Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 8

— Это здесь, — проговорил Поль, — в первых записях, правда, в разрозненном виде. Отец оставил кое-какую ниточку, ключи к разгадке. Теперь я собираюсь прочитать его записи внимательнейшим образом от начала до конца и сложить все крупицы в единое целое. Потребуется время…

— Это необходимо сделать, — сказал Ларик.

— Да.

— Не могу не восхищаться твоей проницательностью, — сказал Ибал. — Знаешь, если бы я был Одержимым, а не традиционным представителем Великого Искусства, добывшим свое мастерство трудом и терпением, вряд ли бы я сейчас сидел здесь с вами.

Райл кинул на него острый взгляд. Ибал хмыкнул.

— Не смотри на меня так. Ты сам этим занимался, пока неожиданно не прозрел. А если бы ты был Одержимым, что тогда?

Райл отвернулся.

— Я говорю это не для того, чтобы позлить тебя, — продолжил Ибал, — а как предостережение: не надо доверять Одержимым Магией — кроме тех, что здесь находятся, — пока они не пройдут доскональной проверки.

— Думаешь, Спаер попробует найти союзников?

— А ты на его месте так бы не поступил?

— Кажется, я что-то нашел, — сказал Поль, переворачивая страницу. — Разобраться нелегко, но…

Ощущение напряженности повисло в воздухе, как будто внезапно повысилось давление. В течение нескольких секунд оно нарастало, затем все кончилось.

— Что это было? — спросил Маусглов.

— Ключи попытались разбить оковы, — объявил Белфаниор. — Им это не удалось. Ваши заклятия оказались на должном уровне.

— Многообещающее начало, — произнес Ларик. — Читай, брат. И пометь это место.

Позднее, незримо парящий, я был единственной, если не считать дремлющего дракона, аудиторией Поля, сидящего на парапете Авинконета и медленно играющего на гитаре перевязанными руками.

День для меня выдался удачный — я обрел свое имя и цель в жизни. Слушая песни Поля, я решил, что он, в сущности, совсем неплох — по меркам злополучных хозяев. Кроме того, мне нравилась его музыка.

Затем произошло странное. Мое восприятие совсем не похоже на чувства людей, ибо, я склонен полагать, не так легко поддаюсь обману. И все же… Луна прорвала завесу облаков, залив все вокруг бледным серебристым светом. Бледный луч выхватил Поля из тьмы, и мне показалось, что его волосы белые, а посредине вороновым крылом лежит черная прядь, то есть все совершенно наоборот. В моей памяти всплыл образ моего создателя — и я снова как бы взглянул в лицо Дета, скрытого под маской лица Поля. Образ поражал своей силой и натуральностью, вызвав у меня, признаться, неприятное чувство.

Но видение исчезло, а музыка лилась и лилась. Что есть жизнь: краткий иллюзорный миг или длинная песня? Я нуждался в новых источниках философского размышления и поэтому вновь и вновь задавал себе этот вопрос.

Примечания

1

Герой одноименной поэмы американского поэта Эдвина А. Робинсона (1869–1935), который словно бы «выпал» из своего времени.