Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха

Ну, утро вечера мудренее, как говорят старики. Отдыхай, Бор. Завтра новые дела, новые свершения…

9

Нельзя было сказать, что Бор и Велеслав поладили друг с другом. Но и меж тем они не гавкались. У Прутика сложилось впечатление, что оба пришли к некоторому паритету. Один был нужен другому, чтобы выполнить некое поручение гибберлингов, то бишь найти загадочное Древо. А второй, связанный, скорее всего, обещанием помощи, не мог пока действовать иначе.

Семён написал о сём, зачеркнул, пожмакал бумагу… и снова написал, и снова порвал. В последнюю неделю он не выслал в Посольский приказ ни одного отчёта. Это грозило большим нагоняем… И это ещё мягкое выражение! Но Семён не мог себя пересилить, да и не хотел.

Путешествовать по Уделу Валиров было по-своему интересно. Путешествовать вообще было увлекательным делом. Хотя вот к вечеру Прутик сильно изматывался. Он едва-едва мог заставлять себя ужинать, а потом проваливался в сон без сновидений. И снова утро, снова в путь с новыми силами, впечатлениями…

Семён завёл странную привычку вести с самим собой молчаливый разговор по поводу увиденного. Делал он это в форме некого рассказа, представляя себя великим путешественником (вроде Гаспара ди Тристеса или Георга ди Грандера), которому вдруг взбрело в голову на старости лет надиктовывать своим помощникам мемуары. Сначала это было очень забавно, но со временем таким «беседы» превратились в своего рода ритуал. Это успокаивало, давало пищу к размышлениям, выводам. Мысли упорядочивались.

В свете костра чернила казались необычайно тёмными. И какими-то жирными. Перо медленно царапало бумагу, рука выводила буковки. А мысли были не здесь. Думалось об Агнии, о будущем.

А ещё вот уши «горели»…

«Наверное, меня кто-то вспоминает, — подумалось Прутику. Он поначалу улыбнулся сам себе: — Агния? Конечно, она… Или кто в Посольском приказе?»

Последнее слово вызвало приступ недовольства. Семён отложил письменные принадлежности и решил последовать примеру своих товарищей, которые уже давно крепко спали. Прутик быстро и практически механически пролепетал слова обычной молитвы и незаметно для себе задремал…

Наступило тихое утро. Прутик проснулся, потянулся. Густая небесная синева медленно меняла свой оттенок на нежно-голубой. На востоке зажигалась золотая заря. Весь мир вокруг был покрыт влажной сединой, густо-густо укутавшей листву и траву. Воздух был свеж и прозрачен.

Семён потянулся и сел. И тут же понял, что утро началось несколько необычно. Во-первых, парень проснулся раньше всех. Обычно, его товарищи в это время уже давным-давно бодрствовали, но на теперешний момент, они всё ещё спали. Семён раздул огонь побольше, повесил над ним котелок с водой и попытался разбудить Бора.

Тот еле-еле открыл глаза, глядя на своего сотоварища абсолютно бессмысленным взглядом. И не было в нём того «сверровского острия», пронзающего насквозь, а лишь какая-то безразличность.

— Чего тебе? — устало побормотал северянин.

Он зевнул, явно намереваясь снова прилечь.

— Так это… утро уже давно… глубокое…

— Н-да? — Бор огляделся и тяжко вздохнул. — Растолкай этого… Велеслава… А то он вчера здорово набрался той «дикой воды».

Друид тоже с трудом поднялся. Его медведь открыл левый глаз и сердито рыкнул.

— А ну тихо! — огрызнулся Велеслав своему сторожу. — Ну я… мы… и дали! Уже час, как должны были бы быть в пути.

Все трое плотно позавтракали. Разговаривали мало и всё не по существу.

— Далеко ещё? — устало спросил Бор.

— Я у того Древа и не был… Просто знаю, куда идти, — отвечал безразличным тоном Велеслав.

— Здорово! — недовольно воскликнул северянин.

Вскоре группа тронулась в путь. Снова впереди друид со своим медведем, за ним Прутик, тянущий в руке осточертевшую клетку с почтовыми птицами, а замыкал всё это Бор.

Утро было чудесным. На небе ни облачка; солнце весело щекочет лучиками, пробиваясь сквозь листву высоченных деревьев; по лесу погуливает свежий ветерок. Благодать…

Прутик улыбнулся, глядя ввысь. Тут сзади послышались сдавленные ругательства: Бор в очередной раз споткнулся и едва не упал на землю.

— Устал что-то, — лениво оправдался он. Что тоже, кстати, было удивительно. — Ноги не несут.

Велеслав остановился, хотел усмехнуться, но вышло так, будто он скривился.

— Можем свернуть в сторонку, — предложил он. — Тут верстах в двадцати, как идти на юг, есть эльфийская усадьба — Золотая Поляна.

— Да? — попытался изобразить удивление Бор. — Откуда она тут?

— Там издавна стоял джунский портал. Эльфы его присмотрели. Теперь… теперь считай, охраняют, поскольку портал-то действующий, — друид смачно зевнул и тряхнул головой. — С него на Тенебру легко попасть. А поморцы… вот ушлые ребята… привозят к усадьбе свои уловы. Там недалеко от неё, на бережку пролива, пристань сделали. Эльфийская называется… Слыхал?

— Нет, — отрицательно мотнул головой северянин.

— Поморцы торгуют с Тенеброй? — поинтересовался Прутик.

— Ну да. Что-то типа того… Эльфы любят кушать морскую рыбу, — друид улыбнулся. Его фраза явно носила какой-то дополнительный смысл, но Прутик не смог понять какой. — Да и янтарь… Мыс Туманный не жилой. Слава о нём бродит недобрая. Поморцы стороной обходят, а эльфам… не будь тут портала… вообще бы не приезжали.

— Неохота туда идти, — отмахнулся Бор. — Сначала вот найдём Древо… решим гибберлингские вопросы, а вот потом, может, и заглянем.

— Ну, как хотите. Древо, так Древо…

Друид сощурил один глаз и негромко пропел:

Вырастало одно деревоОдно дерево дубовое.Сколь высокое, столь красивое;Корни его в земле,Ветви его в солёном море,Вершина его в синем небе.

Тут Велеслав вновь зевнул. А с ним широко разинул пасть и его мишка.

— Ого! Сейчас и меня вдвоём проглотите, — попытался пошутить Бор, сам зевая.

Снова тронулись в дорогу. Но теперь не только северянин спотыкался, а и друид. Прутик настороженно глядел на своих товарищей, не понимая, что происходит. Где-то в глубине мозга мелькнула мысль: «А не съели ли эти двое чего-то не того? Откуда такая сонливость? Или на пару «дикой воды» напились?»

Становилось жарко. Или так казалось. Прутик не мог определиться. Его уши отчего-то нестерпимо «горели». Если верить бабским приметам, то его, видно, действительно кто-то вспоминал.

— Всё, привал! — крикнул сзади Бор.

— Согласен, — ответил друид.

Оба устало опустились на землю. Медведь недовольно рыкнул и ткнул носом своего хозяина. Друид сердито отмахнулся и устало растянулся под кустом.