Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1

Звери рычали, мощными прыжками обгоняли друг друга, самые шустрые вырвались

вперёд, желая раньше остальных заполучить добычу.

Кира сбавила шаг, на ходу сдергивая лук. Вынула стрелы – две за раз. Обе

выпустила почти в одно и то же мгновенье. На снег под ноги товарищам упали два

трупа. Кто-то неприхотливый, подгоняемый голодом, тут же набросился на свежее мясо.

Другие желали более нежной добычи.

Кира выстрелила ещё дважды, а затем отбросила лук в сторону – все равно на

всех стрел не хватит. В руке очутился нож. Охотница не думала, что станет делать, когда

окажется там внизу. Она просто старалась успеть и бежала что есть мочи, наблюдая, как

готовясь к страшной смерти, обнялись дети, спрятали лица на груди друг друга. До неё

доносился их тихий сдавленный плач.

От стремительного бега болела грудь. Подавив кашель, Кира, не останавливаясь

взвилась в воздух одновременно с серой тушей. Зверь погиб в прыжке. Приземляясь,

Кира одним точным ударом убила второго. Оттащила за хвост от детей ещё одного. Тот

развернулся, скаля клыки, в звериных глазах плескалась голодная ярость. Кира

зарычала в ответ, когда мощные лапы ударили в грудь, опрокидывая её на спину. Волк

коротко взвизгнул. Горячая кровь брызнула из горла, заливая ей лицо. Отцовский нож

не подвел...

***

Перед самой вершиной Крэг обернулся, Нааррон сильно отстал и сейчас едва

плелся далеко сзади, держась за бок, следом от деревни бежали похожие отсюда на

муравьев люди. Защитник поднажал, отчаянно боясь опоздать. На вершине холма он на

миг остановился:

– Храни Киалана! Керун дай мне силы! – он побежал вниз.

Пасита нагнал его, когда Крэг преодолел примерно треть склона:

– Сопляк, ты-то здесь откуда? – казалось Защитник даже не задохнулся.

Крэг, не останавливаясь, процедил сквозь зубы:

– Тин Хорвейг? Разве не ты должен быть на её месте?

Пасита сузил глаза и, оттолкнув его в сторону, что есть мочи рванул вперёд. Крэг,

не желая отставать, пустился следом.

У подножья уже валялось больше десятка трупов. Снег из белого превратился в

алый. Оставшиеся в живых волки обступили маленькую фигурку с ножом в руках. Они

переминались, скулили, рычали, взлаивали от возбуждения, но, наученные горьким

опытом, не спешили расставаться с жизнью.

Один решился.

Прыжок. Взметнулись косы.

Крэг практически сам почувствовал, как нож, преодолевая сопротивление,

входит в сердце. Как рука, касаясь жесткой шерсти, отводит в сторону оскаленную

морду. Как вязкая слюна пачкает пальцы. Услышал, как капкан челюстей щелкнул

смертельно близко над ухом.

Впустую.

Дальше время потекло, будто его заморозили, хотя Защитник в жизни так

быстро не бегал.

Стая была совсем рядом. Оставшиеся, взбодренные близкой подмогой, напали

одновременно. Один на Киру, другой на кого-то за её спиной – Защитник видел лишь

две теплящиеся точки: «Дети?!»

Киррана стремительно развернулась. Лицо и волосы – все сплошь покрыто

кровью. На фоне страшной маски нереальным синим цветом сияют глаза.

Крэг с Паситой одновременно вздохнули, сбившись с шага. Почувствовав, как

мощным толчком всколыхнулась в груди сила.

Внезапно во все стороны от Киры разошлись волны уплотнившегося воздуха,

подобно миражу искажая пространство. Когда они достигли Защитников, их будто

молотом в грудь ударило, отбросив обоих назад на десяток шагов.

Здесь снега намело по пояс и Крэг, барахтаясь, пытался выбраться, когда

засмеялся Пасита. Тин Хорвейг хохотал все громче и не мог остановиться. Крэга

передёрнуло:

– Вот кто точно поехал.

***

Кира так отчаянно билась, что не могла позволить себе проиграть или сдаться.

– Керун! Киалана!

Не слова – короткая мольба, в которую она вложила всю себя, готовая

раствориться, превратившись в непреодолимую преграду, но спасти невинные жизни.

Так нельзя! Она уже подарила детям надежду. Нельзя же теперь её отнять?

Что-то случилось. Волки, взвизгнув, разлетелись в стороны.

Кира же не могла сойти с места. Замерла, раскинув руки, и не видела, что

твориться вокруг, лишь чувствовала, как отдает себя по капле, ведомая лишь

безудержным желанием спасти.

Опустошенная, наконец, смогла вернуть контроль над отчего-то застывшим в

странной позе телом и осознала – транс закончился. Рука с ножом предательски

дрожала. Ноги наливались болью, предупреждая, что вот-вот перестанут держать.

Сознание будто плавало, грозя померкнуть в любое мгновение. Кира медленно

моргнула и пошатнулась.

Волков, словно жухлую листву, разбросало в стороны. Вокруг в радиусе

пятидесяти шагов от неё бродили оглушенные, потерявшие ориентацию звери. Другие

медленно приходили в себя, встряхиваясь и мотая лобастыми головами. Некоторым

повезло ещё меньше – такие не шевелились вовсе. Но все равно их оставалось ещё

много, со всеми не совладать.

– Могута! – закричала Кира так громко, насколько хватило охрипшего от рыка

горла и горящих легких.

Снова повело и она на секунду прикрыла глаза, борясь с тошнотой –

невыносимо пахло мокрой псиной и кровью. Когда открыла глаза – перед ней стоял

огромный седой волк.

– Вожак, так ты держишь слово? – не сказала, прокаркала.

Она не видела, как тот изменился, но мгновение и вот уже перекидень-воин

склонился к самому её лицу. Поросшее шерстью тело с очертаниями мужского торса и

все та же волчья морда – клыки, что твой кинжал. Густой тяжелый запах зверя, перебив

все остальные, чуть не свалил с ног. Влажные ноздри втянули воздух:

– Волчонок Кар-р-рона? – он указал длинной рукой с когтистыми пальцами на

валяющиеся вокруг тела. – Ты их убила.

Речь вожака была понятной, но Кира этому даже не удивилась. Отвечая, она

постаралась, чтобы голос прозвучал твердо:

– Я защищала детей.

– Вижу. Потому пр-рощаю. – вожак выпрямился и посмотрел в даль. – Моя Стая

пр-ройдет мимо и в этот раз, но бер-регись др-р-угую.

– О чем ты? – насторожилась Кира.

– Вы их зовете сар-ртоги. Они задумали дур-рное. Разбудят то, что др-ремлет.

Внезапно горячий язык слизнул кровь с лица Киры.

Темнота.

***

Когда Нааррон, наконец, достиг вершины холма его обогнали даже

деревенские. Десятка два мужиков из тех, кто посмелее, вынув мечи, спешили на

верную смерть. Впрочем оная, как теперь видел адепт, явно откладывалась.