Анна Кочубей - Душа архонта

— В качестве кого я поеду?

Галар поднял с кровати бумагу с печатями.

— Этот документ подтверждает, что я женат, но в него не вписано имя супруги. Я просто не успел, моя жена умерла. Я расскажу тебе эту печальную историю позже.

— Я знаю судьбу Лаэле.

— Откуда?!

— От тебя. Я — почти эльфийский маг и твоя тень, — горько сказала Амаранта.

— Ты избавила меня от неприятнейшей обязанности говорить о своем вдовстве. Мы впишем в документ тебя, Моран. Для Галадэна этот листок — ненужная формальность, но в Эвенберге — официальный документ. Или тебе больше по вкусу роль моей сестры?

— Я буду твоей сестрой, если ты не против.

— Сестра — слишком пресно, я возражаю, — с улыбкой покачал головой Галар.

— Тогда в чем заключается мой выбор?

— В том, чтобы принять мое решение с радостью, осознав, какое оно хорошее. Да что тебя смущает, наконец?

— Все неправильно, Галар. Я это знаю, но не могу объяснить.

— Полностью согласен! Мир сошел с ума и катится к хаосу, но мы с тобой еще успеем всласть попользоваться его благами. Начинаем с сегодняшнего дня, Моран, а кое-что очень плохое пусть станет фундаментом нашего будущего счастья. Где моя благодарность? С сюрпризом я угодил, и без слов понятно.

Шагнув к Амаранте, Галар поцеловал ее совершенно не братским поцелуем в губы. От неожиданности она отшатнулась.

— Ох, ты могла бы быть и понежнее! В следующий раз притворись, что понравилось. Я умираю от голода. Фей! — Галар не взял на себя труд позвать эльфку мысленно и отправился за вещами.

Амаранта увернулась от сумок, летящих из лестничного пролета и подошла к темнеющему окну. Но даже для сумерек природа приберегла яркие краски: от дома-дерева по дорожкам протянулись синие тени, а цветы внизу из розовых стали малиновыми. Их одуряющий аромат доносился до четвертого этажа. Как хорош мир без зелья забвения! Моран глубоко вздохнула, чувствуя, как стихает действие отравы, поселившейся в ее крови на несколько месяцев.

— Ты жаловалась Мастеру на отсутствие работы? — послышался голос Галара, — разбери мои вещи!

Амаранта развязала ближайшую к себе сумку и вытащила аккуратно сложенный сверток. Мрачное сочетание черного и темно-зеленого цветов показалось ей знакомым, почти родным, а руки отчетливо вспомнили бронзовые пряжки с фактурой дерева. А вот и потайной кинжал мага: подлое оружие было до блеска начищено и заново заточено. Моран бережно положила новую одежду Галара в ящик комода и занялась остальными вещами.

«А сегодня вечером я хотела пожарить куропаток», — вздохнула она, сожалея о спокойных вечерах в доме Мастера. На лестнице появился Галар с подносом, уставленным яствами.

— Я не голодна, — отказалась Амаранта, представив сладковатый вкус зелья.

— Не пытайся меня обмануть. Не нужно быть магом, чтобы услышать, как трещит твой желудок.

Галар поставил поднос на кровать и зажег лампу. Он смыл с себя дорожную пыль и оделся в длинную тунику с глубоким вырезом, не скрывающую шрамы на груди. Удобно скрестив ноги, маг уселся поверх покрывала и приступил к ужину. Моран разозлилась на Галара, почему-то на Мастера, а больше всего — на себя, поняв, как глупо она себя ведет. Уходить нужно было сразу, а теперь уже поздно!

— Что в еду добавили на этот раз? — спросила Амаранта присаживаясь рядом с Галаром.

— А ты попробуй.

Перед ее губами появилась румяная оладья, обмакнутая в соус.

— Я и сама могу!

— А мне приятно. Не пачкай руки.

Знакомого гадкого привкуса не было и в помине. Амаранта послушно позволила себя покормить. Развлекаясь, Галар поил ее вином из своего бокала и целовал то в плечо, то в щеку. Такого Галара, игривого, простого и домашнего, Моран не знала, но, пожалуй, хотела узнать. Когда он вместо оладьи подставил свои губы, Амаранта поцеловала его сама. Галар убрал опустевший поднос на пол и повернул фитиль у лампы. Спальня погрузилась в полумрак.

— Раздевайся, — сказал он с откровенностью, вызвавшей у Моран мгновенный протест:

— Не буду!

— Да что же такое! Мы все обговорили час назад! Избавь меня от гримас мифического целомудрия, я у тебя эльф не первый. Сомневаюсь, что второй по счету мужчина, при такой-то внешности и дурном характере!

Заметив, что у Амаранты от гнева побелели губы, Галар сменил тон:

— Я не хотел тебя оскорбить! Ты очень красивая, Моран. Тебе любовь нужна? Как можно полюбить, если шарахаться от меня, как от прокаженного? Я жду.

Бесцеремонно стащив ее с кровати за запястья, Галар забрался под меховое покрывало.

— Сам раздевайся… — сказала Амаранта, вспомнив странную стеснительность мага.

Галар стянул тунику через голову и бросил ее в Моран.

— Полог опусти, я забыл.

Она расправила сиреневую материю и сняла платье. А почему бы и нет? Галар привлекателен. А Фей… Эльфка значит для мага не больше, чем полезная вещь. «А что значу для Галара я?» — спросила себя Амаранта.

— Тебе холодно?

Скользнув внутрь полога, она с удивлением почувствовала прохладную гладкость его кожи.

— Нет. А ты согреешь?

Наверное, любовь такая и должна быть. Неторопливая, чуть отстраненная, немного ироничная и нежная. Амаранте удалось согреть кровь Галара, а его потеплевшие ладони оживили ее полузабытую страсть. А разве есть кому хранить верность? Северону? Прошел целый век, и чувства к нему померкли, оставив лишь горечь утраты. Вспоминая названного брата, Моран забыла о Ханлейте, для которого этот день стал последним в жизни, а мысль о ней — единственным утешением.

Моран вытащила руки из-под одеяла и потянулась всем телом. Оковы сна еще держали ее в том пограничном мире, где сновидения переплетаются с явью, рождая причудливые мысли и образы. Утро близилось к полудню, а солнечный свет заливал пространство сиреневой полупрозрачной палатки, изнутри напоминающей фантастический цветок.

«Что это за место? Мы опять проспали и дали Герванту повод язвить», — улыбаясь, подумала Амаранта безо всякого сожаления. Ханлейт лежал рядом, зарывшись головой в подушки. На неожиданно светлой коже Хранителя рисунок древа выделялся четче, чем обычно. Протянув руку, Моран привычно провела пальцами по стволу, раскинувшему ветви на плечи. Ханлейт не проснулся.

— Хан! — окликнула она.

— Что?!

Разбуженный Галар щурился от яркого света и соображал, не послышалось ли ему чужое имя. Амаранта в ужасе прикрыла рукой рот, осознав, где и с кем она находится.

— Что ты со мной сделал?!

— Ты странно выражаешь свое восхищение, Моран, задавая наутро глупые вопросы трагичным тоном. У нас была чудесная ночь!