Олаф Бьорн Локнит - Склеп Хаоса

– Говори, говори, – снисходительно закивал Деррик. Ослепительно сияющий меч согласно качнулся вверх-вниз. – Говорить ты всегда умел. Трепать своим безмерно длинным языком – и только. Больше ты не можешь ничего. Ни напасть на меня, ни защититься, ни стать самим собой. Правда, я хорошо отомстил?

– Мои уроки пошли тебе на пользу, – заметило существо, носившее обличье человека по имени Эван из Бальи. – Ты научился отлично мстить, а вот прощать…

– Прощать? – Деррик рассмеялся. – Извини, дорогой учитель, прощать-то я и не намерен! Пятьсот лет, помни об этом! Пятьсот лет – ни умереть толком, ни жить, как человек! Пятьсот лет постоянной оглядки через плечо – не подкрадывается ли сзади достопочтенный наставник, горящий желанием снести тебе башку? Благодарствую, сыт по горло!

– Ты же знаешь, что я не собирался убивать тебя, – медленно проговорил Геллир-Эван. – Ты был наказан по заслугам.

– Ну и что с того? Ты сам учил меня никогда не упускать подходящих моментов! Потому я прикончу тебя… а заодно и эту девчонку, что так упорно цепляется за твою беспомощную оболочку. Агнесса, радость моя, ты же умная женщина, как ты отваживаешься находиться рядом с подобным отродьем? Он же не понимает, что творит! В любой миг сидящее внутри него чудовище может вырваться наружу, и тогда – прости-прощай!

– Мне все равно, – сделав усилие, выговорила донна Вальехо. – Я… я люблю его таким, какой он есть. Человек или дракон, превращенный в человека – какая мне разница?

– Она его любит! – на лице Деррика появилось смешанное выражение презрения и недоверчивости. – О боги, каких только глупостей мне не доводилось выслушать на своем веку… Ладно, пора заканчивать это бездарное растянувшееся представление. Прощайте, почтеннейший учитель, и вы, прекрасная графиня. Встретимся на небесах… или под землей, или все равно где. Главное – на земле останусь только я. Всегда должен оставаться кто-то один.

Клинок размытой солнечной полосой взмыл вверх, свистя и разрубая воздух на две рваные половинки. Агнесса зажмурилась и покрепче вцепилась в сжавшуюся ладонь Эвана, взмолившись про себя: «Пусть это случится быстро! Ну пожалуйста…»

Додумать она не успела – рядом протяжно звякнуло, над ее головой, слегка коснувшись волос, пролетел некий длинный и тяжелый предмет, а следом раздался короткий яростный вскрик. Вопль разъяренного хищника, у которого из-под носа ускользнула добыча – уже почти схваченная, теплая и перепуганная.

Лязганье скрещивающегося оружия слегка отдалилось. Агнесса робко приоткрыла один глаз, затем второй… Затрясла полулежавшего около стены Эвана, на миг позабыв, что он серьезно ранен.

– Эй, что здесь происходит? Деррик, ты взбесился?

Запутавшийся в паутине улиц Карташенского предместья корсарский капитан все-таки разыскал тех, кого догонял. И, верный своим привычкам, сначала бросился в бой, а уже потом начал выяснять, с кем дерется и по какому поводу.

С точки зрения Конана, открывшаяся в переулке картина была одновременно простой и крайне запутанной.

Три или четыре трупа, обгоревших до головешечной черноты – наверняка шемиты с флотилии Фареса. Их можно больше не принимать в расчет.

Черные следы огня на стенах окрестных домов – Геллир, что ли, успел здесь побывать? Куда же он в таком случае смылся? Городские предместья лежат, как на ладони – человеку-то трудновато спрятаться, не то что огромному зверю.

Скорчившийся под забором Маэль Монброн. Жив или нет – непонятно. Вроде не двигается. Следов крови ни на нем, ни рядом нет, зато длинный эсток валяется в двух-трех шагах от владельца. Скорее всего, мертв. Иначе не выпустил бы оружия из рук. Жаль.

Агнесса и Эван Плоскомордый. С парочкой, сжавшейся возле стены дома, вообще творится непонятно что. Эвана, похоже, изрядно отделали – даже не шевелится. Девчонка цела и на первый взгляд невредима, но испугана до смерти.

И, наконец, Деррик. Деррик, вооруженный ярко блестящим клинком непонятного вида и собравшийся прикончить то ли Эвана, то ли Агнессу, то ли обоих вместе.

Соответственно, с него и начнем.

Не ожидавший атаки Деррик отлетел на несколько шагов, покосился вокруг бешеным взглядом готовой вот-вот понести лошади, и кинулся на неведомо откуда взявшуюся преграду. Для него, похоже, не имело ни малейшего значения, с кем он сражается. Он хотел добраться до Эвана и Агнессы. Золотисто-сияющий клинок метался, как змеиный язычок, выискивая малейшую неточность в защите корсара, ударял сверху, слева, справа, снизу, отдергивался назад и снова стремительно перечеркивал невидимое сплетение вычерченных в воздухе узоров. Меч оставлял за собой еле видимый светящийся след, что наводило на невеселую мысль – не пахнет ли тут колдовством? Только этого еще не хватало…

Слегка ошарашенный подобным напором и умением, которого он никак не ожидал от такого миролюбивого человека, как Деррик, Конан попытался воззвать к уцелевшему здравому смыслу противника:

– Да что на тебя нашло? Эй, остановись и поговорим! Ты что, из-за Агнессы взбесился? Так она не единственная юбка на Побережье! Деррик, ты меня слышишь?

Деррик не ответил. Блестящий тонкий клинок замелькал еще быстрее, хотя подобное можно было представить с трудом. Сквозь сплошной золотой диск неотрывно смотрела пара ничего не выражающих глаз, похожих на кошачьи – два бессмысленных зеленых огонька, согреваемых яростью.

Лежавший в пыльных кустиках полыни под забором Маэль пошевелился. Никто не обратил на него внимания, настолько все были поглощены разворачивающейся посреди узкого переулка схваткой. Еще немного отчаянных усилий – и Монброну удалось подтянуть под себя ноги, неловко сесть и убедиться, что дню его кончины суждено наступить не сегодня. Конечно, он изрядно приложился о камни, так что внутри до сих пор все похрустывает и жалобно вскрикивает при каждом движении, но жизнь пока не торопилась покидать его. Встать, как он убедился, невозможно, однако перекатиться и дотянуться до валяющегося рядом клинка…

С эстоком в руке Маэль почувствовал себя несколько увереннее. Даже рискнул растерянно оглядеться по сторонам в поисках источника непрерывного звона, топота и коротких вскриков, заставивших его очнуться.

Долго искать не понадобилось – рядом, шагах в десяти от него, шел бой. Как рассудил еще не до конца очнувшийся Монброн, бой не на жизнь, а на смерть, без малейшего намека на традиционные правила и уважение к противнику.

Маэль озадаченно потряс головой и кулаком свободной левой руки протер глаза. Нет, ему не померещилось. Сражались именно они – корсарский капитан и Деррик. И, кажется, корсару приходилось туго. Он медленно отходил, шаг за шагом, пока не позволяя Деррику приближаться к сидевшим под стеной дома Агнессе и Эвану. Еще две-три успешные атаки – и Деррик поравняется с влипшей по самые уши в неприятности парочкой… Тогда произойдет нечто ужасное. Впрочем, оно уже один раз произошло, причем на его собственных глазах, но Маэль приказал себе забыть об увиденном. Это можно отложить на потом. Он, наверное, перегрелся на жарком солнце Побережья и у него в мыслях все перепуталось. Сейчас это неважно. Как угодно, каким угодно способом надо спасти Агнессу и ее друга. Таков его долг – как дворянина, рыцаря и просто человека.