучи пронзило огненное копье молнии, и в ее свете они увидели, что на площадке, скрестив руки на груди, их поджидает Лукий.

В обгоревшей куртке и с сажей на обожженном лице.

Милица остановилась и мягко опустила Фрэнсиса на плиты. От волшебницы заструилось синеватое свечение, жуткое и призрачное.

- Уйди с дороги, - велела она вампиру.

Фигура, стоявшая под дождем, лишь поклонилась.

- Мне известно, госпожа, что ведьмы издревле презирают таких, как я. И все же я рискну вас не послушаться, - Лукий говорил вкрадчиво, насмешливо, но сквозь иронию пробивались нотки волнения. - Ваш друг пробудил нас от заклятья. Он - наша законная добыча. Я - древний вампир, Мастер. А вы - очень юная волшебница. Вы хотели меня сжечь, я вызвал ливень, и вот - стою, цел и невредим. Вы уверены, что хотите поединка?

Милица подняла руку, и на кончиках ее пальцев, мерцая призрачным светом, возник шар. Но что за неведомую силу нес он в себе и во что превратил бы Лукия, осталось неизвестным: волшебница не успела кинуть его.

Вампир посмотрел на нее - и под этим взглядом девушка замерла. Глаза ее закрылись. Жалобно затрещав, умерло колдовское пламя.

А потом Милисента медленно опустилась на камни.

- Мили, что с тобой?! - из последних сил Фрэнсис рванулся к любимой, встряхнул за плечи. - Очнись, Милица, ради бога...

- Ты думал, я позволю такой вот юной дурочке разнести к лярвам мой дом?.. - хмыкнул, неспешно подходя, Лукий. - Никакого опыта и знаний - и при подобной силе...о Геката!

Фрэнсис кинул отчаянный взгляд вглубь колоннады. Юлия, в вымокшей столе, стояла и наблюдала за ними, поднеся руку ко рту. Кажется, римлянка даже прикусила палец. Ливень смыл следы крови с ее щек, и оно снова обрело светоносную бледность.

"Пусть только попробует подойти", - подумал юноша.

Видимо, патрицианка каким-то образом уловила его мысль, потому что исчезла, словно ее и не было.

Лукий остановился над людьми, с удовольствием созерцая лежащую волшебницу и замершего возле нее мужчину. В глазах Фрэнсиса пылала ненависть.