Илья Одинец - Дрессировщик драконов

— Он показал мое предназначение, — признался полукровка, — позволил поговорить с Diehaan. Я должен занять трон Ил’лэрии. Время пришло. К твоему сведению, это не я пошел с Фархатом, а он со мной.

— А ты знаешь, что в планах его величества захватить власть?

Эл'льяонт на секунду задумался, а потом отвернулся.

— Эльфы не вмешиваются в дела хомо обыкновениус. Если сартрский правитель пришел в Ви-Элле, чтобы воевать, это его дело. Я не стану ни помогать ему, ни мешать.

— Он хочет захватить не только Ви-Элле, а все королевства, чтобы слить их в единое целое и сесть на трон.

Эл'льяонт пожал плечами.

— Может быть, людям пора перестать воевать и объединиться? Если Фархат хочет именно этого… в любом случае, это не мое дело, отец.

— Твое, — возразил Дагар. — Его величество Фархат решил начать с эльфов. Он намерен починить себе и Ил’лэрию.

— Мою родину? — мальчик рассмеялся. — Он глуп! Земля эльфов — это земля магии, она защищает свой народ и саму себя. Ему никогда не захватить нашу страну.

— Мне кажется, ты недооцениваешь военную мощь Сартра. Знаешь ли ты, что в это самое время со стороны Каюри к Ил’лэрии приближается многотысячное войско? Фархат отправил свою армию через Арканы, и со дня на день у границы страны эльфов соберется целая рать.

Эл'льяонт поднял брови.

— Откуда у тебя такие сведения?

— Можно сказать, из первых уст.

Дагар оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, и наклонился к самому уху ребенка:

— Я пришел просить твоей помощи, Элиот. Фархат готовит наступление на эльфов, самое масштабное за всю историю существования Аспергера. И у него может получиться! С ним идут не только воины Сартра, но и воины Ви-Элле, а возможно, еще и О-шо, и, в будущем, Рахана. Но главное, с ним идет Вильковест.

Мастер перевел дух.

— Переговоров не будет, Фархат нападет сразу, он уже готовит наступление с нескольких сторон. Твой народ будет вынужден разделить силы, и тогда на арену выйдет колдун. Никто не знает его мощи, но она велика. В одиночку, используя магию и своего дракона, он может сжечь целый город. Он серьезный противник и, самое главное, ни за что не отступит.

— Почему?

— Колдун не просто так пошел к Фархату в министры, — зашептал Дагар, — он искренне хочет помочь сартрскому правителю, но не затем, чтобы тот захватил Ви-Элле и О-шо и стал во главе этих королевств, но затем, чтобы самому сесть на трон. Он нацелен не только на земли хомо обыкновениус, как вы нас называете, но и на землю старшего народа.

С минуту Эл'льяонт молчал, размышляя над словами отца.

Фархат его обманул — король изначально хотел воспользоваться ситуацией, напасть на эльфов, и для этого отправил через Арканы целую армию. Мальчик не хотел признаваться себе, но был вынужден признать, что подозревал нечто подобное. По-настоящему он никогда не верил сартрскому правителю, не мог верить тому, кто для достижения мирных целей пользуется нечестными методами. Король похитил Эл'льяонта, посадил под замок, надел тильдадильоновое ожерелье и пытался женить на своей дочери. Можно ли было ожидать от такого человека честности? Мог ли такой человек преследовать мирные цели?

К счастью, сартрская армия не страшна Ил’лэрии, в этом мальчик практически не сомневался, но вот объединение с Ви-Элле, О-шо и, главное, Вильковестом… Если хомо обыкновениус атакуют, это будет самая кровопролитная война с начала времен. Погибнут тысячи, десятки тысяч людей и эльфов, и итог будет неважен. Старший народ проиграет в любом случае — порвется цепь событий, земля Ил’лэрии умоется кровью, на убийство уйдет слишком много магических сил, погибнет слишком много эльфов.

— Я должен поговорить с Фархатом, предупредить его, — решил Эл'льяонт.

— Даже если король тебе поверит, он уже ничего не сможет сделать, — качнул головой мастер. — Ему не остановить войну, не остановить Вильковеста. А вот ты можешь это сделать.

— Как? — развел руками мальчик. — Вступить в бой с колдуном? Моих сил не хватит даже на одно заклинание среднего уровня, а Вильковест пользуется высшей магией. Ее природа мне не известна, у меня нет шансов победить его.

— Тогда предупреди Гланхейла и, — Дагар запнулся, — помоги мне найти того, у кого такие шансы есть.

— По коням! — раздался вдруг громкий выкрик. — Отправляемся дальше! Вперед!

— Скорее, — прошептал дрессировщик. — Война начинается!

На границе О-шо и Ил’лэрии люди были чрезвычайно заняты последними приготовлениями к нападению на эльфов: они подкатывали бочки с маслом ближе к катапультам, проверяли пусковые механизмы, укладывали друг на друга мешки с песком, как будто это могло помочь против магии. Янек присмотрелся к суетящимся мужчинам, но не смог определить главного, казалось, этим муравейником никто не командовал. Появления молодого человека, неизвестно откуда взявшегося в столь глухой местности, куда не вела ни одна более или менее значимая дорога, никто не заметил, впрочем, как и дракона, парящего над катапультами.

— Чего стоишь? — обратился к Янеку бородатый мужчина в поношенном синем мундире и штанах в обтяжку. — Бери мешки, тащи к краю оврага.

— Я ищу командира.

— Ты не местный? — военный подозрительно оглядел молодого человека. — Зачем тебе командир?

— Чтобы предупредить. Вы должны отказаться от нападения на эльфов, вы не победите, а только разозлите старший народ. Они придут к вам с луками и магией, и от ваших катапульт не останется и щепки, а мешки… они не защитят от магии.

Бородач рассмеялся.

— Больно ты умный, парень. Больно много думаешь. Считаешь себя умнее короля, его министров и генералов? Все давно просчитано и решено! Остроухие перешли границы и в прямом и переносном смыслах! Они убивают наших детей! Мы не можем бесконечно ссылаться на здравый смысл. Если не дадим отпор сейчас, они займут наши дома и земли!

— Чушь! — рассердился Янек. — Старшему народу не нужна наша земля.

— А ты откуда знаешь? Коли боишься эльфов, так топай домой к матери, нечего под ногами путаться, тут и убить могут.

Бородач развернулся на каблуках и бросился к ближайшей катапульте.

— Куда! Куда! Сильнее натягивай!

Янек понял, что от этого человека пользы не будет, и побежал ко второй катапульте. Трижды его чуть не сбили с ног, дважды он едва не упал, споткнувшись о валяющиеся тюки тряпья, раз пять или шесть на него наталкивались солдаты, таскающие мешки. Отовсюду раздавались команды пошевеливаться, и гневные выкрики:

— Поберегись!

— В сторону! Зашибу!