Энгус Уэллс - Дикая магия

«Один из них, не желая того, может помочь вам…» «Сила, коей обладает один из вас, хотя выражает она себя посредством другого…»

«Может, удастся натравить одного на другого…» Постепенно разрозненные воспоминания и слова начали складываться в нечто единое. Он повернулся к Ценнайре:

— Когда Аномиус заколдовал лошадь, на которой ты пересекла Куан-на'Фор, он осмотрел местность из зеркала и переслал колдовство аж из самого Кандахара. Так?

— Да, — ничего не понимая, подтвердила она, — он заставил меня повернуть зеркало таким образом, чтобы видеть лошадь. А что?

— Может быть… Нет, ничего, просто подумал.

Неясная мысль мелькнула у него в голове, но удержать ее было так же трудно, как вспомнить сон и рассказать его.

И он отогнал от себя эту мысль.

— Как нам перебраться через реку? — спросил Брахт.

Оттуда, с полянки, река виделась им небольшим ручейком, узким и мелким. В действительности она оказалась широкой и бурной. Вода кипела вокруг выпирающих камней. Река была слишком глубокой, чтобы перейти ее вброд, и слишком быстрой, чтобы переплыть.

— Она меняется! — В Катином голосе звучала тревога.

Каландрилл оглянулся. Идиллическая картинка за рекой преобразилась: вместо зелени — пустошь, бросовая земля, однотонная и каменистая, с торчащими тут и там тоскливыми изогнутыми деревцами. Небо из лазурного стало угрожающе серым, легкие облачка превратились в темные тучи, из которых рокочущий грохот высекал молнии. И ветер носился со свистом над этой пустыней.

— Рхыфамун! — воскликнул Каландрилл. — Это все он.

— Да будет проклята его серая душонка! — воскликнул Брахт. — Что делать? Нельзя позволять этому проклятому Ахрдом гхаран-эвуру останавливать нас!

Керниец был зол, голубые глаза его холодно блестели.

Они смотрели на бушующую реку и на мавзолей на той стороне. Все такой же величественный, он переливался мрамором под хмурыми небесами. Брахт барабанил пальцами по эфесу меча, словно клинком собирался бороться со стихией. Каландрилл подумал, что если они не найдут другого решения, то Брахт просто бросится в воду, и плевать он хотел на опасность. Его решимость передалась Каландриллу.

— Нет, — воскликнул он, глядя на бушующий поток воды, на тоскливый пейзаж за ней, обретя вдруг новые силы к творчеству. — Этого мы ему не позволим.

Мост перекинулся через реку, полукруглый, из твердого камня, с красивыми арками. Он был настолько широк, что они могли пройти по нему плечо к плечу. У Кати перехватило дыхание, Ценнайра была потрясена.

— Неплохая задумка, — одобрил Брахт, словно принимая за данность работу оккультных сил, к коим он еще совсем недавно относился с таким подозрением. Каландрилл сам был поражен своими способностями.

Река с яростью набрасывалась на сваи, подпиравшие арочный мост. Друзья беспрепятственно перешли на другую сторону, и мост тут же полетел в реку и скрылся в черных потоках воды.

Брахт с ухмылкой сказал:

— Если ты еще восстановишь солнце и сотворишь лошадей…

Он просто шутил, но Каландрилл воспринял его слова буквально и сосредоточил силу воли на темном небе, приказывая облакам развеяться, а молниям исчезнуть.

Но у него ничего не вышло. Гроза надвигалась, молнии хлестали по унылой земле, как длинные членистые ноги невиданных насекомых. Ветер усилился, принося с собой запах гнили. Гром урчал громче.

— Боюсь, с этим придется смириться. Пойдем пешком, — сказал он деланно веселым голосом.

— Ничего. — Брахт хлопнул его по плечу. — Тебе еще просто надо попрактиковаться.

Каландрилл ухмыльнулся:

— Наверное.

Но в глубине души он понял, что они проникли в творение Рхыфамуна. Отталкивающее это было место, давящее, гнетущее. Они шли по вулканическому шлаку, от которого исходил отвратительный сернистый запах. Холодный мокрый ветер надоедливо бил им в лицо. Тучи заволакивали небо с невероятной быстротой. Все потемнело, и только молнии освещали эту тьму. Голые ветви деревьев стучали словно кости, но дождя не было. Вызов им бросала лишь буря, зарождавшаяся вверху.

И только мавзолей продолжал светиться. Каландрилла это не удивило, ибо Рхыфамун или Фарн — чье бы воображение ни создало эту жалкую землю — тоже, наверное, стремились придать величественность опочивальне Безумного бога.

Они шли вперед, навстречу грозе.

Каландрилл напряг свою волю, возводя вокруг них защитную ауру. Столкнувшись с невидимым щитом, молнии рассыпались на тысячи мелких искорок. Гроза неистовствовала в своем бессилии, гром оглушал их, подавлял голоса, но они упорно двигались вперед.

Через некоторое время, хотя время здесь было понятием относительным, они подошли к мавзолею и остановились, рассматривая здание.

Гроза сверкающей диадемой окружала угрожающе спокойный дворец, вознесшийся под самое небо, огромный, как джессеритский тенг, монолитный, из чистого мрамора с золотыми прожилками. По углам его поднимались изящные башенки со светящимися куполами; ни окон ни дверей. Вокруг зиял ров. Ровные скользкие стены уходили вертикально вниз, где бушевала мутная, красная, как кровь, вода.

— Может, еще один мост? — предложил Брахт. — И хотя бы маленькую дверцу?

Каландрилл напряг волю, собирая воедино ту силу, природу коей он и сам еще не понимал. Но почувствовал сопротивление, и тут в ушах его раздался злобный хохот, и до ужаса знакомый голос издевательски льстиво произнес:

— Поздравляю! Я не мог предположить, что вы заберетесь так далеко. Посему и планировал я расквитаться с вами в том, другом мире, в коем скоро восторжествует господин мой Фарн. Но это неважно. Вы здесь, тем приятнее моя победа, ибо ничего не сможете вы поделать, наблюдая за пробуждением моего повелителя. — Он расхохотался. — Именно, несчастные безумцы! Здесь вы получите благословение на вечные страдания. Здесь увидите пробуждение господина Фарна во всей его славе и мое возвышение. Подумайте об этом, безумцы, ибо вам ничего не остается, как ждать. Поразмышляйте о судьбе своей, а я пока задействую ту книжонку, что вы сами передали мне в руки, и пробужу своего хозяина. Вами я займусь позже, и судьба ваша предрешена.

Голос смолк под аккомпанемент рассерженного грома. Молнии танцевали бешеную пляску. Каландрилл заскрежетал зубами, всей душой желая, чтобы появился мост, чтобы прорубились ворота, но все зря.

— Не получается перебросить мост через эту вонючую лужу? — спросила Катя, и он удрученно покачал головой.

— Ну что, так и будем стоять, как быки на бойне?! — возмутился Брахт.

— Ты ничего не можешь сделать? — спросила Цен-найра.

Он в отчаянии застонал.

— Мне не хватает силы. В непосредственной близости к Фарну, — пояснил он, — Рхыфамун сильнее меня. Дера, если бы здесь был Очен, он бы подсказал, что делать.